"Щелкунчик" без оркестра и "Золушка" с Курентзисом: пермские балеты в Москве

О "Щелкунчике" Труппа Пермского театра всегда работает с большой отдачей, на пределе сил, и это одно из самых привлекательных ее качеств. Нынешние гастроли начались с испытания. В то время как родная сцена театра на Урале слишком маленькая, в Москве театральные подмостки оказались слишком большими. По техническим причинам, не найдя более подходящую площадку в Москве в нужные сроки, театр решился показать "Щелкунчика" на сцене Кремлевского дворца. Это, конечно, на пользу зрелищу не пошло, да и какому спектаклю бы пошло? Показ балета под фонограмму тоже лавров не прибавил. В пресс-службе театра пояснили: показ "изначально планировался под фонограмму, потому что акустика кремлевского дворца не позволяет достичь качественного звука живого оркестра". Но заполняемость огромного зала сей факт не увеличил. Увы. Хотя многих балетоманов привлекло кроме популярного названия, престижное участие в спектакле Натальи Осиповой, примы Королевского балета Великобритании, в последние годы активно сотрудничающей с пермским балетом. "Щелкунчик". Фото: Александра Муравьева Беда в том, что в Кремлевском дворце уже в партере не видно деталей, если вы, конечно, не сидите на первых двадцати рядах. Между тем, именно на разглядывание деталей этот балет ориентирован создателями – хореографом Алексеем Мирошниченко прежде всего. Декорации Альоны Пикаловой (сделанные по мотивам видов старого Петербурга) и костюмы Татьяны Ногиновой (весьма многоцветные) можно как-то разглядеть издалека. Но не подробности танца и пантомимы. Действие нового "Щелкунчика" происходит в Петербурге, в то время, когда Чайковский писал эту музыку. Колорит эпохи – едва ли не главное, что интересовало постановочную команду, и, надо сказать, задача с переживанием "вкуса времени" успешно решена. Как только открыли занавес – вспомнилась песня про конфетки-бараночки и румяных гимназисток. Мы видим, как "на проспектах и улочках в этот праздничный день продают сладки булочки, покупай, коль не лень". Этот "балет о взрослении" (реплика Мирошниченко) рождается в гуще колоритной городской толпы, с усатыми кавалерами и дамами в турнюрах, с городовым, трубочистом и гуляющим священником. На улице балет и закончится. Но главный конфликт происходит в доме. Под рождественской елкой. Где мальчики в матросках и девочки с атласными лентами в волосах скачут на игрушечных лошадках, их родители танцуют "солидный" гроссфатер, а советник Дроссельмейер (прекрасный Герман Стариков), показывает участникам праздника спектакль про глупую и неверную принцессу Пирлипат. Воспитывая в подростках чувство благодарности. Сближая спектакль с литературным источником либретто – сказкой Гофмана. И придавая зачину истории привкус притчи. "Щелкунчик". Фото: Александра Муравьева Сказать, что балет запомнился особыми хореографическими решениями, не приходится. Все грамотно, уместно – и привычно. Мирошниченко постарался найти пластический рисунок каждому участнику массовки, отчего разглядывание разнообразия в общении становится весьма увлекательным. Наталья Осипова играет "в девочку на грани девушки" с присущей балерине страстностью, тем более что партнер, премьер пермского театра Никита Четвериков, впечатляюще прыгает, хорошо владеет манерами балетных принцев и очень внимателен к своей балерине. После первой картины праздника Мари укладывают в постель, и бОльшая часть дальнейшего действия происходит во сне героини (буклет утверждает, что не только во сне, но и в болезни, даже с бредом). А во сне может быть всякое. Типовое сражение с мышами и нетиповые агрессивные снежинки, которые мешают героям жить и любить. Скрытые – и не очень – цитаты из классических балетов. Костюмные намеки на "Алису