Что общего у биткоина и современного искусства

На вернисаж вместе с художником в Москву приехал куратор выставки, арт-консультант, создатель Daised&Confused Марк Сандерс. Forbes Life с пристрастием расспросил куратора и арт-консультанта о современном искусстве, технологиях, художниках и коллекционерах. Марк, на рынке искусства вы появились в 1991-м, сразу после колледжа, как редактор Daised&Confused? В 1990-е Лондон был консервативным городом — с 1979 года. И тут в 1990-ые появились мы, молодежь с высшим образованием, большими амбициями, горящими глазами и огромным интересом к миру искусства. У нас была потребность и силы на то, чтобы сделать что-то самим. Мы просто не могли ждать, пока что-то случится само по себе. Мы не слушали тех, кто говорил нам, правы мы или нет, мы просто делали то, что нам хотелось, и все. В этом был смысл нашей жизни. Так вместе с фотографом Ранкиным и Джефферсоном Хеком и парой друзей мы открыли журнал. Нам всем было всем около 20-ти лет, мы были молоды, и легко подняли с нуля проект. В те годы в Лондоне появились Молодые британские художники, Дэмьен Херст, Трейси Эмин, братья Чемпены. Мы тут же подхватили эту волну. Каждый из Молодых художников жаждал быть услышанным, а мы могли дать им такой шанс. Естественно, что вскоре мы стали хорошими друзьями, часто тусовались вместе. Так в Лондоне зарождался новый стиль жизни. Ни у меня, ни у моей команды не было никакого опыта в издательском деле. Но нам так хотелось делать Daised&Confused, что ничего этому помешать не могло. Конечно же, не обошлось и без кучи ошибок. Но самое главное, что у нас было невероятной количество энергии и веры в то, что все получится. Такими же тогда были и художники. Прекраснейший тому пример – молодой Дэмьен Херст. В 1988 году он организовал выставку современного искусства, ставшую чуть ли не самой популярной за все последнее десятилетие XX века. Сам он тогда еще учился в колледже искусств Goldsmiths. В качестве места для проведения выставки Freeze он использовал пустое здание администрации лондонского порта. Херсту удалось привлечь таких же, как и он, художников-студентов, разработать художественный концепт выставки, заинтересовать нужных людей. Он отвечал за каждую мелочь, от развески в зале до такси такси для важного критика. И все это сделал сам. Почему вы оставили журнал? В 2001 году я открыл собственное частное агентство RS & A Ltd, с которым мы чуть позже создали выставочный проект The Art of Chess. В проекте участвовали Дэмьен Херст, Маурицио Каттелан, Пол Маккарти, Яёи Кусама, Джейк и Динос Чепмены. Задачей каждого было сделать и представить шахматные партии. Выставка открылась в 2003 году в Лондоне в Saatchi Gallery, а затем в течение нескольких лет гастролировала по всему миру. В 2005 году она была представлена в Москве в галерее Гари Татинцяна. The Art of Chess – первая масштабная выставка, которую я организовал как куратор. А в чем профессия арт-консультанта? Так как я работаю с современными художниками, моя задача — найти площадку для выставки в разных точках мира, продумать художественно и технически, как представить работы. Так же я работаю и с коллекционерами. У них есть коллекции, в рамках которых я советую и помогаю им найти подходящие произведения самых разных современных художников. Это очень кропотливая и нервная работа, которая требует постоянно держать руку на пульсе. Если советуешь коллекционеру приобрести работу, то нужно быть в деле до самой покупки. Так что, с одной стороны, моя работа — это продвижение современных художников, я — куратор их выставок, а с другой стороны, я — арт-консультант, который помогает коллекционерам со всего мира. Какие вкусы и аппетиты у тех, кого вы консультируете? Есть те, кто покупает на первичном рынке Херста за один, а то и два миллиона долларов. И делают это регулярно. На вторичном рынке была аналогичная по стоимости покупка картины Пикассо, а сейчас продается одна любопытная работа Моне за $12,5 млн. Посмотрим, сработает или нет. Можно ли назвать покупку дорогостоящей картины хорошей инвестицией? На долгосрочную инвестицию можно рассчитывать, когда покупаешь топовое произведение искусство по высокой цене. Это касается классического искусства. А вот рынок современного искусства более рискованный. Можно купить работу того, кто сегодня диктует законы творчества, или просчитать, что художник пришел надолго. Но вот если мода пройдет, то можно все потерять. Все зависит от развития самого художника. Сейчас, например, очень популярна Эдриан Черри. Ее работы стоят более $1,5 млн, а пять лет назад можно было приобрести за $50 000. Дело в том, что она продолжает идти вперед. Но в каждом конкретном случае предсказать невозможно. Современное искусство еще нуждается в проверке историей и временем, чтобы оставить отметину. Скажем, лет через 40-50, работая над книгой об истории британского искусства, вы не сможете не рассказать о феномене Херста. Он уже вошел в историю. Но в 1990-е годы были и другие художники, чьи работы ценились очень высоко, и чьи имена сейчас ни о чем не говорят. Вкусы коллекционера и арт-консультанта всегда совпадают? Если работаешь с клиентом долгое время, происходит вкусовая притирка. Но даже если взгляды на искусство расходятся, то это не страшно. Как консультант я всегда остаюсь независимым и думаю в первую очередь о выгоде своего клиента. Какое может быть дальнейшее развитие карьеры арт-консультанта ? Оставаться независимым — самый большой карьерный успех, на мой взгляд. Не связывать себя с галереями и их управлением. Если бы мне пришлось быть директором одной, пусть даже самой известной галереи, максимум, который я мог бы сделать для художников, с которыми работаю, – это организовать их выставку на территории этого пространства. А что же с другими клиентами? Я сам себе хозяин. Только так я смогу уделять больше внимания и художникам, и коллекционерам. Ценность моих услуг будет выше. Так я могу больше путешествовать и находить нужные работы для коллекционеров и перспективные площадки для художников. Оставаясь независимым, я могу быть честным со своими клиентами. Вообще, честность – это самое важное в мире искусства. От нее и качества твоей работы напрямую зависит твоя репутация, и это делает тебя настоящим профессионалом в своем деле. Свою репутацию я создавал на протяжении более 25 лет, с того момента, как основал Daised&Confused. Уже тогда начинающим журналистом я много брал интервью, общался с Дэмьеном Херстом, Полом Маккарти, Яёи Кусамой и Маурицио Кателланом. Со всеми этими художниками у нас были общие проекты. А за последние 15 лет я приобрел известность благодаря кураторству и сотрудничеству с коллекционерами. Как давно вы вы работаете с Вольфом фон Линкевичем? Около десяти лет. В 2010 году впервые привезли его работы в Москву. За все время нашего сотрудничества мы организовали десятки выставок по всему миру как в музеях, так и в частных галереях. А вне работы мы с ним очень хорошие друзья. Как думаете, как будет меняться искусство? Какова вероятность, что живопись объединится с современными технологиями? В последнее время мы активно обсуждаем эту тему с Вольфом. Он, как художник, интересуется всем, что связано с криптовалютами и цифрой как таковой. Каждый биткоин имеет цифровую подпись и не может быть подделан. Вольф считает, что возможно это — способ создания цифрового произведения искусства. К чему это приведет – неизвестно. Биткоин не существует физически. Картина тоже может быть создана только виртуально, образно. Так это видит сейчас Вольф.