Голливуд в пустыне
Ранним утром Усама бен Ладен, надев, как обычно, длиннополую белую рубаху, армейскую тужурку цвета хаки и белую шапочку, выходит из своей темной однокомнатной лачуги, пересекает огороженный осыпающимся саманным забором двор, бросая на ходу кукурузные зерна для птиц, и выходит на улицу. «Я бы хотел жить и летать как эти птички, — говорит он, и его умиротворенное морщинистое лицо расплывается в широкой улыбке. — В моем возрасте остается не так уж много вещей, которых можно желать от этого мира».
Едва Усама ступает за калитку, как его тут же окружают друзья, знакомые и любопытствующие туристы. И седобородому старику приходится минут десять пробираться сквозь толпу к табачному киоску в двух шагах от дома. Стены этого крохотного ларька, которым он владеет уже несколько лет, украшены фотографиями, навевающими Усаме воспоминания о самых счастливых днях его жизни. «Это я в фильме «Десять заповедей» вместе с Омаром Шарифом. А это эпизод из «Принца Персии» с моим участием. А здесь я играю в сериале «Побег», —Усама, тщетно пытаясь скрыть гордость, показывает десятки снимков, на которых он позирует в разных костюмах.
Усамой 59-летнего Абдельазиза Буйяднена, актера второго плана, прозвали за поразительное сходство с самым опасным террористом мира, которого в 2011 году ликвидировал американский спецназ. Буйяднен снялся в более чем ста кинокартинах, телесериалах и документальных фильмах. «Я обожаю эту работу. Благодаря ей мне удалось познакомиться со знаменитыми иностранными актерами, — продолжает рассказ Абдельазиз, в тридцатилетней кинокарьере которого были съемки бок о бок с Орландо Блумом, Брэдом Питтом и Жаном-Клодом Ван Даммом. — Но больше всего в кинематографе мне нравится его уникальная атмосфера».
Абдельазиз Буйяднен — житель Уарзазата, марокканского города, расположенного посреди пустыни — и на переднем крае мировой киноиндустрии. Благодаря живописной цитадели, безмолвным пустынным пейзажам и Атласским горам, увенчанным снежными шапками, этот оазис, в котором живут 70 тысяч человек, превратился в идеальную природную декорацию для съемок самых разных картин — от ставшего классикой на все времена «Лоуренса Аравийского» и 15-го фильма бондианы «Искры из глаз» до современных блокбастеров (в числе которых «Гладиатор», «Мумия», «Царство небесное») и телесериалов — таких как «Побег» и «Игра престолов». Некогда небольшой военный аванпост, сегодня Уарзазат стал «киногородом» с двумя студиями и несколькими пятизвездочными отелями. Их постояльцами были Бен Кингсли, Кейт Бланшетт, Рассел Кроу и Жерар Депардье.
Сотни местных жителей, поднаторевших за годы съемок в актерском ремесле, регулярно участвуют в массовых сценах и играют эпизодические роли в масштабных кинопроектах. Это едва ли не самые разносторонние актеры в мире: таланты из Уарзазата играли и тибетцев, и библейских скитальцев, и древнеегипетских рабов. И исламских террористов, разумеется. Незаметные герои кинематографа, они, не удостаиваясь особого внимания, снимаются в бесчисленных фильмах. В промежутках между съемками месяцами сидят без заработка, но уж когда их снова приглашают в очередную картину, то вкалывают на площадке по 16 часов в день за жалкие 15–25 евро. Большинство, посвятив всю свою жизнь кинематографу, остается без пенсий, а заработанных на съемках денег обычно не хватает на то, чтобы обеспечить себе старость. Тем трогательнее и искреннее их любовь к великому «седьмому искусству». «Я готова на любые роли, мне просто нравится сниматься в кино!» — говорит Саадия Гардьенн, местная жительница. У этой женщины средних лет, играющей в массовках и эпизодах, особый талант: она может заплакать по команде режиссера.
Саадия, как и многие другие местные актеры, живет в старой части Уарзазата — цитадели Таурирт, изрезанной узкими улочками. Среди актеров есть и ветераны, которые снимаются по 20–30 лет, и те, кто только начинает свой путь в мир кино. Фатиме Захре аль-Хассани всего 11 лет, но ее выразительные глаза оливкового цвета уже запомнили зрители нескольких голливудских картин. «Первый раз я сыграла в кино, когда мне было полтора года», — рассказывает Фатима под одобрительные кивки мамы и многочисленных братьев, набившихся в тесную гостиную. Пока самой значительной в фильмографии Фатимы была роль в картине Барри Левинсона «Рок на Востоке» с участием Билла Мюррея, где она сыграла афганскую девочку, укравшую муку из магазина, чтобы спасти от голода маму. «Мне очень понравилось сниматься в этом фильме, но мое самое любимое кино — «Клеопатра», где я играла одетая как маленькая принцесса», — улыбаясь, признается Фатима. Она мечтает стать знаменитой актрисой, но мама не разрешает прогуливать школу ради съемок в массовках — Фатиме позволено пропускать уроки, только когда ей предлагают эпизодические, но роли. «За роли второго плана платят до пятидесяти евро в день. Это очень большое подспорье для семьи», — признается мать Фатимы.
