Светлана Сурганова: Молодежь отличается от нас темпоритмом

Sobesednik.ru поговорил со Светланой Сургановой о том, что она подготовила к 15-летию ее «Оркестра». — Светлана, группе «Сурганова и Оркестр» в этом году исполняется 15 лет. Очень серьезный возраст, тем более учитывая, что сейчас группы, артисты, хиты появляются, в мгновение ока становятся популярными и так же стремительно исчезают. — Сейчас тактика такая — на выживание. Стремление максимально быстро сорвать банк с минимальными потерями и вложениями, получить максимальный финансовый и промо-эффект. Используя современные технологии и приемы для создания песен, такие проекты очень четко держат нос по ветру, отслеживают тенденции, веяния времени, и у них это очень хорошо получается. Ловят волну общего настроя и стараются делать максимально востребованный контент. — Рынок диктует правила, значит, есть потребность в таких однодневках и в такой музыке? — Конечно. Обратите внимание на современное информационное поле. Какие огромные потоки информации. Как быстро она, информация, появляется и исчезает. То, что волнует тебя сегодня, завтра может не иметь никакого значения. Соответственно, и музыка такая. Она волнует тебя в данный момент, а завтра о ней можно и не вспомнить. Это как броуновское движение: чем меньше молекула, тем быстрее она движется. Или из фауны: мелкая рыбка визуально движется и мечется гораздо быстрее крупной рыбы. Чем крупнее произведение, тем больше надо времени, чтобы понять его и осознать. А сейчас у нас такое время — мы мелочимся, тратим его на инфузории-туфельки, редко — на что-то крупное. И я говорю не только и не столько про музыку. Нет времени на то, что требует этого самого времени. Нет пока в общем случае возможностей, ресурсов, финансов на что-то глобальное. — Возможности или желания? — Чаще всего возможности и желание — это одно и то же. На мой взгляд, сейчас даже масштабные, хорошо финансирующиеся проекты напоминают горячие пирожки. Ярко, заманчиво, иногда даже вкусно, но съел и забыл, даже послевкусия не остается. Времена мелкие, нет объединяющей, великой идеи. Например, вспомним эйфорию 60-х и потрясающий культурный слой, созданный в этот период. Все это было основано на общей идее послевоенного восстановления, созидания, надежд. Случился этот всплеск эмоций, пассионарности. Цель творчества была не в деньгах. Сейчас же все выхолощено, и хотя, мягко скажем, есть что восстанавливать, что строить, над чем трудиться, преобладает всеобщая апатия, какая-то тщетность, она чувствуется во всем. А как противостоять этой апатии? Нужно движение, нужна такая концентрация воли, харизмы, сил! Целая сумма факторов, чтобы это сработало... Революция? Или все же какая-то понятная и оправданная линия, которая приведет к качественным изменениям и в первую очередь изменит менталитет. Возможно, должно смениться несколько поколений, чтобы произошло переформатирование мозгов. Эта крепостная психология еще рикошетит с прошлых веков. Словно в генетическом коде осталась. Желание выкрутиться, сжульничать, выкроить, украсть... Вот когда это вытравится и произойдет оздоровление на генетическом уровне, тогда этот камень сдвинется с мертвой точки. — Но ведь такое переформатирование само собой не может произойти. — Это должно происходить усилиями мыслящих людей. Людей, искренне любящих свою страну — не будем путать страну и государство. Любят свою Родину, язык, культуру. Которые смогут потихоньку перевести все в здоровое русло. Это моя идилистическая схема, утопия, в которой я нахожу хоть какое-то утешение. (смеется) — Если говорить о группе и ее 15-летии, 15 лет — уже серьезный возраст... — Не каждая птица долетит до 15. (смеется) Тем более в женских коллективах. — А коллектив женский? — Так получилось, что на главных ролях фронт-вумен, поэтому я позволю себе так сказать. — Почему тогда именно группа «Сурганова и Оркестр», а не просто Светлана Сурганова? — То, что делают музыканты — огромная часть, я до сих пор испытываю чувство легкой неловкости, что выделила Сурганову. Но объясню, для чего: чтобы порадовать маму, чтобы звучала фамилия человека, который меня удочерил. По всей видимости, я генетически не смогу продолжиться, последняя глухая ветка, пусть фамилия еще позвучит. Это такое своеобразное «спасибо». Но если бы обстоятельства сложились иначе, я группу по-другому бы назвала. — Не позволяет скромность? — Цитирую Пастернака: «Быть знаменитым некрасиво». — Прилично-неприлично, но Вы человек известный, это факт. И если речь идет о том, чтобы фамилия звучала, возвращаемся к вопросу: почему тогда не просто Светлана Сурганова, а «Сурганова и Оркестр»? — Кто я без своего Оркестра? Я хочу подчеркнуть его значимость и важность. Оркестр подразумевает полиморфность, значимость каждого музыканта, единое целое. Именно поэтому слово «Оркестр» в названии группы пишется с большой буквы. Я в это понятие могу вложить все, что хотите. Любую музыку, любой жанр, форму сосуществования. Оркестр может исполнять очень разную музыку, что мы, собственно, на протяжении этих 15 лет и делаем. Более того, все без исключения музыканты участвуют в творческом процессе. Аранжировки, музыка, текст. У нас недавно появилась традиция встречаться раз в неделю. На эти собрания каждый приносит свои музыкальные зарисовки, из которых мы делаем песню. Моя задача — написать текст, задача музыкантов — музыку. Ждите скоро результаты! — В