Одним глазком...

Олег Кулик, художник Засыпать я могу где угодно, с кем и чем угодно и когда угодно, но когда я просыпаюсь, мой очень цепкий взгляд собирает все по кусочкам заново, поэтому в минуты пробуждения мне трудно выносима любая конкретика, любая навязчивость знакомых или понятных предметов. Но загадочный бирюзово-розовый холст Виктора Алимпиева с почеркушками «черт-те что», как говорит моя дочь, — нежно нейтральный. Настолько, что я даже стены в спальне покрасил под этот загадочный цвет на холсте. Спросонья все время удивляюсь, что это вижу, потому что бледная ненавязчивая абстрактная картина никогда не напоминает, что смотрящий на нее — немолодой плотоядный реалист. Виктор Алимпиев. С днем рождения. 2016. Холст, масло Мария Насимова, главный куратор Еврейского музея и центра толерантности Я выросла в очень-очень традиционной семье. Со всеми вытекающими кавказско-еврейскими правилами. Все должно быть «правильно» и все морализировано. Я сразу знала, что повешу эту работу Валерия Чтака в спальне. Хотела над кроватью, но поняла, что лежа на кровати я ее не вижу. Поэтому она стоит на комоде. По сути, это первое, что я вижу каждое утро. Мне очень нравится, что в этой простой фразе слишком много смыслов и подтекстов. В зависимости от состояния я читаю ее по-разному. Валерий Чтак. Э.С.Б.Н.О.Б.П. 2017. Холст, масло Роман Бабичев, коллекционер У меня нет отдельной спальни, вместо нее кабинет с большим столом, стереосистемой, множеством картин, скульптур и спальным местом — привезенной из Франции деревянной кроватью в стиле ар деко, настоящие 1930-е годы. И среди всех картин, которые можно увидеть в этой комнате, я выделяю портрет задумавшейся молодой дамы работы Александра Савинова начала 1910-х годов. Ведь никакой из неодушевленных предметов не может сильнее улучшить настроение, чем этот портрет. Александр Савинов. Женский портрет. Начало 1910-х. Холст, масло Надежда Агишева, коллекционер, сооснователь фонда «Новая коллекция», Пермь Эта работа нашего пермского автора Сергея Денисова — подарок мужу на 30-ю годовщину свадьбы (гости на вечеринке даже дали ей второе название — «Стрекоза любви»), но в спальне она оказалась случайно. Работа достаточно большая по размеру, а в спальне оказалась подходящая стена (и сейчас, мне кажется, она выглядит весело). Автор, очевидно, иронизирует на тему социального и биологического, смещает взгляд с обычных стереотипов на микроуровень. Сергей Денисов (теперь Деникин). Из серии «Романтические таблицы». 2006. Холст, масло Марат Гельман, арт-менеджер У меня две спальни: одна в России, другая в Черногории. В Москве на Остоженке висит работа Гора Чахала «Любовь», матерный Гутов и флаг Виталия Комара и Александра Меламида. Это сейчас Гор Чахал православный и все свои проекты согласовывает с церковью, а тогда он сделал прекрасный, а заодно одухотворенный и возвышенный проект, для которого использовал материалы из жесткого порно. Я очень люблю этот проект, ведь на его примере Гор фактически показывал, что неважно «что», а важно «как». В спальне в Черногории — портрет моего сына Егора работы Игоря Гусева, мой портрет от Олега Хвостова, автопортрет Энди Уорхола и картина Дубосарского-Виноградова с Барби, читающей книгу пьес моего отца Александра Гельмана. {gallery#282} Инна Баженова, коллекционер, глава издательского дома The Art Newspaper и основатель фонда IN ARTIBUS В спальне висят три работы Владимира Вейсберга и пейзаж Утрилло голубого периода. По разные стороны — друг другу не мешают. Почему они? Потому что люблю. Работы Вейсберга — «Обнаженная», «Сухие цветы» и «Ткань» — живая плоть, органика и хаос. Вещи интимные, умиротворяющие и одновременно сложные, насыщенные информацией. Нравится смотреть на них долго, при разном освещении, и утром, и вечером. Счастье. {gallery#283} Николай Мороз, коллекционер, Краснодар В нашем доме у каждого члена семьи отдельные комнаты для сна. Моя — самая мрачная, с серыми стенами и минимальным набором мебели. В моей спальне лишнего нет. Шкаф, кровать, сейф с дробовиком и работы художников группировки