Лучшие дизайн-решений Петербурга

Роксана Шатуновская, креативный директор «Новая Голландия: культурная урбанизация». "Бутылка" — самое необычное и самое мрачное, из-за его истории, здание на острове. Изначально мы планировали сделать здесь бутик-отель, но потом поняли, что острову нужны свои постоянные обитатели, к которым всегда ходили бы гости и друзья. Поэтому мы решили создать тут "артель" молодых предпринимателей, которые не выпускали бы из своих стен всех, кто "попал" в "Бутылку" в течение дня, а может, и дольше. Предпочтение отдали не сетям и крупным компаниям — хотелось, чтобы люди протоптали сюда тропинку. Бургер они придут есть к Феде, за пельменями — к Ане, а танцевать к Диане. И нам важно было найти всех этих людей, которые согласились, на свой страх и риск, вложиться вместе с нами во всю эту историю. Как морально, так и физически и финансово. С точки зрения дизайна мы всегда придерживаемся двух критериев: "здравый смысл" и cool-фактор. Мы осознали, что на Новой Голландии нельзя делать что-то ультрасовременное: все здесь будет выглядеть так, как будто было таким и до нас. А мы только смахнули пыль. Работали мы с Любой Леонтьевой, которая делала "Кузню" и Дом Коменданта и которая дальше будет трудиться вместе с нами над следующими этапами».

Дмитрий Озерков заведующий Отделом современного искусства Государственного Эрмитажа Мы сразу поняли, что сделать выставку братьев Хенкиных — нетривиальная и трудоемкая задача. Ведь фотографий как таковых нет: речь могла идти только о показе современных отпечатков со старых пленок. За выставку говорила невероятная драматичность материала. Против — отсутствие экспонатов. Но мы поняли, что для выставки нужен особый дизайнер, который сможет понять и прочувствовать всю неочевидную глубину этих образов. И включиться в постоянный диалог с нами. Я решил обратиться к Андрею Шелютто, с которым мы уже не раз работали. Его венецианский каталог эрмитажной коллекции Дмитрия Пригова, на мой взгляд, — книжный шедевр. Андрей отозвался мгновенно, а дальше все происходило стремительно. Диалог с дизайнером — это идеальная ситуация для куратора. Андрей вспомнил "Фотоувеличение" Антониони. Я же хотел, чтобы на первый план вышла не материальность фотографии, а сама природа этого процесса, позволяющего зрителю стать очевидцем "проявляющей всё истории". На время выставки Белый зал мы превратили в фотолабораторию, где посетителям приходилось буквально вглядываться в смутное прошлое. Экспозиция вышла очень графичной. План выставки выстроился "иксом" — заглавной буквой фамилии авторов. Снимки легли в ванночки и повисли на прищепках. В центре встал черный куб проявочной, в котором мы потом провели серию мастер-классов по разным техникам печати. Графический знак, заменивший название "2Хенкин2", обыгрывал театральную природу экспозиции. На стену проецировались все снимки в большом размере. Считали ли сами Хенкины себя художниками? Мы этого не знаем. Мотивы их работ нам, увы, не выяснить. С помощью Андрея нам удалось, как мне кажется, предельно деликатно обойтись с тем немногим, что нам от них осталось».

Никита Явейн руководитель архитектурного бюро «Студия 44» В проекте было много объективных сложностей, которые мы постарались использовать в позитивном ключе. Одна из трудностей связана с тем, что железнодорожные пути и основное здание находятся под разными углами, — обыграли этот момент наклонными плоскостями, поворотными элементами. Условно объект можно разделить на две части: историческую и новую. В исторической части стремились сохранить все, что осталось, а в новой использовали максимальное количество технических новшеств, которые очень нравятся посетителям, особенно детям. Побывав во многих аналогичных музеях за границей, мы пришли к выводу, что в таком проекте нельзя обойтись без верхней точки обзора. Поэтому мы разделили экспозицию на три зоны. Главная точка — сверху, позволяющая увидеть всю картину с высоты. Затем можно спуститься и посмотреть то, что привлекло внимание, вблизи. Третий ракурс — снизу — маршрут, проходящий под поездами. Сейчас не все зоны музея открыты, недоделаны многие интерьеры вагонов. Надеемся, что летом можно будет увидеть все. Практика таких музеев показывает, что они живут долго и не перестают быть интересными. На мой взгляд, технические музеи — это будущее.».

