«Нас бьют – мы летаем»
Сколько ей лет? Так сразу и не поймешь: губки красные, пальтишко серое, берет черный. В глазах – слезы.
«Мне 93 года, — промокнув глаза платком, говорит корреспонденту МОСЛЕНТЫ Эсфирь Рабинович. — Моя мама всю блокаду в Ленинграде провела, еле выжила, несколько человек спасла, а я успела уехать оттуда в эвакуацию. Знаете, какой у нас там дом был! Наша квартира смотрела окнами на берег Фонтанки, на Аничков мост… У меня в Ленинграде до сих много родственников. Я так за них переживала... Это же ужас, что произошло! Поэтому я и сюда не могла не прийти, хоть ноги очень болят».
Сколько тут таких, пришедших? Море. Ну, или, если точнее, пятьдесят тысяч человек, как уверяет столичная полиция. Хорошо ли? Конечно.
Но лучше всего вот что: пришли все сюда, к Кремлю, не повелению начальства, не по разнарядке, не за плату – сами. Митингом это назвать ни в коем случае нельзя. Ни лозунгов, ни транспарантов, только флаги – но в таком количестве и в таком многообразии, что, кажется, в иное время такое соседство было бы просто невозможно.
«Нас бьют, мы летаем» — слышно над толпой пение победителя детского «Голоса» Данила Плужникова. Но пока люди переминаются с ноги на ногу на брусчатке, в небо взлетает сотня черных воздушных шариков с цифрами 03.04.17. И тут кто-то неподалеку не выдерживает и начинает плакать – в голос, не стесняясь, не сдерживая чувств.
Вот стоит еврей в шляпе и с большой бородой. Вот казах в тюбетейке. Вот казаки кружком. Все – рядом, едва ли не плечом к плечу. А чего делить-то? Все ж люди, все ж свои.
«Я в Москву из Махачкалы по делам приехал только вчера, — рассказывает Абакар Абдуразаков. — Россия — моя родина. И я пришел сюда с друзьями, чтобы соболезнование погибшим выразить. Очень жалко их, братан. Среди них, кстати, и мусульманка была, так что дело не в религии. Метро звери взорвали!».
Спросишь – каждый тут примерно такое скажет, а злобы – ее ни у кого нет. Есть лишь боль, особенно сильная, когда со сцены, установленной недалеко от памятника маршалу Жукову, начинают рассказывать о каждом из четырнадцати погибших в питерской подземке.
Зажигаются свечи, светятся лампады, ложатся по всему периметру площади красные гвоздики…
Председатель комитета Государственной думы по обороне Владимир Шаманов произносит сильную речь: «Каждый пришел сюда по воле сердца, чтобы почтить погибших в этой схватке. Террористы давно хотят поставить Россию на колени. Но мы никогда не оставляем их безнаказанными. Мы будем находить их где угодно. И пощады не будет!».
Кажется, тут должны были быть аплодисменты, однако же их – нет. Говорю же: никакой злости! Здесь не говорят о мести и беспощадности.
Здесь говорят о памяти и любви, которые, кажется, и есть лучшие средства для выживания.
«Я родился и вырос в Ленинграде, - говорит известный кинорежиссер Алексей Учитель. - Мои родители пережили блокаду, мой отец — фронтовой оператор – снимал все, что тогда происходило на ленинградских улицах... С тех пор никто не поднимал руку на жителей этого города. Дай бог, чтобы случившееся на днях не повторилось! Я уверен, что мой город с его жителями будет существовать долгие годы!».
«Питерцы сильные, питерцы выживут! – еле слышно шепчет кто-то словно бы ему в ответ. – Их ничто не сломит!».
Ничто не сломит – это, пожалуй, главное из того, что тут витает в воздухе. И идут люди, и несут цветы, и зажигаются новые огоньки, и разворачиваются новые флаги.
И последние участники вечера памяти заходят в Александровский сад к мемориалу Город-герой Ленинград, чтобы просто постоять в тишине в свете тысячи свечей. И кажется, будто на ветру шевелятся белоснежные крылья у бумажного журавлика, оставленного здесь кем-то. И кажется, что жизнь продолжается, потому что… а как же иначе!
Теракт произошел петербургском метро 3 апреля. Взрыв в вагоне поезда, следующего от станции «Сенная Площадь» к «Технологическому институту», унес жизни 14 человек. Еще одна бомба была заложена на станции «Площадь Восстания», ее удалось обезвредить. 6 апреля по всей стране прошли памятные вечера «Питер, мы с тобой». В Москве почтить память жертв террористов пришли 50 тысяч человек.