Спектакль "Горе от ума" в театре на Малой Бронной
Известный режиссёр Павел Сафонов убедительно и остроумно продемонстрировал, что, несмотря на весь имеющийся в наличии технический прогресс, "век нынешний и век минувший" не так сильно отличаются друг от друга. Потому, что время определяется не уровнем технологий, а состоянием человеческой души.
Когда Александр Сергеевич Грибоедов задумывал свою саркастическую и весьма злободневную комедию, ему было примерно столько же, сколько и его герою, то ест чуть более двадцати. Он знал, о чём и о ком писал. "Горе от ума" создано без малого два столетия лет тому назад, но пыль веков на его страницы не ляжет никогда: мир меняется только внешне, а человек живёт теми же желаниями, страхами и надеждами, что и двести, и пятьсот и две тысячи лет назад.
Юность бунтует против зрелости, отвергая её взгляды и принципы, мечтая изменить к лучшему этот несовершенный мир. Зрелость перемен боится, а потому пытается урезонить молодых нигилистов и сохранить пусть призрачный, но столь необходимый ей status quo.
Родители стараются подыскать дочерям женихов поуспешней да понадёжней. Дочери влюбляются на собственный страх и риск и по собственному усмотрению. Уехавшие за тридевять земель тешат себя надеждой, что чувства оставшихся – так же сильны, как и в день разлуки. Оставшиеся, устав ждать, спасаются от одиночества в новом чувстве.
Павлу Сафонову удалось перенести героев "Горя от ума" в сегодняшний день так, чтобы они задышали в такт дыханию зрительного зала. Тем же воздухом, что и мы с вами. Музыка Фаустаса Латенаса гармонизует плавный грибоедовский стих с рваным ритмом нашего через чур техногенного века. Сценография Мариуса Яцовскиса скупа ровно настолько, чтобы заставить зрительское воображение заполнить созданное им пространство недостающими деталями по своему вкусу. Костюмы Евгении Панфиловой своей дерзостью усиливают едкую иронию автора.
Принимая предложенные правила игры, зритель уже через несколько мгновений перестаёт замечать, что его "современники" на сцене выражаются уж как-то слишком витиевато.
Нынешняя публика, особенно молодая, привыкла к ярким, хлёстким приёмам – иные на неё, как правило, просто не действуют. И режиссёр пользуется этим, чтобы найти кратчайший путь к сердцу и уму зрителя. Вечеринка у Фамусова – галерея блистательных пародий на персонажей, мельтешащих на любой сегодняшней тусовке – светской, корпоративной, богемной. За каждой "маленькой" ролью прочитывается нечто большее, чем узнаваемый типаж – человеческая судьба, спрессованная до нескольких реплик. Хороши все, но особенно – Дмитрий Гурьянов (старуха Хлёстова) и Надежда Беребеня (Наталья Дмитриевна Горич).
Однако Молчалин (Евгений Пронин) – пародия особенно злая и острая. Похоже, что именно так называемый офисный планктон, вечно плывущий по течению в поисках места потише и потеплее, вызывает у создателей спектакля наибольшее неприятие.
Евгений Пронин с миллиметровой точностью демонстрирует двойственность сущности своего персонажа, подчеркнутую некоторой "странностью" костюма, где верх всегда представлен предметом из мужского гардероба, а нижняя часть – из женского. Нет, это не эпатаж ради эпатажа, как можно было бы подумать. Всё сложнее и, одновременно, прозрачнее: в завзятом карьеристе всегда есть что-то от представительницы древнейшей профессии – он готов "прогнуться" под каждого, кто обеспечит ему очередное представленьице "к крестишку иль местечку".
Этим и интересен подход Сафонова – он выявляет психологические мотивировки для каждого из грибоедовских персонажей.
Полина Некрасова лепит свою вострушку Лизу с тех секретарш, гувернанток и горничных, которым ради хлеба насущного приходится угождать хозяевам в любое время дня и ночи.
Фамусов Михаила Горевого – преуспевающий бизнесмен с полукриминальным прошлым, для которого окружить себя своими людьми всего лишь залог процветания его маленькой империи, в орбиту которой, естественно, вовлечена и единственная дочь.
Так и кажется, что лихого вояку Скалозуба (Дмитрий Варшавский словно списывает его с какого-нибудь безбашенного десантника) он видит не только зятем, но и начальником службы безопасности.
Для Полины Чернышовой Софья отнюдь не глупышка, живущая в мире романтических грёз, но женщина, руководствующаяся правилом "если я тебя придумала, стань таким, как я хочу".
Молчалин готов ему соответствовать, Чацкий – ни при каких обстоятельствах. Отсюда и её выбор, и её "месть". Вот только в то, что этой барышне всего семнадцать, поверить мудрено.
Труднее всего приходится Дмитрию Сердюку, исполнителю роли Чацкого. Сыграть юного максималиста, готового пожертвовать всем ради доказательства своей правоты уже недостаточно и актёр ищет для своего героя какие-то более глубокие тона. И следить за процессом этого поиска очень увлекательно.
В нашей реальности Чацкий – фигура не такая однозначная, как это было всего три десятка лет тому назад, не говоря уже о временах более отдалённых. Сегодня очень сложно отличить правдоруба подлинного от фейкового. Но ещё сложнее определить, как далеко готов он зайти в своём правдорубстве: общество, даже признавая свою неидеальность, не торопится признавать правоту тех, кто намерен действовать по принципу "до основанья, а затем".
Дмитрий Сердюк:
- Чацкий, безусловно, роль из тех, что становятся проверкой на прочность. Честно признаюсь, страстного желания сыграть его у меня не было. Даже когда я узнал, что наш театр планирует ставить "Горе от ума", я и предположить не мог, что мне выпадет именно Чацкий. Чацкий молод, кажется, что своего ровесника понять легче, но тут важно точно и аккуратно совместить авторский замысел с каким-то личным опытом. Я понимал на что я иду. Риска больше, чем наслаждения. Зато азарт, чистый актёрский кайф каждый раз, перед каждым спектаклем думаешь – выплывешь или нет. Молчалиных я встречал в своей жизни. Софью, наверное, тоже. А вот Чацкого – нет. И от этого играть ещё сложнее. И интересней.
Вы правы: из огня тот выйдет невредим,
Кто с вами день пробыть успеет,
Подышит воздухом одним
И в нём рассудок уцелеет.
Для меня эти строки являются камертоном роли. Я от них её строю.
