Виктор Мартынов поставил "Три сестры" в Тольяттинском ТЮЗе "Дилижанс"
В финале три сестры, покрыв голову и обнявшись, стоят на авансцене и вглядываются в зал. Вокруг них — туман и сумрак. Но сестры вместе. Авансцена "играет" весь спектакль, с нее, старомодно обращаясь в зал, произносят монологи, львиную долю диалогов тоже разыгрывают перед зрителем. В последней части актеры и вовсе выходят в партер. Режиссеру Виктору Мартынову важно вовлечь публику. "Три сестры" для него — спектакль о тех, кто задыхается в провинции. Там, у Чехова — и, понятно, здесь. Сестры с первых сцен неуютно чувствуют себя в брутальной офицерской компании, зато тают с появлением Вершинина (Михаил Суслов). "Человек из Москвы", он даже говорить будет в луче прожектора — так внимательно слушают его в доме Прозоровых. Что же держит этих тонких поэтичных девушек (актрисы Илиана Хитяева, Ирина Храмкова, Алена Левичева) в глуши? Почему они все еще здесь? Как всегда — вечное русское "завтра", которое будет лучше, чем вчера, особенно через полгода, на которые все время откладывается переезд. Но не только это. "Вмерзли намертво в эту гавань мы" — поет музыкант и звукорежиссер "Дилижанса" Юрий Ковшов, под чей "живой" гитарный саундтрек идет спектакль. И так утешительны гитарные переборы. Так нежен дуэт изломанно-женственной Маши (Ирина Храмкова) и мечтательного Вершинина. Такой обаятельный интеллигент этот очкарик Тузенбах (Петр Зубарев). Столько внутренней силы и жажды жить у молоденькой Ирины (Алена Левичева). Так точно найдена неуклюжая, но сердечная нянька Анфиса, в которой не сразу узнаешь молодую актрису Екатерину Миронову. И даже всех раздражающий Чебутыкин (Олег Андюшкин) в сцене пожара оказывается вдруг так вдохновенно пьян, что прощаешь ему и разбитые часы, и другие огрехи. Да и учитель Кулыгин (Константин Федосеев) не такой уж сухарь, и Наташа (Анна Митрофанова) просто обладает слишком сильной практической хваткой, с которой сестрам не тягаться. И потерявшегося в жизни Андрея (Леонид Дмитриев) тоже жаль. Причина, по которой Ольга, Ирина и Маша не могут вернуться в родную Москву, и грустна, и утешительна — их не отпускают люди. Сеть человеческих связей, выпутаться из которой невозможно. Невеселая мысль про обреченность мечты в спектакле "Дилижанса" упакована в белые газовые занавеси, гитарные темы и атмосферу всеобщей нежности. Выбраться из нее вроде бы и нужно. Но зачем? Чехов Виктора Мартынова — конечно, лирический. В деталях дотошно-подробный: Наташа появляется в розовом с зеленым, строго по тексту, офицеры носят соответствующие времени мундиры. Но быт здесь прячут: сначала за легкими драпировками и нереально белым цветом мебели, в конце — за кирпичной стеной, которая и "якорь", и крепость, и безнадежный серый забор из "Дамы с собачкой". Еще одна сценографическая деталь должна была стать метафорой, но по техническим причинам стеклянные колбы-колонны пока выполняют функцию скорее поэтическую: создают общее настроение. В спектакле "Дилижанса" занята почти вся труппа небольшого театра. И режиссер, вольно или невольно, отвечает на поставленный вопрос и самому себе. Что делать в Тольятти, как жить в Тольятти, почему — в Тольятти? Ответ — на сцене.
