Игорь, хочу сразу предупредить: в футболе я не смыслю. Моя задача — нарисовать ваш портрет.

(Смеется.) И слава богу!

Вбила ваше имя в поиск и первым делом увидела новость: «Игорь Акинфеев пропустил такой-то мяч». Стало как-то обидно за вас, все-таки игра командная, а крайний всегда вратарь…

(Улыбается.) По большому счету мне это всё не важно. В футбол я играю очень давно, на высоком уровне, и я знаю: что бы ни происходило со всей командой, доставаться будет именно вратарю. Наверное, любой здравомыслящий человек — не только вратарь, а вообще спортсмен, который себя ценит и который полностью отдается своей работе, — не будет обращать внимания на то, кто и что пишет. Потому что критика сплошь и рядом: критикуют и спортсменов, и звезд шоу-бизнеса, и всех остальных более-менее известных людей... Наверное, с этим надо жить, никуда не деться.

Эта «броня» появилась у вас со временем, или вы всегда отличались стойкостью духа?

Когда начинаешь карьеру совсем еще юным, не обращаешь внимания на комментарии, потому что тебе хочется только играть и выигрывать, ты получаешь от этого удовольствие. А когда тебе тридцать и у тебя есть семья, футбол становится работой, и тебе некогда думать о чем-то еще. Скажу честно, таким фанатиком, как раньше, когда у меня не было ни жены, ни детей, я, наверное, уже не буду.

Тренировка, конечно, по-прежнему мое любимое дело, а футбол — смысл моей жизни и мой заработок, но всё равно семья теперь на первом месте. После тренировки, после игр, не глядя ни на какие комментарии и не читая прессу, я еду домой, меня там встречают, и мне там хорошо.

Про тридцать лет вы сказали как отрезали. Я ваша одногодка, и у меня ощущение, что не такие уж мы и взрослые люди. Только у вас уже сыну два с половиной и дочери год…

(Улыбается.) Всё зависит от конкретного человека. У кого-то ветер в голове в тридцать лет, а у кого-то, скажем, три образования и так далее. Никто об этом не знает, но я вам скажу: я всегда хотел, чтобы до тридцати лет у меня был хотя бы один ребенок. Мне повезло больше: у меня их двое.

Наверное, хотели, чтобы обязательно был сын?

Знаете, как-то не задумывался. Конечно, есть УЗИ, и тебе всё заранее говорят, но всё равно думаешь только о том, чтобы ребенок был здоров. Всё остальное — сын, дочь, двойня, тройня — это уже как Бог даст. Здоровье малыша и мамы стоит на первом месте.

Как вы познакомились с будущей женой?

Общий друг нас познакомил. Моя жена Катя из Киева. Мы обменялись телефонами, переписывались эсэмэсками. Потом я решил, что надо выходить на какой-то другой уровень. У нас был отпуск, после него я сказал: «Всё, прилетай». И так начали вместе жить. (Улыбается.)

В уходе за детьми принимаете участие?

Конечно, куда я денусь-то? Пеленками, правда, занималась жена, но этот этап уже, слава богу, пройден. Я делал смеси и ходил с детьми по врачам. Нечасто, потому что все-таки надо было высыпаться. Они у нас не капризные, спокойные, но, как и у взрослых людей, у них бывает плохое и хорошее настроение. С сыном мы играем в футбол, начали, когда ему еще года полтора было. Сейчас у него уже свои интересы. Минут десять посмотрит на меня, говорит «Папа, пока» и включает мультики. (Улыбается.)

Мал, наверное, еще... Хотя вас самого на футбол в четыре года отвели, если не ошибаюсь.

Да, в четыре с половиной, почти в пять лет. Всю школьную жизнь, подростковую, я провел на тренировках. Конечно, всё это было с подачи родителей — они меня привели, и мне понравилось. Уже на второй тренировке я стоял в воротах, и так началась моя карьера.

Интересно, нет ли у вас чувства, что вы что-нибудь в детстве упустили?

Я много раз об этом думал. Может быть, и упустил — какие-то игры, дискотеки, еще что-то, но я ни о чем не жалею. Наверное, жалеть было бы глупо, потому что, глядя на свою жизнь и карьеру, я понимаю, что на тот момент я выбрал по-настоящему правильный путь.

Я прошел через все карьерные ступени: молодежный состав, молодежная сборная, национальная сборная, основной состав. Про все свои травмы и не говорю. Хвалить себя не буду, но по большому счету я чист, потому что всё делал и делаю честно и правильно, без фальши. Футболу я отдаюсь полностью.