своих интервью Вы говорите о диалоге с Богом, Вселенной. Скажите, как проходит этот диалог? В виде слов, образов? Как Вы понимаете, что это именно диалог, а не внутренний монолог? — Возникают моменты, когда приходит ответ на поставленный мной вопрос, решение. Ты просто понимаешь, что тебе надо делать. Приходит четкое понимание, абсолютное целостное решение. Иногда это как образ, картинка, иногда как сценарий. Я верю в теорию знаков. Нужно прислушиваться к себе и окружающему миру, видеть знаки. Когда задаешь важный для себя вопрос, надо быть очень внимательным, ведь ответ может прийти с совершенно неожиданной стороны. Звуки, диалоги, отрывок песни, радиопередачи — в таких знаках можно найти верные подсказки, намеки и ответы. — Сейчас зачастую музыка, причем самые популярные хиты, создаются исключительно с помощью современных технолоий. Более того — людьми, которые даже не умеют играть на музыкальных инструментах. — Человечество должно наиграться в эту игру. Технологии позволяют делать музыку. Теперь она пишется по-другому. Не в процессе игры на инструменте — ведь не секрет, что музыка часто рождается именно из-под пальцев. Но процесс действительно может быть построен по-другому. Существуют специальные программы, семплы, биты, такой музыкальный конструктор. Фактически это сбор песни из деталей звукового конструктора. Но почему бы и нет? Иногда получаются очень удачные коллажи. Я тоже время от времени пользуюсь этими технологиями. Это интересно: больше поле для творчества. Это ведь не так просто, нужен особый дар, талант, чутье, чтобы таким образом создать настоящий хит. Соединить все так, что песня «выстрелит» и покорит миллионы. Кажется, каждый может включить компьютер и создать песню, собрать свою палитру. Но настоящие хиты получаются у единиц. Это как с буквами и словами: мы в общем-то пользуемся определенным количеством слов. Есть писатели, которые ставят порядок слов таким образом, что у тебя мурашки по коже бегут и эти строки трогают тебя до глубины души, а есть такие, которые в лучшем случае своим «порядком» не вызовут никаких эмоций. Тут то же самое. — По комментариям о Вас в соцсетях, интервью и так далее создается впечатление абсолютно светлого, чистого человека. Скажите, ли есть у Светланы Сургановой темная сторона и как она проявляется? — Давайте не будем разрушать миф! (смеется) — Про мифы, легенды и историю. Если бы Вы могли выбрать любую эпоху, время, какую бы Вы выбрали? — Поскольку я помешана на гигиене, то все же ближе к нашему времени. Например, мне импонируют 60-е. И... я не то что хотела бы — не совсем правильное слово, но «попробовала бы» побыть в блокадном Ленинграде во время Великой Отечественной войны. Я хочу понять, смогла бы я все это пережить, и как в принципе можно пережить и выдержать то, что пережили и выдержали мои близкие, совершить этот подвиг. Не дай Бог, конечно, чтобы такое повторилось. — Продолжая тему — с кем бы из исторических персонажей Вы бы хотели встретиться и о чем поговорить? — Мне очень импонируют темперамент и список дел Петра Великого. Во-первых, я бы подпрыгнула и пожала ему руку, ну или бы даже поцеловала в щеку, но для такого прыжка мне бы понадобился шест. Я бы пригласила его в наше время, в Питер, и узнала: как ему здесь и сейчас? Спросила бы, этого ли он хотел, возможно, он бы подсказал какие-то интересные решения. Еще бы с Екатериной было интересно пообщаться. — Есть мнение, что каждые пять лет человек должен менять работу, сферу деятельности, за пять лет все надоедает. Скажите, не надоело? И если бы пришлось менять сферу деятельности, на какую бы поменяли? — Не надоело. Одно из самых больших удовольствий в жизни — это создание, сочинение музыки. И работа над ней. — Но это для Вас именно работа? — Слово «работа» не подходит. Это род деятельности. Это то, чем я дышу, часть моей сути, то, что доставляет мне удовольствие. Когда ты доволен результатом, когда вот оно, получается, вот оно задышало... Сказать «круто» — это ничего не сказать. — А если пофантазировать на тему другой сферы деятельности, чем бы занялись? — Что-то из сферы медицинского обслуживания. Вернее, из индустрии красоты, ухода. Может быть, спа-салон, массаж. Про красоту, в общем. — Вы были в гостях в Гнесинке, в Школе радио, общались со студентами. Какое впечатление сложилось о молодежи, чем отличаются от вашего поколения? — Хорошая молодежь. От нас отличается темпоритмом. Акцент идет на комьюнити, соцсети, коммуникации. Скорость реакции быстрее, моментальная реакция. Никакой инертности. Инертности в смысле посидеть, подумать, поанализировать. Реагируют быстро. Совсем другой объем информации, которую они потребляют. Ворочают огромными объемами. Даже на физическом уровне другие. Другое тело. Возьмите современные виды спорта — паркур, фристайл, они все очень быстрые, фантастические! То, что могут делать молодые люди, было немыслимо для нашего поколения. Все взаимосвязано — физические возможности, интеллектуальные. Другие скорости. — По поводу скорости: совсем скоро, уже осенью, состоится юбилейный тур и концерты в Москве и Санкт-Петербурге. Что для нас готовите? — Да, будет большой тур по стране, заедем в Германию и США. В Москве у нас «Крокус» 1 декабря, в Питере выступим на день раньше в Большом концертном зале «Октябрьский». Подробности рассказывать пока не буду, но готовимся очень серьезно. Увидимся осенью! БеседовалГригорий Юлкин