Екатерина Березина: «Сцена — диалог с аудиторией»
Театр классического балета Наталии Касаткиной и Владимира Василёва готовит бенефис прима–балерины Екатерины Березиной. 13 марта на сцене Кремлёвского дворца зрители увидят спектакль на музыку Сергея Прокофьева «Ромео и Джульетта», в котором Екатерина исполнит партию Джульетты. Между репетициями народная артистка России согласилась ответить на несколько вопросов.
– Вместимость Кремлёвского дворца — 6 тыс. зрителей. Каково это, ловить на себе взгляды стольких разных людей?
Это такая мощная энергетика! Вряд ли получится объяснить, как с ней справляются артисты. Публика разная бывает: порой кажется, что ты чувствуешь дыхание зала, эмоции передаются на сцену. Зрители могут и затаиться, публика может взорваться аплодисментами… Правильно говорят, сцена — это наркотик, диалог с аудиторией. Когда понимаешь, что всё получилось, приходит удовлетворение. Когда есть обмен энергетикой, ты справился. Значит, спектакль удался.
– Чтобы танцевать в постановке Наталии Касаткиной и Владимира Василёва «Ромео и Джульетта», исполнителям нужно владеть сложной техникой и актёрской игрой. Как зрителям подготовиться к восприятию хореографической фантазии по трагедии Уильяма Шекспира и сценарию Сергея Прокофьева?
Желательно знать литературную основу спектакля. А так — каждый может погрузиться в драматургию, насладиться музыкой Прокофьева, сопереживать персонажам. У всех героев своя стилистика и определённая хореография. Клан Капулетти наделён ярко выраженными позировками рук и положением тела. Характер Меркуцио передаётся посредством необычных прыжков и стремительных вращений.
– Как вы готовитесь к предстоящему выступлению?
Подготовка к бенефису — это обычный рабочий процесс. На репетициях ежедневно прорабатываются технические вариации, дуэты с партнёром.
© Alex PankovНапример, сцену отравления я не люблю проходить в зале и пробую только отдельные движения. Всё протанцовываю внутри себя, потому что коплю эмоции для сцены.
– Кто вам помогает работать над образом и пластикой?
Мой педагог — заслуженная артистка России Наталья Михайловна Таборко. Преподаватель старой школы, школы Большого театра, сама мастер, перенимавшая опыт артистов и педагогов, которые уделяли большое внимание построению образа, внутреннего мира и подачи. Наталья Михайловна умеет найти необычную краску и подтолкнуть на нужную эмоцию. Это очень важно, увидеть нюансы, направить исполнителя в нужное русло.
– Вам посчастливилось танцевать в постановках балета «Ромео и Джульетта» Михаила Лавровского и Бориса Мягкова. Можете сравнить разные версии?
Их нельзя сравнивать: каждая уникальна по–своему. Я отдаю безоговорочное предпочтение версии Наталии Касаткиной и Владимира Василёва. В ней можно искать бесконечно новое по средствам пластики, хореографии, стиля и техники. Наверное, никогда не выйдет сказать: «Всё, спектакль сделан». На этой постановке можно расти, совершенствоваться и раскрывать потенциал.
– Если взять нечто среднее от всех главных героинь этих постановок, то Джульетта, она какая?
Вначале наивный, игривый и обожаемый ребёнок. Потом — влюблённая, чистая, открытая и романтическая натура. Наконец, непокорная дочь, самоотверженно сражающаяся за свою любовь. Джульетта в каждой постановке — это литературный образ, созданный Шекспиром, задуманный в определённой форме и хореографии тем или иным балетмейстером и переданный балериной, которая исполняет главную партию в конкретный день.