Мы в школе наших «спортсменов» практически не видели. Вы тоже постоянно были на сборах?

Именно так. Слава богу, учителя всегда шли навстречу. Экзамены я обычно сдавал дней на пять-шесть позже остальных ребят. Ко мне приходили все учителя, принимали все мои контрольные и помогали догнать программу, потому что я половину не знал, не учил и не сдал бы. Я им за это очень благодарен.

Игорь, а была ли лично у вас физкультура?

(Смеется.) Я получал двойки, потому что не ходил на нее. Все юноши-футболисты каждую субботу или воскресенье — не помню уже — участвовали в турах чемпионата Москвы. А в школе у нас в пятницу были два урока физкультуры. Я всегда пропускал их — берег себя, потому что боялся получить травму. Не дай бог не попасть на чемпионат — это была бы трагедия!

Можете назвать школьные предметы, которые вам нравились?

Мне нравились биология и география — очень познавательные предметы.

Спрашиваю потому, что мне интересно, рассматривали ли вы на будущее какие-то альтернативные пути.

Это хороший вопрос. Не знаю, что бы я делал, если бы не попал в профессиональный спорт. Думаю, было бы мне тяжело по жизни, потому что я не знал русского на «отлично», еще каких-то предметов на «хорошо»... Наверное, ответ «нет», я всегда представлял себя в футболе и хотел в нем развиваться. И мое желание, мое стремление — всё вместе привело к тому, что случилось чудо.

Вот на этой базе, где мы сейчас с вами, всё и началось. Команда ЦСКА приехала сюда в 2002 году и тренируется здесь до сих пор. Это даже не то что родной дом... Мы здесь больше времени проводим, чем дома.

А сына сюда водите?

Нет, не хочется его катать, потому что, сами понимаете, пробки и всё такое. Мы за городом живем. А меня самого сюда возили.

Мне кажется, в то время добраться еще сложнее было. И тренировки, наверное, каждый день…

Дорога была нелегкой. Тренировки каждый день плюс в субботу и воскресенье игры. В любую погоду, в любое время года. От нашего родного метро «Домодедовская» до «Динамо» или «Аэропорта» (там находится детская школа ЦСКА. — Прим. ОК!) нужно было сорок минут ехать, а потом еще пешочком минут двадцать идти. Но это никого не останавливало.

И мама, и отец, и бабушка, царствие небесное, и дедушка — вся тяжелая артиллерия была брошена на мое развитие, чтобы только я шел вперед. Была даже история: нам соседка, которая тогда работала на станции метро «Домодедовская», доставала жетоны, тогда еще пластмассовые, горстями, чтобы на метро не тратились. Я ей за это очень благодарен.

Извините, денег не хватало?

Да, было тяжело. Мама работала воспитателем в детском саду, отец на фуре развозил какой-то сок по магазинам и ночами, как у нас любят говорить, «бомбил», чтоб оплатить мне недельные тренировки и проезд. Помню, если в какой-то день не получалось отвезти меня на тренировку, я закатывал скандал, рыдал и всё равно добивался своего. Родители как-то находили деньги — занимали, наверное, — и везли. Я тогда не понимал, конечно, чего это всё стоило.

Настоящая самоотверженность.

Они вложили в меня всё что могли. Теперь я делаю так, чтобы они ни в чем не нуждались. Думаю, это лучшая благодарность. Я всегда говорил, что мне для счастья надо очень мало: чтобы были счастливы родные. И сейчас моя цель — вырастить сына и дочь хорошими, добрыми и честными людьми.

Как вы планируете воспитывать детей в плане отношения к деньгам?

Знаете, у меня самого деньги никогда не были на первом месте в жизни. Я думаю, пока ребенок маленький и мало соображает, о деньгах с ним говорить не надо. Ему хоть на летающую тарелку покажи — какая ему разница, сколько она стоит? Что касается денег на какие-то занятия, кружки...

Я понимаю, что многие люди не могут себе что-то позволить, но мы тоже не в золоте купаемся, и нет ничего такого сверхъестественного, что делает мой ребенок и не делают другие дети. Всё то же самое — бассейн, игры, тренировки и так далее.

Расскажите, к чему проявляет интерес ваша годовалая дочь Евангелина.

