Борис Эйфман: сейчас я знаю только один вид цензуры — самоцензуру художника

Всемирно признанному Театру балета Бориса Эйфмана исполнилось 40 лет. Кульминацией юбилейного года театра станет программа, представленная 13 февраля на сцене Александринки. В преддверии этого события Борис Яковлевич дал интервью РИА Новости. — Ваш театр отмечает 40-летний юбилей. Сейчас это всемирно признанный театр балета с уникальным авторским репертуаром, с прекрасной труппой. Как все начиналось, как возникла идея создания театра? Какими главными критериями вы руководствовались, какие цели ставили, создавая свой коллектив? — Я довольно долго шел к созданию собственного театра. Моя активная творческая жизнь в Ленинграде началась в 1967 году. Я ставил спектакли в Вагановском училище и консерватории, на сценах Кировского (Мариинского) и Малого театров, трудился в кино и на телевидении, причем первый свой телефильм-балет "Вариации на темы рококо" снял уже в 21 год. И в 1977 году получил шанс возглавить танцевальный ансамбль. Во многом это было везение, случай, к которому, однако, пришлось целенаправленно двигаться многие годы. Я мечтал иметь пространство для реализации своих художественных идей. Не стремился провоцировать публику, становиться "балетным диссидентом", которым меня потом нарекла пресса, или совершать революции в танце, а хотел прежде всего обрести условия для создания искусства, способного быть востребованным во всем мире. — Вы в своих спектаклях предлагаете зрителю поразмышлять над вопросами, поднятыми великими писателями в своих произведениях — Толстой, Достоевский, Пушкин, Чехов, Сервантес, Мольер. Создавать сценические версии классической прозы — дело не простое и для драматического театра. Но насколько танец способен выразить мысли гениев? — Я бы не назвал мои балеты по великим книгам сценическими версиями прозы. Речь о самодостаточном художественном и интеллектуальном явлении, возникающем в результате синтеза танца и литературы. Я никогда не занимался пересказом сюжетов гениальных текстов или конспективным изложением философских идей, заложенных в них. Мне интересно передавать собственные эмоции и мысли, рождающиеся при соприкосновении с бессмертными шедеврами. Иными словами — открывать неизвестное в известном, предлагать зрителю принципиально новые способы прочтения хрестоматийных произведений. И в данном отношении выразительный и исследовательский потенциал языка танца безграничен. — Кого из авторов вы выбрали для своей будущей работы. Расскажите, если можно, о вашем новом балете. — Пока рановато раскрывать все детали. Художники — люди крайне суеверные. Новая работа будет относится к жанру комедии, в котором я достаточно давно не творил. Зрители помнят и любят такие наши балеты, как "Безумный день", "Двенадцатая ночь", "Интриги любви", "Пиноккио", "Я — Дон Кихот". Но эти постановки сочинялись в другие эпохи. А вот как сегодня найти верные художественные решения, чтобы заставить пресыщенную зрелищами и информацией публику потратить время, чтобы прийти к нам на спектакль и смеяться, большой вопрос. Премьера балета Бориса Эйфмана "Я – Дон Кихот" — Кто еще из выдающихся художников — писателей, ученых, артистов занимает ваши мысли? О ком вы хотите рассказать зрителю языком танца? — Не ставлю своей целью создание на балетной сцене серии "ЖЗЛ". Если история жизни того или иного творца вдохновляет меня на сочинение спектакля, я сделаю его главным героем следующей работы. Такие вещи нереально запланировать. Более того, даже если ты определился с темой, нет никаких гарантий, что спектакль состоится. У меня хранятся десятки исписанных толстых тетрадей с моими мыслями по поводу постановок, идеи которых так и остались нереализованными. — Что вы можете сказать о спектакле "Нуреев" в Большом театре. Если можно, поделитесь своим мнением. — "Нуреев" — необычный спектакль, который мог родиться только в Большом театре с его огромными творческими ресурсами. Новую постановку можно принимать или не принимать, но в любом случае это серьезная попытка заглянуть