ЗИП, ЕлиКука, Владимира Колесникова, Владимира Омутова и Валерия Казаса — все необходимое для мягкого погружения в сон и заряда бодрости после пробуждения утром. Природа Кубанского края повлияла на коллекционера современного искусства. За крутым нравом и твердостью характера арт-казака, как у славных предков, скрывается доброта и любовь к прекрасному, к искусству. {gallery#284} Алиса Савицкая, руководитель отдела выставок Волго-Вятского филиала Государственного центра современного искусства в составе РОСИЗО, Нижний Новгород Единственное произведение искусства в спальне — портрет моего мужа Владислава Ефимова работы Сергея Шутова. В 2007 году Владик и Сергей участвовали в проекте «Коммуналка» (АРТМосква, ЦДХ, куратор Антонио Джеуза). Для Сергея была важна идея внеинституциональных отношений между художниками — эти отношения выстраивались посредством обмена произведениями. Сергей писал портреты и выменивал их на понравившиеся ему работы. Сергей Шутов — прекрасный художник и близкий друг, научивший меня основам профессиональной этики на старте кураторской карьеры. Его картина в спальне — ежедневное напоминание о ценностях «человеческого капитала», а также возможность видеть любимого мужа, с которым мы живем в разных городах. Сергей Шутов. Портрет художника Владислава Ефимова. 2007. Холст, акрил Анатолий Осмоловский, художник, основатель института «База» У меня в спальне висит Михаил Чернышев. Графика с изображением самолетика и надписью Speed. Но Чернышев у меня по всей квартире. Это один из лучших (если не лучший) советских авторов, работы которого сегодня висят везде в публичных локациях. Михаил Чернышев. SPEED. 1971. Бумага, темпера Алена Соловьева, координатор отдела по связям с общественностью Музея современного искусства «Гараж» В детстве я мечтала о черепахе. Когда родители мне ее, наконец, подарили, почему-то назвала ее Чирик. В 2014 году в «Гараже» проходил очередной «Арт-эксперимент» — интерактивный проект для детей и родителей, в котором принимал участие художник Андрей Кузькин. Он просил у участников какой-нибудь предмет, наклеивал его на лист бумаги и получалось произведение искусства. Я отдала ему уже вышедшую к тому времени из оборота купюру в 10 рублей. Так мы с Кузькиным увековечили память о черепахе Чирике и о бумажной купюре номиналом в 10 рублей, которую в простонародье называли так же — «чирик». Андрей Кузькин. Чирик. 2014. Ассамбляж Симон Мраз, куратор, директор Австрийского культурного форума в Москве Не так просто спокойно заснуть в Доме на набережной, особенно нелегко заснуть у меня в спальне, которая похожа на воплощение всех детских кошмаров сразу. Только представьте: странные дикие хвостатые монстры, обитающие под кроватью, откусили кусок картины над моей головой. На самом деле это не вылезающие по ночам из-под кровати монстры, а созданное руками дуэта ЕлиКука (Олег Елисеев и Евгений Куковеров) современное искусство! ЕлиКука (Олег Елисеев и Евгений Куковеров). Из проекта «Шершавый маршрут». 2016. Смешанная техника. Фото: Вера Ундрицова Мариана Губер-Гогова, сооснователь Artwins Gallery Лайтбокс с работой Тимофея Ради «Они ярче нас» помогает спать спокойно, напоминая о том, что все мы в масштабах космоса — пыль. А звезды, кстати, родные: именно такое небо я видела в детстве, когда смотрела на него из Специальной астрофизической обсерватории РАН в Карачаево-Черкесии. Там и сделан кадр. Тимофей Радя. Они ярче нас. 2016. Лайтбокс Михаил Молочников, художник Я очень люблю этот пистолет из-за материала и большого размера… Как видите, он сделан из угля, весит около десяти килограмм и напоминает мне о бренности бытия… Поэтому надо любить, пока мы живы… Жизнь коротка... Владимир Анзельм. Парабеллум. 2009. Уголь Айдан Салахова, художник Я люблю менять экспозицию в спальне. Еще недавно ее украшала одна из самых прославленных работ АЕСов со статуей Свободы в чадре, а с недавних пор — моя собственная работа и скульптура группы Recycle (Андрей Блохин и Георгий Кузнецов). А что? Женщина в парандже и раб Микеланджело, мне кажется, очень эротично смотрятся вместе. Айдан Салахова. Из серии «Предназначение». 