Она проявляет интерес к маме, это мамин хвостик. (Улыбается.) Она у нас очень рано заговорила, за всеми повторяет слова на русском, на английском, в свои год и два месяца считает до десяти на английском. Думаю, еще полгодика — и она тоже начнет плавать или еще что-то. Она более спокойная, чем Даня, — он озорной, ему всё надо, машины любит.

Вы воспитываете их одинаково или все-таки делаете скидку по половому признаку?

Даня просто старше, поэтому какие-то вещи ему можно строже сказать, чем дочке. А она... Ну, даже если она папу обидит, ударит, ей это сойдет с рук. (Улыбается.)

Есть ли у вас с сыном какие-то свои мужские занятия? Может, даете ему порулить автомобилем у вас на коленях?

Конечно! Могу сказать даже больше: мы катаемся по нашему поселку. Каждый вечер часов в шесть-семь, когда уже темнеет, мы садимся и едем в магазин. Там ни полиции, никого. Он рулит, включает поворотники, всевозможные кнопки давит. Я в этом плане лояльный папа. Бывает, выходит из дома и говорит: «А «ягуар» синего цвета! Папа, поехали на синей!» (Улыбается.)

Вам самому машины и скорость интересны?

Раньше было интересно, но к тридцати годам как-то уже не нужно ничего такого. Хотя и сейчас (надеюсь, жена не прочитает) бывают такие моменты, когда хочется разогнаться посильнее, а потом думаю: «А ради чего? Смысла нет, везде всё стоит, поток плотный». (Смеется.) Поэтому Jaguar как раз подходит — у него спортивный характер и, если захочется, можно посильнее нажать на газ. Одновременно для меня это очень надежный и практичный автомобиль, в котором помещается вся моя семья.

Скажите, а ваша жена только детьми занимается или работает?

Она занимается детьми. Говорит с ними на русском и на английском, так что они уже предложения строят на обоих языках.

А у вас самого как с языками?

По-английски я практически всё понимаю, но сказать могу, наверное, процентов тридцать из того, что хотел бы. Если нужно будет — заговорю. Никогда не было такого, чтобы я чего-то не смог.

Разве спортсменам в зарубежных поездках это не обязательно?

Нет, с другими футболистами мы по большому счету не общаемся. У нас же как: нас в аэропорту в автобус посадили, мы из окошка посмотрели, в отель заехали, потренировались, на следующий день сыграли, сели в автобус, снова в окошко посмотрели, приехали в аэропорт — и домой.

То есть можно вам не завидовать.

(Улыбается.) Да, мы особо не путешествуем. Это так, флажки поставить, мол, здесь был, там был. Контурная карта будет полностью забита флажками.

Ни одна команда не может позволить себе остаться где-то пожить на четыре-пять дней. И дело даже не в финансах — график не позволяет. Если идет, скажем, чемпионат России или евротурнир какой-нибудь, то мы здесь, в Москве, тренируемся, а на игры летаем. Чтобы футболисты лежали на пляже — такого не бывает.

Если всё так рутинно, то что тогда можете назвать романтикой футбола?

Романтика — это победы, кубки, медали. Когда играет гимн твоей страны или на тебя надевают медаль. Обнять кубок, поцеловать его — вот это романтика. До него ведь надо еще добраться, его надо выиграть. Фишка в том, что ты можешь выйти в финал, но там проиграть и получить серебряную медаль, а это уже не романтика, а горечь, слезы и всё остальное.

О других видах спорта, «для себя», можно даже не спрашивать?

(Улыбается.) Я с детства соблюдаю осторожность, чтобы не получать травм. Если на водных лыжах стоять — можно сломать ногу, водный мотоцикл — есть опасность подпрыгнуть на волне и упасть или даже шею свернуть, потому что на такой скорости это то же самое, что на асфальт упасть. Парашюты все эти... Если, скажем, я еду в отпуск, то просто сижу на песочке и на людей смотрю.

А как футболисты уходят в отпуск?

Отпуск у нас в десятых числах декабря и где-то до середины января. Это единственный период, когда можно полноценно отдохнуть. Не очень удобно: в Европе холодно, в России тем более, приходится ехать куда-то, чтобы немножко погреться.

Где будете греться в наступающем году?

Мы с семьей выбрали Таиланд. Уже летали туда с детьми, там хорошо — много всяких аквапарков, зоопарков, просто приезжаешь и живешь. Знаете, пока был один, вообще никогда никуда не летал, и так хорошо было. Но когда появляются дети... Начинаешь заботиться в первую очередь о том, чтобы хорошо было им, а не тебе.