"Вернувшиеся" — театр будущего
Режиссерами спектакля стали Виктор Карина и Мия Занетти, которые привезли в Россию новые необычные технологии работы с актерами и пространством, и Мигель, который также выступил в качестве продюсера и хореографа-постановщика спектакля. Жанр иммерсивного театра позволяет зрителям стать непосредственными участниками происходящего, погружаясь в мир, созданный режиссерами. Действие "Вернувшихся" разворачивается в старинном особняке XIX века в центре Москвы, в Дашковом переулке. Во время спектакля зрители в масках, сохраняющих их анонимность, становятся свидетелями драматической истории семьи Алвинг, где каждый из героев хранит страшную тайну прошлого. Фото: пресс-служба Большого театра В чем загадка дома, его обитателей и суть проекта в целом? Что же так "цепляет" зрителя, не отпускает и заставляет его снова "вернуться"? Об этом и многом другом я решила поговорить с исполнителем роли Освальда Алвинга, актером Михаилом Половенко. Миша, давай начнём наш разговор с краткого рассказа о тебе. Как появилось желание стать актёром? Это мечта твоего детства? Я долгое время, с 4-х лет и до поступления в институт, занимался танцами в хореографическом ансамбле народного танца "Улыбка" в городе Иваново, где я родился. Этот коллектив - призер многих российских и международных фестивалей и очень известен в своем кругу. В коллективе ставили разные спектакли на праздники, на Новый год, например, и я в них активно принимал участие. Параллельно я стал игроком команды КВН, которая занимала одно из первых мест в городе. Танцевал и выступал пока не уехал из своего родного города, потому что в какой-то момент понял, что мне хочется чего-то большего. Так появилась идея: почему бы мне не поступить в театральный институт? Это же здорово, когда можно развиваться в разных направлениях. Собственно, сама идея стать актером, наверное, и возникла со времен танцев и КВН. Расскажи немного о своем герое Освальде Алвинг. Близок ли тебе по характеру герой? Каждого своего героя, которого мы переносим из текста пьесы в реальность, будь то кино или сцена, мы ищем в себе, ищем, в чем сходство и различие с ним. Освальд Алвинг - потрясающий герой. Если говорить о том, схожи мы с ним или нет, то, безусловно, точки соприкосновения есть, и их не мало, но в чем-то мы с ним очень разные. Как мне кажется, именно эти моменты сопротивления и помогают развиваться, и расти, а также делать героя объемнее. Меняет ли исполнение роли твое восприятие реальной жизни? Мне кажется, каждый человек постоянно меняет свое восприятие жизни, потому что ты встречаешь других людей, и все они вносят свои "коррективы". Я действительно верю, что каждый человек - учитель, каждый герой - учитель, и каждый день учит тебя чему-то новому. Безусловно, герой меняет мое видение и представление реальной жизни. Но при всех изменениях нужно всегда оставаться самим собой: сцена — это сцена, а жизнь — это жизнь. Когда ты вживаешься в образ своего героя, ты чувствуешь себя как он или это просто профессиональная игра? Мне кажется, профессиональная игра – это и есть "чувствуешь, как он", то есть ты испытываешь то, что испытывает твой герой. Я получаю эту эмоцию, эту боль через диалог с другими героями, и, конечно, больно мне и страдаю я, но я в тот момент - Освальд Алвинг, витиевато, но так. Фото: пресс-служба Большого театра Как ты настраиваешься на спектакль? Как создаёшь себе нужное настроение? Ты знаешь, очень по-разному. Например, приезжаешь вечером домой, читаешь какую-то книгу, находишь в ней некую фразу, и понимаешь: "как точно сказано", и потом эта фраза держит тебя и помогает сыграть в следующем спектакле. Просто одна фраза. Или, например, едешь в машине, слушаешь музыку, и какая-то песня тебя заряжает на правильный вектор. Или даже какой-то диалог с человеком выталкивает тебя на роль, на работу и опять же на нужное направление, которое помогает тебе найти "своего" Освальда и определить, какой он сегодня. Освальд не может быть всегда радостным, грустным или страдающим. Он всякий раз другой, но при этом он человек. Он каждый день, каждый момент и каждый спектакль испытывает всю гамму чувств. В этом прелесть иммерсивного спектакля: он каждый раз разный, и зритель может ощутить всю палитру чувств и тонкие изменения, находясь очень близко от героя. Все мы знаем, что довольно сложно удержать внимание зрителя, особенно когда вокруг него на разных этажах происходит много интересных параллельных сцен, которые хочется увидеть. Каким образом тебе удается зацепить зрителя, привлечь его внимание к себе так, что он не способен отойти от тебя? Есть ли у тебя своя "специальная" техника? На мой взгляд, самое важное, это быть искренним и настоящим. Как мне кажется, более грамотного и мощного средства здесь нет. Когда зритель, находящийся рядом, видит твою настоящую эмоцию, он верит тебе и не может понять, кто сейчас перед ним – актер или герой, и почему все так по-настоящему. Мне кажется, вот это самое важное. Когда артист играет в спектакле такого формата, то любая фальшь очень заметна и чувствуется. Это не хорошо и не плохо, но это данность. А зрителя, как ребенка, невозможно