2013. Фотография, дублированная на холст Паруйр Давтян, художник В нашей с женой коллекции много портретов (я вообще люблю портреты как жанр), но в гостиной они меня раздражают, а в детской тоже нелепо как-то вещать портреты чужих людей, поэтому мы решили развесить их в спальне! И в какой-то момент в спальне оказалось 20 пар глаз, наблюдающих за нами, это было немного тревожно и по-фрейдистски слегка девиантно, поэтому решили добавить парочку игривых работ, чтобы снять это напряжение. Энвиль Касимов. Лягушка. 2005. Холст, масло Наташа Тамручи, галерист Дом не галерея, у каждой комнаты есть бытовая функция и, согласитесь, не могла же я повесить эту работу в столовой. Да и в комнате неопределенного назначения — то ли спортзал, то ли кинотеатр — представить ее было бы сложно, ведь это же почти Дюрер, работа требует глубокого созерцания. Хотя, конечно, можно было бы повесить Лигномана в кабинете, но там, в мансарде, нет стен, так что ничего не оставалось, кроме как поселить его в спальне. И на самом деле ей там, в спальне, очень хорошо — она живет в специальном укромном местечке, куда не попадает прямой свет, что для фотографии важно. И уединение ей подходит. В самом деле, как бы она чувствовала себя в окружении не обремененных излишней рефлексией продуктов творчества наших младших соотечественников? Но вообще думаю, что я бессознательно стремилась к тому, чтобы иметь возможность остаться с ней наедине. Игорь Макаревич. Из серии Homo Lignum. 1996–2000. Смешанная техника Елена Крылова, арт-менеджер, директор по маркетингу и PR Les jardins d’Etretat, Нормандия В декабре прошлого года я развелась с мужем, с которым прожила без преувеличения полжизни. С одной стороны, это был продуманный и правильный шаг, акт освобождения, а с другой — жизнь и дом заметно опустели. Поэтому оптимистичный плакат Логвина оказался как нельзя кстати — как магнит для удачи в этот непростой переходный период. Андрей мне давно его подписал — я выиграла конкурс короткого рассказа в его фейсбуке в честь 20-летия плаката. Я люблю этот самый известный в мире плакат от российского дизайнера, тепло отношусь к Андрею Логвину и хочу помочь ему с его планами продвижения авторской тиражной графики на рынке современного искусства. На самом деле, просыпаясь, я вижу не его, а шелкографию Гоши Острецова, но я все равно чувствую затылком, что «жизнь удалась». Андрей Логвин. Жизнь удалась. 1997. Плакат Алена Курмашева, сооснователь галереи Osnova У нас в спальне висят несколько работ: графика Ани Желудь с уходящей вдаль перспективой и фотография бразильской художницы, номинанта Future Generation Art Prize 2017 года Карлы Шейм, которая работает с темой телесности, используя свое тело как инструмент для создания произведения. Карла Шейм. Presença 01 [Presence 01]. 2015. Струйная печать. Courtesy автор Александра Паперно, художник Под работой Бориса Матросова «Счастье не за горами» приятно просыпаться, под моей работой без названия хорошо засыпать, в работах Тимура Новикова из серии «Горизонты» — бодрящие цветовые пятна. Автором Invocation является очень красивый мужчина, художник и скульптура Герман Виноградов. Автор фотографии с лодкой неизвестен, название тоже. Купила на самой грустной на свете барахолке в Риге, в феврале, под проливным дождем. Думаю, это прибалтийский ответ «Скупому русскому пейзажу» Бориса Матросова, который висит в коридоре. {gallery#285} Павел Отдельнов, художник В моей спальне висит работа Коли Онищенко, лаконично именованная «Без названия» (2011). Она похожа на страницу из каталога IKEA. Работа заняла место рядом с точно таким же шкафчиком из этого замечательного магазина. В моем интерьере довольно много мебели из «Икеи». А этот шкаф я считаю настоящим шедевром, я его очень люблю за его простую форму и квадратные ячейки. Когда я просыпаюсь, работа Коли напоминает мне про красоту простых вещей и про их присутствие надписью ARE. Она идеально вписалась в мой интерьер и немного иронизирует над его непритязательностью. Николай Онищенко. Без названия. 2011