Чистая печаль

С программой «Звук создан Богом» дирижёр Николай Хондзинский выступает не первый год. Она состоит из известных и малоизвестных в России произведений. Со сцены звучит не только музыка Генделя, Баха, Моцарта, но и музыка Яна Дисмаса Зеленки и других композиторов, о которых широкая публика не осведомлена. Однако для выступления в Большом концертном зале Псковской областной филармонии Николай Хондзинский подобрал абсолютную популярную классику: произведения Моцарта, Брамса и Сибелиуса.«Из ничего и получается ничто»В 1788 году Моцарт написал целых три симфонии: №39, 40 и 41. Композитор решил не использовать привычную в то время форму – начинать симфонию медленно, и во время написания симфонии №40 без всякого вступления перешёл к танцевальной мелодии.Моцарт при сочинении вдохновлялся балканскими танцами чочек, как называют его сербы и македонцы, или кючек (по-болгарски). Заводное и легко запоминающееся начало Сороковой симфонии со временем превратилось в одно из самых известных в мире музыкальных произведений. Начало симфонии №40 слышали все – даже те, кто в принципе не способен отличить симфонию №40 от «чижика-пыжика».Начало этой симфонии в филармоническом и театральном залах Пскова звучит чаще, чем хотелось бы: оно давно стало музыкой рингтонов. Так что звуки не отключённых телефонов обычно не дают расслабиться. Но не в этот раз. Псковская публика вела себя дисциплинированно. Звуку рингтонов она предпочитала живой звук симфонического оркестра Псковской областной филармонии. В этот вечер 24 февраля 2018 года у пульта находился Николай Хондзинский.Николай Хондзинский1788 год был в Европе неспокойным. Началась русско-шведская война. Продолжалась война с Османской империей, с которой воевала не только Россия, но и Австро-Венгрия, в столице которой Моцарт жил. Сербы, танцующие чочек, воевали на стороне Австро-Венгрии. Близилась битва при Карансебеше. Она произойдёт 17 сентября 1788 года. Начнётся она дракой пьяных солдат, а закончится грандиозным поражением огромной Австро-Венгерской армии. Последствия битвы со временем забудутся, но балканский вклад в симфонию останется навсегда.В 1788 году непросто было не только Австро-Венгерской империи, но и лично Моцарту. Летом 1788 года – как раз во время сочинения симфонической трилогии – композитор написал своему меценату Михаэлю Пухбергу: «...Убежденность в том, что Вы мой истинный друг, и что Вы знаете меня как честного человека, придаёт мне смелости открыть перед Вами свою душу и обратиться со следующей просьбой. Со свойственной мне от природы прямотой перейду без всяких обиняков к делу. Если бы Вы были столь добры и любезны ко мне, что смогли бы ссудить мне на год или два тысячу или две гульденов под соответствующие проценты, то Вы действительно помогли бы мне встать на ноги! Вы, конечно же, сами знаете, как трудно и даже невозможно жить, когда приходится перебиваться от одного заработка до другого! Если не имеешь определённого, самого необходимого запаса, то привести дела в порядок нет никакой возможности. Из ничего и получается ничто…» (Вольфганг Амадей Моцарт. Полное собрание писем. М., Международные отношения. 2006).Из ничего получается ничто. Судя по названию программы: «Звук создан Богом». Но композитор и его семья жили на Земле и нуждались в земной пище.«Мелодия эта имеет запах весны или привкус смерти»Один из самых ярких и плодотворных периодов творчества Моцарта – как раз лето 1788 года. Но при чтении писем, написанных им в это время, бросается в глаза, что композитора всё время беспокоят долги. Если обратиться к поучительной книге под названием «Вольфганг Амадей Моцарт. Полное собрание писем», где собраны 1196 писем, то обнаружится, что летом того года он разрывался между духовным и материальным. Всё лето он настойчиво пишет Пухбергу из Вены в Вену. Содержание писем такое: «Я в настоящий момент не в состоянии вернуть Вам этот долг, моё доверие к Вам простирается столь далеко, что я отваживаюсь просить Вас одолжить мне - только до следующей недели (когда начнутся мои академии в казино) 100 флоринов…», «Если вы окажете мне такую любезность, проявив свою любовь и дружеское участие, и дадите мне ссуду на 1 или 2 года в размере 1 или 2 тысячи гульденов за полагающиеся проценты…», «Мне очень жаль, что я попал в такое плачевное положение…»В 2018 году не сразу и сообразишь – много это или мало: тысяча гульденов? И чем гульдены отличаются от флоринов? (17 июня Пухберг отослал Моцарту 200 флоринов). Зато осталась музыка. Она всем известна и многими любима. И это накладывает на исполнителей дополнительную ответственность. Одно дело играть незнакомую большинству музыку и совсем другое – вести публику по давно знакомой дороге. Не раз такое случалось, что слушатели в псковской филармонии отлично воспринимали музыку Хендрика Андриссена, Юлиуса Рёнтгена или Хоакина Турина, но не Петра Чайковского. Не потому, что Чайковского здесь не любят. Нет, любят и знают, но к исполнению его музыки относятся привередливо. С Моцартом, Брамсом и Сибелиусом то же самое. Так что лучше не ошибаться.