обмануть. Как только ты начинаешь "играть", он от тебя уходит. А когда ты честен с самим собой и со зрителем, то он остается с тобой, смотрит на тебя, доверяет, сочувствует тебе либо радуется вместе с тобой. Зритель становится таким же героем, таким же другом, и это очень ценно. Что, по-твоему, заставляет зрителя "вернуться" на шоу? Я могу сказать, что меня привлекает в этом формате. В этом году я был на иммерсивном шоу "Безликие" в Санкт-Петербурге. Я не ездил туда заранее, не видел дома, не знал сценария. Я все ощутил в первый раз как зритель, абсолютно с нуля. Я, конечно, увидел меньше половины из-за большего пространства, но я смог сложить свою историю, прочувствовал свои "больные точки" и нашел те моменты радости, которые я испытываю в реальной жизни. Выйдя оттуда, я был вдохновлен и думал только о том, как я могу использовать этот опыт дальше. У меня была куча мыслей в голове. Соответственно, придя уже во второй раз, я увидел абсолютно другую историю, но опять свою, и это дорогого стоит. Что для тебя этот проект в целом? Попробуй описать в три слова. Первое – это профессиональное развитие во всех смыслах. Второе на 100% - это команда, состоящая из режиссеров, продюсеров, административной группы, артистов. Все эти люди - личности, и они потрясающие. Это команда, которую можно назвать семьей. И третий момент, который не выразишь в одном слове, - это момент абсолютного удовлетворения и удовольствия. Это внутреннее состояние. Как у тебя складываются отношения с Мигелем? Все слышали о том, насколько он требователен к своим артистам, и какой он перфекционист. Вы сходитесь в этом? Я могу сказать точно, что я тоже, во многом перфекционист, и в этом мы с Мигелем схожи. Я люблю, чтобы все было идеально. Я понимаю, что в каких-то вещах этого добиться невозможно, но я стараюсь идти по этому пути. Мигель профессионал. Он потрясающий хореограф и танцовщик. Он не только хореограф-постановщик спектакля, но и драматический режиссер. И я могу сказать, что он очень точен, часто помогал нам, артистам, понять смысл написанного автором. Мои личные и профессиональные отношения с Мигелем складываются хорошо, как мне кажется. (улыбается). Он интересный человек и профессионал своего дела, и мне нравится работать с профессионалами и общаться с интересными людьми. Логично (улыбается). Я счастлив, что такая мощная, креативная группа, такие потрясающие люди, как Мигель, Анастасия Тимофеева, Виктор Карина, Мия Занетти, поверили в меня и сделали частью большой творческой команды. Люди-профессионалы всегда добиваются результата, и мы точно не исключение (смеется). Любопытно, что в настоящее время в театральном искусстве существует две разные тенденции: с одной стороны, действие классических произведений переносится в наше время, с другой стороны, как в "Вернувшихся", вы переносите зрителя во времена написания пьесы. Что, по-твоему, представляет сейчас наибольший интерес? Мне кажется, что имеет место быть и то, и другое. Тут сложно однозначно сказать, что будет более интересным для зрителя. Вопрос заключается в том, как это решают и кто ставит спектакль. Я думаю, что многое зависит от режиссера, материала, артистов и площадки. Важно, как это будет развиваться, ведь можно же поставить современную постановку, но она абсолютно не вызовет интереса у зрителя при просмотре, или наоборот. Говоря об иммерсивном жанре в целом, видел ли ты другие постановки этого формата в Москве, такие как "Черный русский" или "Дом 1907"? Чем они тебя привлекли, заинтересовали, возможно удивили или наоборот разочаровали в чем-то? Я видел постановку "Черный русский". На мой взгляд, мы совершенно два разных проекта и сильно отличаемся друг от друга. Есть формат, в котором работал "Черный русский", и формат, в котором работаем мы, – и они тоже разные. Жанр иммерсивности, если исходить из этого, представляет собой свободу. В "Черном русском" у тебя не было полной свободы, но у тебя все же была возможность ее немного ощутить. Условно говоря, ты мог сходить на спектакль три раза и все увидеть. В "Вернувшихся" другая история. Я не берусь сравнивать эти проекты. Ребята из "Черного русского" настоящие трудяги и молодцы. Они сделали большое дело, потратили много сил, нервов и эмоций. Я их поздравляю и, безусловно, аплодирую им за их работу. Фото: пресс-служба Большого театра Как ты считаешь, есть ли будущее у иммерсивного театра? Будет ли этот жанр по-прежнему интересовать и интриговать зрителя? Да, понимаешь, это новый вид театра. Сам театр за последние годы стал очень активно и быстро развиваться, особенно сейчас в XXI веке. Декораторы, художники, светооператоры – каждая служба стала максимально укрупняться и усиливать свои позиции. Иногда смотришь спектакль и думаешь, что только с помощью одного света можно было поставить гениальное шоу, и все остальное можно смело убрать. Жанр иммерсивности – это совершенно новый рывок, особенно в России. Сто процентов могу сказать, что "Вернувшиеся" – это первый иммерсивный спектакль в стране. И, безусловно, за этим жанром будущее, однако все меняется: и наверняка будут происходить какие-то изменения и в иммерсивном театре.