Анастасия Баранова идеолог Wynwood Hotel Мы хотели сделать отель, аналогов которому нет в нашем городе, — продуманное до мелочей "третье место" в самом центре Петербурга, куда хотелось бы возвращаться. Оформлением номеров занималась студия Choice Interior Studio, общественных зон - DA Architects. 10 января 2017 года началось строительство, а уже 30 июля мы приняли первых гостей отеля. Часто дизайнерские решения принимались прямо в процессе стройки, во время работы здание открывало свои секреты: так, под слоями гипрока обнаружились кирпичные своды и железные балки. Нам хотелось сохранить органику здания, поэтому в некоторых номерах под потолками появилась сетка — так мы занизили потолки, чтобы сделать номера уютнее, и одновременно подчеркнули аутентичность помещений. Выломали огромную советскую лестницу, освободив пространство для лифта и зоны ресепшен. К делу подошли скрупулезно: мебель, оборудование, косметику выбирали долго, после множества проб. Команда отеля сама жила в номерах, задолго до заезда первых гостей. Так поняли, например, что выбранные нами лейки для душа не подходят, — и заменили их на более удобные. В результате в одном из отзывов гость написал: «Не хочется выходить из номера, хотя приехал посмотреть Петербург».

Кристина Лазарева дизайнер интерьера бара Tawny Многие предметы интерьера выполнены на заказ петербургскими мастерскими: диван и барные стулья — фабрикой "Антиформика", светильники ручной работы — Handle Studio, фурнитура и латунная обшивка порталов кухонной зоны — мастерской Александра Богданова, паркет — производством "Арт Реал". Повезло с мастерами, сумевшими очень глубоко проникнуться идеей и атмосферой. Португалию невозможно представить без плитки "азулежу": оригинальные образцы мы привезли из Лиссабона, но самое большое панно над баром создано петербургским художником Марком Поповым прямо на месте. Некоторые стулья, подсвечники, подносы со своей историей — они были куплены на европейских рынках. Фасад был в ужасном состоянии, а во дворе пришлось перекладывать все инженерные коммуникации. Балкона не было, его надстроили. Зато соседи говорят теперь спасибо — растения оживляют двор, а снег больше не заваливает его до окон второго этажа. Посетители поражаются обилию теплого света: в баре действительно собрано большое количество осветительных приборов, которые в зависимости от времени суток включаются в разных режимах».

Павел Пригара директор ЦВЗ «Манеж» Мы изначально воспринимали "Манеж" не только как прекрасное творение Кваренги, но как многомерное пространство, многогранное явление, институцию. Это место, где люди знакомятся с чем-то новым в искусстве, культуре, дизайне. Наша задача преобразить пространство так, чтобы дизайн не довлел над художественным смыслом. При этом сам "Манеж" — объединяющее начало. Дизайн билета или иллюстрации, публикуемой на нашей странице в "Инстаграме", не менее важен, чем оформление выставок и проектов. Черные столбы на нашем логотипе символизируют не границы, а пустоту, которую мы заполняем художественным смыслом».

Юрий Фоменко главный ландшафтный дизайнер ландшафтного бюро «МОХ» Сразу было понятно, что дом Пруве не может просто так стоять на площади у "Манежа". Если изучить историю зданий-конструкторов французского архитектора, которые создавались в тяжелое время послевоенной разрухи, то становится очевидно, что пространство вокруг постройки не могло быть каким-то помпезным, претенциозным. Сад должен был правильно подать сооружение. Мы простроили ландшафт с точки зрения архитектуры так, что все части сада кратны друг другу. При четко продуманной архитектуре оформили площадь простыми средствами, "обняли" дом-конструктор естественными растениями: пшеницей, березами. Мы создали кусочек природы в гранитном мешке центра города. Простота и понятность ландшафтного проекта, который деликатно "поддерживал" дом, понравились как "Манежу", так и посетителям выставки».