«Возможно, азиаты поднимут Шишкина и Айвазовского на новый уровень»
В начале марта аукционный дом Sotheby’s обнародовал финансовые итоги 2017 года. Объем консолидированных продаж составил $5,5 млрд. Сюда входят аукционные продажи в объеме $4,6 млрд и частные продажи, которые выросли на 28%, достигнув отметки в $744 млн. Двумя самыми громкими продажами года—картина Жана-Мишеля Баскии за $110 млн и бриллиант «Розовая звезда» за $71 млн— аукционный дом обязан покупателям из Азии. О других трендах, итогах года и предпочтениях коллекционеров из Азии и России рассказали заместитель председателя правления Sotheby’s Европа Марк Полтимор и генеральный директор Sotheby’s Россия Ирина Степанова. На ваш взгляд, о чем рассказывают коллекционерам финансовые результаты Sotheby’s за 2017 год? МП: Год был хорошим. Консолидированные продажи за год выросли на 12%. Мы лидируем в продажах ювелирных украшений, увеличился объем частных продаж, активно развивается направление онлайн-продаж. Надеюсь, что эта позитивная тенденция сохранится и в будущем. ИС: Мы наблюдаем рост и оживление рынка во многих категориях от русского искусства и импрессионистов, до старых мастеров. Очень популярны тематические онлайн-торги , которые проходят практически постоянно. И, что важно, аукцион не берет здесь комиссию с продавца. Это мощный инструмент дня привлечения новых клиентов, молодых коллекционеров. Второй год подряд очень успешно работает платформа Sotheby’s Museum Network. Это программа, в которой участвует более 200 мировых музеев, включая крупнейшие музеи Москвы и Петербурга. Это направление также помогает нам повышать интерес широкой аудитории к искусству и к торгам. Почему так популярен формат частных продаж? МП: Этот формат привлекает клиентов, которые избегают публичной огласки. Хотя, аукцион – это зачастую прекрасная возможность получить выдающуюся цену. Но мы стараемся подстроится под нужды клиента. ИС: Продавцы, как и покупатели, порой не хотят огласки, например, если речь идет об известной работе, которая много экспонировалась. К тому же этот формат, предполагает меньше сюрпризов. Аукцион – это всегда высокий уровень стресса. Особо азартные коллекционеры, это могут быть и русские, и китайцы, иногда признаются, что просто не могут остановиться. Поэтому они поручают участие в торгах доверенному лицу, обозначая лимит, который готовы потратить. Принимая во внимание рост объемов онлайн-продаж, как вам кажется, не будет ли со временем география клиентской базы играть все меньшую роль? МП: Мир становится меньше. Мы видим, что четверть всех лотов, проданных в 2017 году, была куплена онлайн-покупателями, а общая сумма онлайн-продаж составила $180 млн, демонстрируя рост на 16%. Это поразительно. Сегодня существует большая группа людей, готовых покупать искусство в интернете. В среднем покупки совершаются чаще всего в сегменте до $50 000. Если это онлайн-участие в живых аукционах, то цены могут исчисляться и миллионами. ИС: Люди привыкают покупать онлайн. К примеру, в рамках нью-йоркских торгов в категории «Старые мастера» полотно Тициана купили по интернету за $2,2 млн. К российским коллекционерам эта тенденция тоже относится, они покупают из любых точек мира. МП: Онлайн-торги чаще всего проходят в таких категориях, как тиражная графика, фотографии, вино и так далее. Это средний ценовой сегмент (условно от $1000 до $1 млн), но он и составляет основу нашего бизнеса. В денежном выражении это 20% наших продаж. Это очень прибыльный сегмент. ИС: Мы привыкли, что вечерние торги самые громкие, но это особого рода спектакль. Дневные торги , на которых продаются сотни тысяч лотов в средней ценовой категории, становятся все более привлекательными. В ноябре на наших дневных торгах в категории «Современное искусство» выручка составила более $100 млн. Как в целом политическая и экономическая ситуация в мире влияет на рынок? МП: Я занимаюсь аукционным бизнесом уже более 40 лет. Арт-рынок постоянно сталкивается с теми или иными сложностями, напряженными политическими ситуациями и экономическими вызовами. Но, как показывает практика, восстанавливается он всегда довольно быстро. Сегодня очень многие люди считают искусство, будь то ювелирные украшения, живопись или керамику, серьезной альтернативой более традиционным формам инвестирования средств. Чем объясняется такой интерес к ювелирным украшениям и драгоценным камням? МП: Прелесть ювелирных украшений и драгоценных камней заключается в том, что это универсальные ценности. Они одинаково привлекательны для клиентов из Китая, России или Европы. Параметры качества (вес, чистота) очевидны и понятны для всех. Каким образом рост числа клиентов из Азии влияет на рынок? МП: Sotheby’s является лидером среди мировых аукционных домов, представленных в Азии. Азия – это регион, который