Ким ШИХОВ: заповеди художника

фото автораКим ШИХОВ: заповеди художника В свои 85 Ким Иванович ШИХОВ деятелен, как десяток юношей. На его недавней выставке множество работ, созданных в 2016 году в экспедиции на Соловки, где не обошлось без курьёза. При восхождении на знаменитую Секир-гору патриарх нижегородских художников остановился прикурить. Какая-то дама потребовала не дымить в её присутствии – уважать старших, ведь ей уже за семьдесят! «Вот вам сколько?» – спросила она мэтра. «Восемьдесят пятый», – смущённо ответил тот. В чём же секрет энергии Шихова? Быть может, в имени? Хорошо, что не Трактор – Родители были коммунистами, вступили в партию и назвали меня в честь Коммунистического Интернационала Молодёжи, – улыбается Ким Иванович. – Папа потом спрашивал, не в обиде ли я за такое имя. «Хорошо, что не Трактор», – отвечал я. Мне оно нравится! Я на нём первую валюту заработал. – Как это? – В 1965 году группа комсомольцев поехала в Штаты. Из творческой молодёжи были я и известный писатель Эдвард Радзинский. Стали знакомиться – парень из Ташкента Вилор (Владимир Ильич Ленин Организатор Революции) и я – Ким. Смеху было! Руководитель группы сказал: «Такие вещи у нас оплачиваются». И дал 20 центов! Медведи на фанерке – Действительно забавная история. Но Штаты были потом. А вот скажите, почему вы из Архангельска отправились учиться не в столицу, а именно в Горький? – Я всегда любил читать и рисовать. Часами мог рассматривать иллюстрации и открытки. Очень любил и до сих пор люблю Горького. «Жизнь Клима Самгина» прочёл в 5-м классе. И когда выбирал, куда ехать учиться, сомнений не было. Художественное училище тогда располагалось на месте, где стоит сейчас Дом актёра. Для поступления на драной потёртой фанерке я акварелью нарисовал шишкинских медведей. Педагогов это так рассмешило, что они меня приняли. – Но потом всё-таки был Ленинград… – На старших курсах наши педагоги возили нас туда на каникулы, водили по музеям, в академию Репина. Я поклялся, что буду там учиться. И исполнил клятву. После окончания института меня направляли на родину, на Белое море – в творческий союз. Но к ректору приехал директор нашего училища и буквально молил отправить меня в Горький педагогом. Я согласился приехать на два года, и вот они растянулись на всю жизнь. Сказка на горах – Вы часто пишите храмы – Кижи, Соловки, десятки других церквей и соборов. Чем они вас так привлекают? Вы же атеист… – Ким не может быть религиозным, – смеётся Шихов. – Я вспоминаю Капицу-младшего, который говорил «Я – православный атеист». Вот и я такой же. Но храмовая архитектура, глухие часовни в тайге меня завораживают с детства. Это во мне живёт. И гнетёт то, как сегодня порой уродуют храмы. Ведь исконные, они выверены до мелочей и всегда идеально вписываются в окружающую среду. – А какое здание в Нижнем у вас самое любимое? – Кремлёвская стена. Преклоняюсь перед мужеством и подвигом Агафонова, который восстановил все стены. Я много поездил по стране, но такого, как наш кремль, нет нигде. Это просто сказка на горах. Эпоха в портретах – Вы работаете в разных жанрах. Какой любимый? – Портрет, он всегда был любимым. В 11 лет я написал первый портрет – моего друга Галактионова. В мире нет ничего интереснее человека. С людьми так интересно общаться, познавать их. Большинство героев моих портретов становились моими друзьями. – Насколько сложно писать уже друзей? – Я бы сказал, гораздо интереснее. Потому что тогда ты видишь не только внешнее, но и внутреннее – личность. А пейзажи… Как-то прислали мне дамы письмо из Екатеринбурга. Рассказывали про увиденную на выставке картину. Писали, что жили в деревне, которая на ней изображена. А я в их деревне вообще не был! Просто пишу то, что чувствую. Что-то могу добавить, что-то убрать. И получается обобщённый и узнаваемый образ. Я же не Шишкин, который ездил с группой лесорубов и требовал срубать то, что ему мешало! Но пейзаж не так важен, как портрет. – Кто был лучшей вашей моделью? – Это вопрос… Известный хирург Валентин Кукош. Я его писал очень долго, лет семь. Три холста испортил. Обаятельнейший человек с лучезарными глазами! (Этот портрет и вправду заставляет остановиться и смотреть на него долго-долго и чувствовать эпоху. Эпоху советской медицины – бескорыстной и открывающей тайны человека. – Авт.) Династии – это неправильно – Вот интересно, а любимый цвет у вас есть? – У меня есть нелюбимый – зелёный. Не получается у меня он, и всё тут! И стоит перед глазами Сезанн – вот тот понимал зелёную краску. А у меня она грубая и открытая. С зеленью всегда мучаюсь. – Кстати, а кто из художников для вас идеал? – Я страшно обожаю старого русского еврея Левитана! Так как он понял Русь, никто не понимал, никто не доходил до такой глубины. И в то же время Суриков, Врубель… Рембрандт! Нельзя любить одного художника, так не бывает! – Вы вот говорите любить… А ведь в творческой среде чаще царит соперничество… – Когда-то для студентов я сочинил десять заповедей художника и опубликовал первую и последнюю. «А остальные?» – спросили они меня. «Остальные вам не нужны». Первая из них – «Всегда будь уверен, что ты – самый лучший художник всех времён и народов», а десятая – «Помни, что твой товарищ знает первую заповедь, и именно поэтому относись к нему по-дружески». – Вы воспитали сотни учеников. А в вашей семье есть ещё художники? – У меня два сына, две дочки – жёны моих сыновей, два внука, внучка и два правнука. Как все дети они любят рисовать, а потом бросают. Я не настаиваю. Династии – это неправильно. Помню слова Юрия Бондарева на съезде писателей: «Сколько бы у нас было Пушкиных, если бы всё шло по династиям!» Я люблю своих детей и внуков и не мешаю им развиваться. Пускай сами находят то, что им в жизни нужно. Младший внук с трёх лет рисовал – хорошо рисовал, а сейчас в одиннадцать бросил. Жаль. Цвет он чувствует удивительно. Но, может, вернётся – он хочет стать конструктором-дизайнером. Детей нельзя принуждать. Им надо подсказывать. Я 20 лет преподаю в школе искусств на Автозаводе и вижу, что дети, которые занимаются искусством – любым: живописью, музыкой, танцами, – развиваются быстрее и разностороннее. Просто дайте им этот выбор. Экс-министр культуры Нижегородской области Вячеслав Соболев: нас двое?