Большинство фильмов в Уарзазате снимаются на киностудиях «Атлас» и «Си-Эл-Эй», расположенных в предместьях города. Прогулка по студийным площадкам напоминает сюрреалистическое путешествие в самое сердце кинематографа, где стирается грань между реальностью и фантазией. Посреди знойной пустыни вдруг вырастают Мекка и Иерусалим, древнеегипетские храмы и афганские деревушки, греческие виллы и замки крестоносцев — все они воссозданы со скрупулезной достоверностью и кажутся солидными, но на самом деле эфемерны, как и само кино. Многие фанерные и пенопластовые декорации повалены ветром, но если они понадобятся для съемок нового фильма, их снова установят за считаные минуты.
Студию «Атлас» построили в 1984 году специально для голливудской приключенческой комедии «Жемчужина Нила» с Майклом Дугласом и Кэтлин Тернер в главных ролях. Макет истребителя-бомбардировщика из этого фильма и портреты Дугласа и Тернер с их автографами уже много лет украшают вход на студию. Три года спустя, в 1987-м, в Уарзазат пожаловал настоящий голливудский «тяжеловес». «Я тогда возглавлял Центр кинематографии Марокко, — вспоминает 74-летний Сухейль Бен Барка, один из самых известных марокканских кинорежиссеров. — У Мартина Скорсезе из-за неоднозначного сюжета «Последнего искушения Христа» возникли серьезные проблемы с местом для съемок, он попросил разрешить ему снять фильм в Уарзазате. Мы предоставили Скорсезе все, что он пожелал, и когда Мартин вернулся в США, то разрекламировал нас коллегам-режиссерам и продюсерам».
В 2015 году в Марокко сняли 46 зарубежных сериалов и фильмов — полнометражных, короткометражных, телевизионных, — причем 30 из них в Уарзазате. По данным городской Комиссии по кинематографии, благодаря налоговым льготам, частичному возмещению расходов и дешевому высококвалифицированному техническому персоналу производство фильмов здесь обходится на 30–50 процентов дешевле, чем на Западе. «Многие наши технические специалисты входят в число лучших в мире, — говорит Сухейль Бен Барка. — Первые американские съемочные группы привозили сюда по 150 человек вспомогательного персонала, а наших брали на проект не больше двадцати. Сейчас эта пропорция поменялась на диаметрально противоположную». Сонный Уарзазат, как и его киностудии, оживает, когда в город прибывает очередная съемочная группа. Сотни местных актеров выстраиваются в очередь на кастинг. Плотники, столяры, электрики, декораторы и другие ремесленники получают контракты на восстановление старых декораций и создание новых — хотя, конечно, работы у них все меньше из-за повального увлечения современных режиссеров визуальными эффектами. «Мир меняется. Зачем строить декорации, если дешевле сделать цифровую картинку?» — отвечает на их сетования Бен Барка. В одном из последних фильмов, снятых в Уарзазате, действие разворачивалось в Древнем Египте, но для сцены в храме иностранная киногруппа наняла всего 20 местных статистов — остальную массовку из сотен персонажей дорисовали на компьютере. Серьезная проблема для города, его экономика целиком зависит от кинематографа: в Уарзазате редко бывают туристы, нет предприятий и — ирония судьбы! — ни одного кинотеатра.
Так что почти никто из здешних актеров второго плана и исполнителей эпизодических ролей не видел тех фильмов, в которых их снимали.
Из окон нищих хибар блистающий мир кинематографа выглядит совсем по-другому. Когда в Уарзазате никто не снимает кино, эти люди еле сводят концы с концами, зарабатывая на жизнь чем придется. Саадия Гардьенн, к примеру, держит маленькую общинную пекарню, где ее соседки пекут лепешки для своих домочадцев. «Весь мой дневной заработок», — Гардьенн показывает несколько монеток. В пересчете на общеевропейскую валюту — примерно три евро. Она, как и большинство актеров из цитадели Таурирт, грезила об ослепительной кинокарьере, но мечты превратились в прах. После ухода на покой незаметным героям кино только и остается, что предаваться воспоминаниям о съемках. Вот и все их богатство. «Я прожила очень трудную жизнь, и я тут не одна такая, — продолжает Гардьенн, утирая настоящие слезы. — В следующий раз мне хотелось бы сыграть роль, в которой я изменю судьбы наших людей».