От глиняных табличек - до взлетающих в небо молитв
Стремительно несущееся время меняет облик знакомых предметов. И вполне может быть, что скоро книги - такие, какими мы привыкли их видеть, - станут музейными экспонатами. Современные технологии диктуют свои правила. И иногда эти правила бьют по, казалось бы, вечному. Зато, постепенно утрачивая свое утилитарное значение, книги всё чаще становятся объектами приложения фантазии художников. Но если книга и живопись связаны давно и прочно - без иллюстраций обычно не обходится ни один бумажный экземпляр, то соединение книги и скульптуры - это уже новое веяние. И, как выяснилось на открывшейся в Михайловском замке выставке «Книга скульптора», вполне жизнеспособное. Топором по «антикниге» Шестьдесят работ сорока современных мастеров - от скульптур до инсталляций - красноречиво говорят о том, что книга в виде художественного объекта вполне может стать музейным экспонатом. Выставка получилась яркая и четкая - такая, как хорошая книга, текст который врезается в память навсегда. Вот и некоторые представленные в Михайловском замке экспонаты забыть будет сложно. Например, инсталляцию Татьяны Баданиной «Реквием. Небо» - светящиеся белые рубахи взлетают в небеса, и если внимательно приглядеться, то на каждой из них можно прочитать слова молитв. Когда такие «рубахи» становятся «фоном» для пробитых пулями «Книг-жертв», созданных Михаилом Копылковым и удачно расположенных создателями выставки перед композицией Баданиной, две первоначально не связанные между собой работы приобретают особый смысл. Авторы представленных на выставке работ смело ломают все стереотипы. Книги у них не только взлетают и становятся «жертвами», они, как решил Владимир Козин, все-таки горят. Его композиция «Горящая книга», сделанная из автомобильной резины и проволоки, - реквием таким сгоревшим и расстрелянным. Не внушает оптимизма и судьба «Антикниги» Сергея Чернова. В нее воткнут черный топор. Но книга может быть и яркой и броской - как «Книга Кубика Рубика» Сергея Катрана, сильно напоминающая кубики, по которым дети когда-то учились читать. А когда научились и выросли, конечно же, стали читать стихи. Поэзии Серебряного века посвятила свою работу Надежда Анфалова - на латунных пластинах методом травления созданы обложки книг. Очень старых, зачитанных. Например, на одной из таких пластин-обложек можно увидеть полустертый городской пейзаж и надпись: «Анна Ахматова. Венеция. 1912». Разные лица классики Классика вообще вдохновила многих авторов. Но если Борис Воробьев в 1953 году в содружестве с Ленинградским фарфоровым заводом имени Ломоносова придумал фигурки гоголевских персонажей в их традиционном обличье, то керамические головы тех же героев, созданные в конце 70-х Анатолием Капланом, уже абсолютно сюрреалистичны. А персонажи «Кориалана» Шекспира, которые Софья Казанская-Зеленская примерно в это же время сделала из свернутой и прорезанной бумаги, вообще очень напоминают античные маски. Одним словом, сколько художников - столько индивидуальностей. В этом же зале - «привет» Михаилу Ломоносову, именем которого назван знаменитый фарфоровый завод, и не только. Бронзовый кузнечик сидит на свитке со стихами Ломоносова, написанными в 1761 году по дороге в Петербург, куда он неоднократно ездил просить привилегий для созданной им академии. Поездки эти, видимо, настолько сильно утомили Ломоносова, что он уже стал завидовать кузнечику, который «свободен, беззаботен». «Не просишь ни о чем, не должен никому» - последние строки стихотворения многие с завистью вполне могут произнести и сегодня. Ими вдохновился и скульптор Владимир Петровичев, создавший этого огромного кузнечика. Набросок создания мира «Не просишь ни о чем» - это, конечно, хорошо. Но насчет «не должен» можно поспорить. Вот, например, Владимир Цивин чувствует, что он «должен» Бродскому и создает проект памятника поэту, на постаменте которого - стихотворные строчки. А Дмитрий Каминкер их гранитных книг складывает памятник Валентину Пикулю, которые называет «Луна над письменным столом». Книга как памятник писателю - в прямом и переносном смысле - оптимальный вариант сохранения творческого наследия и памяти. Но любое литературное произведение начинается с черновика. Так называется и работа Михаила Копылкова: его скромный на первый взгляд «Черновик» - лежащая на зеленом постаменте рукопись, придавленная сверху простым камнем, - оставляет ощущение классики «в квадрате». Тот же Копылков, но уже вместе с Аркадием Натыревичем, создает еще один «черновик» - композиция из семи частей называется «Семь дней творения» и представляет собой «набросок создания мира». Рядом - другая «семерка». «Семь заклинаний, молитв и обрядовых песен из поэзии Шумера и Вавилонии» Владимира Цивина - глиняные таблички, на одной стороне которых древние тексты, а на другой - изображения их героев. Мир, только успев родиться, уже начал писать свои первые книги. Которые сегодня опять превращаются в таблички, кубики, картины и свитки - только уже не как литературные произведения, а как произведения других жанров. Скульптура - один из них. Так что если даже бумажные книги уйдут в небытие, то память о них в виде скульптурных композиций останется. И вместо библиотек люди будут ходить в музеи - что тоже неплохо. У нас же есть шанс увидеть новый облик книг уже сегодня - выставка в Михайловском замке будет работать до середины июня. Анна ВЕТЛИНСКАЯ, интернет-журнал «Интересант»