в Зазеркалье". Приезд героев в город цветов Блюменбург и превращение сюиты "кукольных" танцев в цепочку новелл о разных настроениях любви, от томной эротики до беспечного флирта. Возникает мелодраматический полуфинал, когда Мари теряет красивого Принца из-за минутного упадка в чувствах, получая взамен прежнего уродливого Щелкунчика и внезапно умерших кукол. Впрочем, финал – счастливый: выбежав на улицу, где явь окрашена былыми снами (почти те же пары "оживших" кукол танцуют на ярмарочной площади), героиня встречает Дроссельмейера с племянником-гусаром, а он – вылитый Принц. Мы понимаем, что девушка впредь не повторит ошибку. И мыслим, что балет о гибельности сомнения окончен так, как и задумывался. С перспективой на будущее. "Щелкунчик". Фото: Александра Муравьева О "Золушке" "Золушка" (на сцене Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко) прошла с аншлагом, вполне понятным: за пультом оркестра musicAeterna стоял Теодор Курентзис. Искать буквальную историю Золушки из сказки Перро в этом балете не приходится. Хореограф Мирошниченко – с подачи того же Курентзиса - написал новое либретто, перенеся действие в СССР, в конец 50-х годов, когда Большой театр решил ставить балет Прокофьева. История рассказана со всеми приметами времени, поданными в гротескном ключе. Необходимая для уважающего себя балета любовная линия тоже обусловлена социумом: роман между примой советской "Золушки" Верой Надеждиной (Инна Билаш) и приглашенным премьером Парижской оперы Франсуа Ренаром (Никита Четвериков) заходит в тупик, благодаря козням КГБ, бдительно взирающего за контактами советских граждан с иностранцами. "Золушка". Фото: Антон Завьялов Параллельно развивается тема стилистических перемен в советском балете: примерно тогда на смену развесистому "драмбалету" пришла "суровая" муза Юрия Григоровича и его многочисленных эпигонов. Так что прогрессивный хореограф по имени Юрий Звездочкин (Артем Мишаков) не только имеет возможность поставить спектакль (мы его видим как "театр в театре"), но и получает балерину Надеждину в жены – после того как ее сослали из Москвы в город Молотов (ныне – Пермь). А все хорошее у героев случается благодаря доброму фею мужского пола – мастеру по изготовлению пуантов Якову Ароновичу Фейману (Александр Таранов), сгорбленной тенью шаркающему по человеческим судьбам. И конечно, хореограф пробует работать с лексикой 50-х годов, снабжая танец "рыбками", "ласточками", "флажками" и прочими примерами времени. Все это снабжено обильной исторической и театральной "бахромой". Советский занавес Большого театра с серпами и молотами. Разного рода картинки нравов закулисья и "детали артистических будней" – дома и на заграничных гастролях, "Говорящие" фамилии персонажей (Лазейкин, Надеждина, Свистокрылова). Гаерно-страшные "товарищи из органов", тупоумный и активный Министр культуры (в изумительном исполнении Дарьи Зобниной) и жалкий в "величии" Генеральный секретарь, стучащий башмаком о трибуну. "Золушка". Фото: Антон Завьялов Мирошниченко хотел поставить балет об истории и спектакль о балете в истории. "Золушка", по замыслу постановщика – это и волшебная сказка, и социальная драма, и бытовая комедия. Что-то очень жизненное, до буквальности, и нечто совсем условное. Правда, жизненное и волшебное в пермской версии разошлись по полюсам. Первое было на сцене, второе – в оркестровой яме. В трактовке Курентзиса музыка Прокофьева предстает как нечто сугубо фантастическое – и в то же время само собой разумеющееся. Прозрачное, даже в гротеске, легкое, словно порхающее звучание уносило в эмпиреи. На сцене наоборот, царил быт. В этом – главный конфликт и лавное противоречие спектакля. Оркестр рассказал о жизни, какой она может быть. А балет на сцене – о жизни, как она есть.