Такие разные поэты
Спектакль состоит из 8 номеров. Каждый посвящён конкретному лицу или группе. Один за одним выходят на сцену поэты первой половины ХХ-го века. Все мини-сцены состоят из стихов и воспоминаний, перемежаясь с танцевально-песенными номерами 20-40-х годов прошлого века.
Идея и постановка поэтического спектакля-концерта, созданного на основе работы курса мастерской Олега Кудряшова (ГИТИС), принадлежит Светлане Земляковой. Сам спектакль проходит в рамках "Программы поддержки учебных и дипломных студенческих спектаклей театральных ВУЗов Москвы" проекта Автономной некоммерческой организации поддержки культуры и образования "Студия 711". Первой на сцену вышла знаменитая Алиса Коонен (Вера Колесникова), актриса, не поэт. Но, возможно, именно она олицетворяет уходящий XIX век, эпоху модерна, больших широкополых шляп и томных красавиц. С наигранной тоской она вспоминает былые времена и былую славу – яркий всплеск расцвета Камерного театра и спектакли её супруга Александра Таирова. Она блистала в “Саломее” и “Федре”, её таланту одинаково подвластны Вакханка и Джульетта. Потом будет и Островский, и Чехов, и Юджин О’Нил. Но её слава померкла, оставив лишь только воспоминания о былом величии игры в Камерном театре начала ХХ-го века. Фото: Полина Рукавичкина Время неумолимо движется вперёд, к 1917 году – великому социальному перелому. На сцене – Анна Баркова (Мария Тухарь), “революционная Ахматова”. Резкая, чёткая, жестокая: Пропитаны кровью и желчью Наша жизнь и наши дела. Ненасытное сердце волчье Нам судьба роковая дала. Разрываем зубами, когтями, Убиваем мать и отца, Не швыряем в ближнего камень– Пробиваем пулей сердца. А! Об этом думать не надо? Не надо – ну так изволь: Подай мне всеобщую радость На блюде, как хлеб и соль. Предисловие к её единственному изданному при жизни сборнику “Женщина” напишет сам Анатолий Луначарский (Глеб Меркулов): “Посмотрите: А. А. Баркова уже выработала свою своеобразную форму... Посмотрите: у нее свое содержание. И какое! От порывов чисто пролетарского космизма, от революционной буйственности и сосредоточенного трагизма, от острой боли прозрения в будущее до задушевнейшей лирики благородной и отвергнутой любви...” В истории нового государства был краткий период “золотых 20-х”. И именно в это время из-за границы вернулась красавица Наталья Кончаловская (Наталия Сапожникова). Игривая и озорная. На сцене она кружит голову молодому поэту Павлу Васильеву (Иван Борисов) под звуки фокстрота и в ритме квикстепа: В наши окна, щурясь, смотрит лето, Только жалко – занавесок нету, Ветреных, веселых, кружевных. Как бы они весело летали В окнах приоткрытых у Натальи, В окнах незатворенных твоих! Фото: Полина Рукавичкина И тут южная экзотика поэтов, рождённых у Чёрного моря, врывается в Москву. Вера Инбер (Дарья Коныжева), Илья Сельвинский (Арсений Сергеев), Эдуард Багрицкий (Евгений Засецкий) распевают “Девушку из Нагасаки”: Он капитан, и родина его - Марсель, Он обожает споры, шум и драки, Он курит трубку, пьет крепчайший эль И любит девушку из порта Нагасаки. У ней следы проказы на руках, У ней татуированные знаки, И вечерами джигу в кабаках Танцует девушка из порта Нагасаки... За ними выступает следующая троица: Даниил Хармс (Пётр Алексеенко), Николай Заболоцкий (Илья Никулин), Александр Введенский (Игорь Кузнецов). Звучат озорные игривые строчки: Играла с кошкою своей Она, и длился вечер целый Прелестный в смутностях теней Бой белой ручки с лапкой белой. Шалила, — хитрая! — тая Под кружевом перчаток черных Ногтей агатовых края, Как бритва острых и проворных. Фото: Полина Рукавичкина Появляется следующая пара: ленинградка Ольга Берггольц (Елизавета Янковская) и нижегородец Борис Корнилов (Кирилл Корнейчук). Он – в кепке, она – в модном в 30-х берете. Два начинающих поэта двух трагических судеб: У меня была невеста, Белокрылая жена. К сожаленью, неизвестно, Где скитается она: То ли в море, то ли в поле, То ли в боевом дыму, - Ничего не знаю боле И тоскую потому. Позже многих из них сломает злодейка-судьба. Горько напишет об этом сама Ольга Берггольц в своих дневниках. Кто-то не выдержит блокаду, кто-то погибнет в войну, молохе репрессий. И не зря мы услышим из 1937 предчувствия Хармса: Погибли мы в житейском поле. Нет никакой надежды боле. О счастье кончилась мечта — осталась только нищета. Но настоящая поэзия остаётся в вечности, как любой талант. Финальным аккордом спектакля прозвучали странные и притягательные “обэриуты” – Алексей Крученых (Дмитрий Симонов), Игорь Терентьев (Павел Карпов), Илья Зданевич (Глеб Меркулов), Василий Каменский (Владислав Ташбулатов). Фото: Полина Рукавичкина Жаркий и яркий Тифлис с его корзинами фруктов и бутылками красного – на сцене (после спектакля всех зрителей даже угостили вином). Рыжеволосую бестию Софью Мельникову (Муся Тотибадзе), актрису и музу всех “обэриутов”, захлёстывает танец под ритмичные стихи поклонников. Спектакль-концерт завершился. Казалось бы, на сцену выходили поэты самые разные, ни в чём друг на друга не похожие. Но Светлана Землякова соединила всех, представив антологию русской поэзии первой половины ХХ-го века. Браво поэтам и режиссёру!