в закулисный мир выдающегося артиста, прожившего неординарную жизнь и оставившего блистательный след в истории. Юрий Посохов сочинил интересную, на мой взгляд, хореографию, которая с помощью неоклассического языка выражает современные эмоции. Кирилл Серебренников, выступив в роли режиссера, автора либретто и сценографа, продемонстрировал в "Нурееве" многогранный талант, а солисты балетной труппы Большого, станцевавшие главные партии, открыли новые уровни своего исполнительского потенциала. Только история определит истинную ценность этой постановки. Однако уже ясно, что мы стали свидетелями яркого театрального события. — Вам никогда не приходилось отстаивать свои спектакли? Что-то корректировать или сокращать в своих постановках? Считаете ли вы, что в России нет цензуры? — Первые десять лет жизни я постоянно выслушивал абсурдные придирки партийных чиновников. Борьба шла буквально за каждый спектакль. Приходилось сдавать комиссии свои балеты по несколько раз. Под конец, когда усталость от откровенных унижений становилась неимоверной, мы просто выходили и повторно танцевали перед худсоветом последнюю редакцию, выдавая ее за плод очередной "работы над ошибками". Поскольку в хореографии мои цензоры ничего не смыслили, то подвоха никто не замечал и спектакль в итоге пропускали. Видите ли вы нечто похожее в наши дни? Я — нет. Вот и ответ на вопрос. Сейчас я знаю только один вид цензуры — самоцензуру художника, который должен думать о том, как не оскорбить, не разочаровать и не оттолкнуть зрителя, а, наоборот, приблизить его к миру своих творческих фантазий. — Вы создали не только свой театр, но и свою Академию танца — инновационную школу, воспитывающую балетную элиту России. Я знаю, что ваше образовательное учреждение активно сотрудничает с Пекинской академией танца. Насколько это интересно и полезно для вас и учеников? Какие совместные проекты уже состоялись? — Взаимодействие с ведущими балетными школами и коллективами мира — одна из ключевых составляющих в образовательной программе нашей академии. Для учеников проводят мастер-классы педагоги известных трупп США, Великобритании, Франции, Нидерландов и других стран. Представительница американского танцевального ансамбля The Martha Graham Dance Company, хореограф Дэнис Вейл на открытом уроке в Академии танца Бориса Эйфмана Сотрудничество с Пекинской школой было успешно начато в прошлом году. Делегация китайских коллег посетила академию и познакомилась с особенностями организации учебного процесса. Чуть позже наши воспитанники отправились в столицу Поднебесной, где приняли участие в совместном концерте двух школ, показав постановки молодых хореографов. Я полагаю, что такая культурно-образовательная акция лишь начало долгого и содержательного сотрудничества. Возникновение и развитие балета в Китае связано с деятельностью русского педагога и хореографа Петра Андреевича Гусева и других наших выдающихся соотечественников. Тем не менее нам есть чему поучиться у восточных коллег. Например, их невероятному трудолюбию и самоотдаче. — Расскажите о строящемся Детском театре танца. Насколько важным для вас было создание такого театра? Какие планы у Детского театра танца? Когда будет открыто здание нового театра? — Изначально планировалось построить при Академии танца учебную сцену. Затем концепция поменялась и было принято решение о возведении не просто театра при школе, а общегородского центра хореографического воспитания детей, готового принять как будущих профессионалов, так и любителей. Строительство Детского театра танца идет активно и будет завершено к концу 2018 года. В честь открытия я хочу организовать масштабный фестиваль. К участию в нем мы пригласим воспитанников главных балетных школ Санкт-Петербурга, Москвы, Пекина и других столиц. Первой постановкой, которая будет осуществлена на сцене нового театра, станет "Щелкунчик". — Кульминацией юбилейного года для вашего театра станет программа, представленная 13 февраля. Расскажите о ней поподробнее. — Спектакль-концерт к 40-летию театра получил