Судя по реакции зала, Николай Хондзинский псковичей убедил.Как написал в книге «Тайны гениев» Михаил Казиник: «О первой части Сороковой симфонии Моцарта можно сказать, что мелодия эта имеет запах весны или привкус смерти; что она по-детски трогательна или обладает мудростью подведения жизненного опыта».Карл Йозеф Гейгер. Моцарт дирижирует воображаемыми актерами из опер «Дон Жуан» и «Волшебная флейта»Этим музыка Моцарта (не только Сороковая симфония) отличается от многих других бесспорных классических произведений. Речь о двойственности моцартовских мелодий, способных одновременно вызывать противоположные чувства. Она звучит почти легкомысленно и в то же время трагично. Она словно бы бликует, переливается.Летом 1788 года Моцарт писал Пухбергу: «Приезжайте ко мне, навестите меня, я во всякое время дома. За последние 10 дней, что я здесь живу, я написал больше, чем на других квартирах за 2 месяца, и если бы меня не посещали столь часто чёрные мысли…»Неизвестно, что бы получилось, если бы композитора часто не посещали чёрные мысли.«И я б опоил тебя чистой печалью»Во втором отделении Николай Хондзинский взял в руки дирижёрскую палочку. До антракта он дирижировал без неё. Прозвучала «Трагическая увертюра» ещё одного жителя Вены - Иоганнеса Брамса.Если симфонию №40 Моцарта принято сравнивать со «Страданием юного Вертера» Гёте, то Брамс «Трагическую увертюру» написал летом 1880 года для постановки «Фауста» Гёте в венском Бургтеатре. «Фауста» так и не поставили, а увертюра осталась.А потом на псковскую сцену вышла скрипачка Аяко Танабе (Япония).В предыдущий раз в этих стенах скрипичный концерт Яна Сибелиуса звучал меньше года назад – в апреле. Это было выступление Красноярского академического симфонического оркестра под управлением Владимира Ланде. На скрипке Гварнери солировал Павел Милюков.Аяко ТанабеСибелиус – единственный композитор, кому в Пскове установлен памятник. 150-летие со дня рождения Сибелиуса в Пскове в 2015 году отметили специальным концертом. Дирижировал Эдуард Банько. Тогда в Концерте для скрипки с оркестром Сибелиуса солировал сын известного скрипичного мастера Юрия Почекина Иван Почекин, игравший на скрипке, сделанной его отцом. Иван Почекин перед выступлением говорил, что это скрипичный Концерт, «который нужно очень точно ритмически просчитать», а «псковский оркестр подходит к этому очень серьёзно и в правильной интерпретации».В 2018 году к исполнению самого известного произведения Сибелиуса псковский оркестр подошёл не менее серьёзно. Выпускница Московской консерватории Аяко Танабе с 2009 года – концертмейстер и солистка камерной капеллы «Русская консерватория». Эту капеллу создал Николай Хондзинский. Таким образом, солистка и дирижёр очень хорошо понимают друг друга.Этот скрипичный Концерт называют «необычайно печальным». Да, печали в нём полно, но она особенная. Чистейшая. «И я б опоил тебя чистой печалью», как писал Борис Пастернак.Сибелиус сочинил единственный свой скрипичный Концерт в сорок лет – в то время, когда переживал непростые времена. Долгов у него было не меньше, чем когда-то у Моцарта. Только измерялись они не гульденами, а рублями. К тому же, «в это время, к сожалению, композитор стал пить. Сибелиус, который часто сам дирижировал своими произведениями, взбадривал себя алкоголем перед концертами, а потом исчезал на целые дни…» Пытаясь преодолеть тягостную привычку, Сибелиус уехал в глухую провинцию - подальше от соблазнов Гельсингфорса.Аксели Галлен-Каллела, «Симпозиум», 1894 г.На известной картине финского классика Аксели Галлен-Каллела «Симпозиум» изображён Сибелиус (справа) и другой финский композитор и дирижёр Роберт Каянус. Оба сильно выпили, и им над столом явилось видение, символизирующее «тайну искусства». Со стороны на это взирает человек, похожий на художника Аксели Галлен-Каллела. И только один человек от понимания «тайны искусства» далёк. Это, как принято считать, критик. Он просто спит, бессильно положив голову на стол.Критику постичь «тайну искусства» не дано.***После того, как оркестр умолк и изящная Аяко Танабе сыграла на бис, к сцене подбежала маленькая девочка и вручила скрипачке мягкую игрушку. Ровно сто лет назад Псков был сдан немцам, и тогда здесь звучала совсем другая музыка.