нас всегда восхищал. Сегодня там аккумулируются огромные финансовые потоки. В прессе практически еженедельно печатают сообщения о том, что в Азии появился новый миллиардер. Азиатские миллиардеры активно коллекционируют искусство. В 2017 году клиенты из Азии в общей сложности потратили на торгах Sotheby’s $1,6 млрд. Когда мы видим такой уровень активности, это не может не сказаться и на нашей маркетинговой политике. Какие вкусы и предпочтения у азиатских клиентов Sotheby’s? ИС: Как вы понимаете, коллекционеры из Азии активно участвуют в торгах, посвященным азиатскому искусству, от фарфора династии Минь и каллиграфии до современного искусства . Помимо родного искусства их интересы довольно хрестоматийны. Это импрессионисты, постимпрессионисты и сюрреалисты с громкими именами. В современном искусстве это тоже «голубые фишки». В прошлом году «Портрет Мао» Уорхола продался в Гонконге за $12,6 млн. Это рекорд для западного художника, проданного на торгах в Азии. Сейчас мы видим интерес со стороны китайских коллекционеров к западному и русскому реалистическому искусству XIX века. Вполне возможно, что азиатские коллекционеры поднимут на новую планку цены на Шишкина и Левитана. У них большое уважение к академии, классической живописи, к школе. Помимо русского искусства русскоязычных коллекционеров интересует то же самое, что и клиентов из Азии? ИС: Да, в основном это тоже топовые имена. Что-то надежное и хорошо известное. Если брать современное искусство, то начинали , естественно, с Уорхола, Рихтера, Поллока и Ротко. Но вкусы меняются. Тут большую роль играют музейные выставки. Например, после ретроспектив Ансельма Кифера в Королевской академии художеств и в Эрмитаже к нам поступают запросы на приобретение его работ. Если говорить об импрессионистах, то это тоже классика, все хотят иметь какую-то программную работу. Русские, например, до сих пор охотятся за Сислеем и Писсарро, хотя у западных коллекционеров интерес к этим художникам остыл. Следует также отметить интерес к немецким экспрессионистам. Совсем недавно работы Кииса ван Донгена, Эрнста Людвига Кирхнера и Альбера Маке были проданы именно русским. На третьем месте ювелирные украшения, которые потеснили даже искусство старых мастеров. Но при этом, голландцы и имена таких титанов как Тициан или Эль Греко по-прежнему вызывают у русских коллекционеров трепет. Очень много русских клиентов регистрируется для участия в онлайн-торгах, где представлены рисунки и тиражная графика. Тут их тоже интересуют громкие имена, но с оценкой до $50 тысяч. А как вы оцениваете активность русских коллекционеров? МП: Несмотря на существующие проблемы, мы видим внушительное число людей, регулярно принимающих участие в наших торгах. Что мне особенно нравится в русских коллекционерах, так это их страсть, с которой они относятся к искусству. Объем продаж на русских торгах Sotheby’s за 2017 год составил £26,3 млн. Это рост на 20% по сравнению с 2016 годом. ИС: Можно сказать, что сейчас доминируют новые рынки. Больше всего денег тратят китайцы, клиенты из стран Ближнего Востока, Индии, Бразилии и других стран с растущей экономикой. Но и российские клиенты, надо сказать, не теряют активности. Я только что вернулась из Лондона, где проходили вечерние торги, посвященные импрессионизму и модернизму. Пять топ- лотов купили русские клиенты – это хороший показатель. Сегодня проще или сложнее находить шедевры для продажи? МП: Это всегда сложно. Мы тратим на это много времени и сил. И если получается, результаты всегда превосходные. ИС: Сейчас мы активно ищем работы для русских торгов в США, Израиле, Франции. Иногда бывают совершенно неожиданные находки. Например, в Нью-Йорке на недавних торгах, посвященных импрессионизму и модернизму, работа Марка Шагала «Влюбленные» была продана за $28,5 млн, она пришла к нам из Аргентины. Какие планы на 2018 год? МП: 14 мая на вечерних торгах импрессионизма и модернизма на продажу будет выставлена прекрасная работа Пикассо 1932 года с эстимейтом $25-35 млн. Картина называется «Отдых», это портрет спящей Мари-Терез Вальтер, возлюбленной и музы Пикассо. ИС: В марте в Москву приезжают ведущие эксперты Sotheby’s по ювелирным украшениям. Они будут читать лекцию и проводить оценку украшений из частных собраний. По статистике через 10 лет после покупки украшения морально устаревают в глазах владельцев и появляется желание их продать. А в 2007-2008 годах русские очень много тратили в ведущих ювелирных домах. Пришло время продавать. А в мае в Музее архитектуры им. Щусева мы проведем предаукционную выставку, на которую привезем топ-лоты русских торгов и импрессионистов. Помимо двух больших предаукционных выставок, мы ежегодно проводим в России более 10 проектов – это ювелирные предпоказы, лекции. Год обещает быть очень интересным.