название "Вчера, сегодня, завтра". Такая формула — лучшее описание концепции юбилейного вечера. Мы представим настоящее и будущее труппы. Во-первых, пригласим на сцену артистов театра всех лет — тех, кто в разные десятилетия созидал его славу. Говоря о настоящем, мы покажем сцены из наших известных спектаклей. Ну а будущее — за юными поколениями. Поэтому отдельную программу представят ученики Академии танца (многие их них, надеюсь, со временем пополнят нашу труппу). Кроме того, в рамках юбилейного вечера состоится премьера балета "Метель", поставленного ведущим солистом театра и талантливым начинающим хореографом Олегом Габышевым. — Сейчас непростая обстановка в мире. Ощущаете ли вы напряженность, когда выступаете за рубежом? Насколько доброжелательно относятся к вам? И по вашему ощущению, зарубежные гастроли, встречи с новой публикой, общение с коллегами из разных стран реально помогают наладить связи и улучшить отношения? — Во время последних туров по США я действительно сталкивался с демаршами отдельных американцев, заявлявших: "Мы не придем на ваши спектакли, поскольку вы любимчики Кремля". И все же это были единичные случаи. Труппа выступала в переполненных залах, а после представлений в адрес танцовщиков звучали овации. Срежиссировать такую реакцию нельзя. Она рождается как естественный ответ на тот поток духовной энергии, который подхватывает зрителей. Балетное искусство — мощнейшее средство культурной дипломатии, обращенное напрямую к сердцам людей. Наше государство должно активнее и изобретательнее использовать этот инструмент на международной арене для улучшения имиджа страны. — Недавно режиссера Юрия Грымова назначили советником по культуре в Орловской области, где он будет также возглавлять Орловский драматический театр. Как вы относитесь к практике таких назначений. Считаете ли вы это полезным начинанием? — Если подобные шаги будут способствовать развитию духовной и художественной жизни российских регионов, принесут в нее новый созидательный импульс, то замечательно. Человек искусства, наделенный административными возможностями, может добиться решения многих проблем современной отечественной культуры. Бороться с ними в одиночку — донкихотство. — Совсем скоро в России выборы президента. Как и в 2012 году, вы входите в круг доверенных лиц президента Путина. И, как я понимаю, будете голосовать за него на выборах. Вы могли прокомментировать вашу позицию? — Моему театру 40 лет. Я жил и работал при Брежневе, Андропове, Черненко, Горбачеве, Ельцине. Могу сказать следующее: ни при ком из перечисленных лидеров не было такого уважительного и внимательного отношения к культуре со стороны государства, как сейчас. Возможности у нынешних творцов — колоссальные. Я участвую в деятельности Совета по культуре при президенте и на заседании вижу, как глава государства вникает во все, даже в мельчайшие вопросы и стремится обеспечить их неотложное решение. Ни в одну из предшествующих эпох я не ощущал творческой свободы и уверенности в завтрашнем дне, как то, что чувствую сегодня. Моя "болдинская осень" вдохновлена идеальными для служения искусству условиями, в которых я нахожусь. Сцена из балета Бориса Эйфмана "Евгений Онегин" — И в завершении нашей беседы хочется вернуться к главному событию — 40-летию вашего театра. Что, как высчитаете, удалось воплотить из ваших замыслов? И что предстоит еще сделать? Какие задачи вы ставите для себя и для театра в новом десятилетии? — Я не большой любитель подводить итоги. Мой взгляд всецело устремлен в будущее. Замыслов у меня предостаточно, а вот времени для их реализации катастрофически не хватает. Надеюсь, театру удастся не только сохранить, но и значительно расширить созданный нами уникальный балетный репертуар современной России. Через несколько лет в Петербурге, наконец, появится Дворец танца. Тогда мы перестанем быть скитальцами и сможем полноценно работать в условиях стационара. Начнется совершенно иная глава в истории театра. И дай бог, чтобы новый этап оказался долгим и творчески плодотворным.