Возвратить к жизни. Реставратор Оксана Дыкан о спасённых картинах
Реставратор Оксана Дыкан из Ярославского художественного музея вошла в число победителей Всероссийского конкурса «Музейный десант», организованного Благотворительным фондом Владимира Потанина. Реставраторы - народ особый, избранный, и видят мир они по-другому, не как все, а «сквозь магический кристалл» искусства. Мы попросили рассказать Оксану Григорьевну, чем отличается творческое восприятие жизни, почему реставраторов сравнивают с хирургами и чем живут и дышат эти «бойцы невидимого фронта». Победа! Ольга Савичева, «АиФ-Ярославль»: Оксана Григорьевна, расскажите о конкурсе и о том, почему вы решили в нём участвовать. Оксана Дыкан: «Музейный десант» организован для поддержки проектов в сфере культуры. В конкурсе принимали участие более 100 сотрудников музеев, гранты получили 40, среди победителей оказалась и я. Победа в конкурсе - это возможность и себя показать, и других посмотреть. Основная цель моего участия - повышение квалификации: благодаря выигранному гранту я смогу пройти стажировку в Государственном научно-исследовательском институте реставрации в Москве. Прикладная, если можно так выразиться, цель - спасение шедевра. Буду реставрировать произведение знаменитого живописца Осипа Браза «Портрет Дарьи Петровны и Иллариона Петровича Гессе, детей генерал-лейтенанта П.П. Гессе» 1899 года. Эта большая, парадная картина давно не выставлялась на всеобщее обозрение: произошла деформация красочного слоя, появились трещины, пожелтел лак, что создаёт впечатление неопрятности. Опытным глазом видны эти разрушения, и сейчас выдался случай привести картину в порядок, в экспозиционный вид. Шедевр имеет значение и для нашей музейной коллекции, и для экспозиции - он будет включен в программу «Семейные ценности», которая работает в художественном музее для родителей с детьми. Дело в том, что в Ярославском художественном музее хранится более 4000 картин, ведётся большой объём выставочной работы и соответственно реставрации, и своими силами мы не успеваем сделать всё, что необходимо. Хотя у нас есть партнёры в этом направлении - Всероссийский художественный научно-реставрационный центр им. Грабаря, Суздальское художественное училище, Государственный Русский музей. Теперь у меня впереди самое главное - реализовать свой проект, доказать свои знания и умения. Люди в белых халатах - Вы любите свою профессию? Ведь восстановление картин - один из самых сложных видов реставрационных работ. - Очень трудно задержаться в этой профессии, если не любишь её. И прежде всего, это любовь к искусству. Правда, где-то приходится просто «пыль сдувать», но часто проводится сложная работа, когда произведение искусства находится в совершенно плачевном виде. Музей комплектовал свою коллекцию в течение длительного времени, и какая-то часть фондов попадала сюда в 20-е годы, военное лихолетье и послевоенные годы в уже разрушенном состоянии. Как-то раз я пыталась проанализировать свою деятельность за 15 лет и подсчитать, сколько картин прошло через мои руки. Оказалось, около 600. Буквально возвращены к жизни «из небытия» - более 100 картин. Самой запоминающейся за последнее время была реставрация картины Ивана Айвазовского «Вид с Каранайских гор на Темир-Хан-Шуру и Каспийское море» 1869 года, которая сейчас висит в парадном зале музея. Её мы делали совместно с коллегой Натальей Платуновой. Это была очень сложная и тонкая работа, и восстанавливать полотна этого художника - большое удовольствие. Но, кроме того, это огромная ответственность. К нам коллеги подходили и подливали масла в огонь: «Ой, а вы знаете, что Айвазовский - самый дорогостоящий художник? Знаете, сколько стоит дециметр его живописи?!» А картина-то огромная. Тут нужен особый подход, важно чувствовать картину, и испытываешь те же эмоции, как, наверное, хирург во время операции. Хотя я бы не стала сравнивать ответственность... - Реставраторов поэтому сравнивают с хирургами? - Да, и с реаниматорами, мы ведь тоже работаем в белых халатах, используем в работе скальпель, пинцет, шприц, вату... (Смеётся). - Что вы бы назвали своей профессиональной удачей? - У нас всё - профессиональная удача. Потому что, к счастью, мы работаем с вещами музейного уровня, это наше культурное достояние, у них есть определённый статус - памятники изобразительного искусства. К ним не может прикасаться любой - только реставратор. И работа с живописью такого высокого класса вдохновляет. Картина - это ведь не только техника, это и мысль, и чувства, которые в этой картине заложены, и если это был большой полёт, высокая мысль, то ты тоже стараешься до них дотянуться. - Вас не расстраивает то, что вы «боец невидимого фронта» и вас никто, кроме коллег, не знает? - Нет, мы знали, на что шли, выбирая профессию. Скорее, больше волнует профессиональное признание коллег. Магия искусства - Вы сами пишете картины? - Пишу, последние года три, наверное. Реставратор - это такой особенный художник. У него много знаний по технике живописи, свойствам материалов, истории искусств, и это меняет восприятие натуры. Себя найти довольно сложно. Для меня было большой проблемой - сделать шаг в этом направлении. Помогли мои друзья-художники, они вдохновили меня на это дело, поддержали. Кстати, я сделала много открытий за это время. Например, оказалось, что художнику нужен зритель, без него грустно. Недавно прочитала высказывание Андрея Кончаловского о движении в искусстве. По его словам, путь творца похож на движение затылком вперёд - ты хорошо видишь то, что сделал, и совершенно не представляешь, что будет дальше. Очень верно подмечено, это основной психологический момент в творчестве. И это и воодушевляет и пугает одновременно. Считаю, что у меня очень счастливо сложилась моя жизнь как художника: сначала я увлеклась пленэрами, потом мои картины попали на различные выставки, в том числе и в международные проекты. У меня нет мастерской и возможности писать какие-то постановочные работы, портреты, поэтому пока пишу пейзажи. А пленэр - это ещё и возможность уехать, отключиться от повседневности, мастерская не нужна, можно работать на улице и писать с утра до вечера! - Вы уходите в мир живописи, красоты, чтобы отгородиться от реалий нашей жизни? - Если кто-то отгораживается с помощью искусства от жизни, - согласитесь, это не самый плохой способ. В моём случае всё наоборот: мне кажется, сфера искусства тонка и уязвима, и чтобы реально жить этим, нужно быть устойчивым человеком, пронести это в душе «несмотря на»... Что оказалось совсем непросто. И хотя я мало участвую в общественной жизни, но вот на днях, например, подписала петицию против ввоза чужого мусора на территорию нашего региона. Всё зависит не от профессии - это позиция человека неравнодушного, проявляющего интерес к жизни. Вообще, это стереотип - мол, художник пытается спрятаться от жизни, убежать в искусство. Ведь есть мастера и с высокой гражданской, социальной позицией, способные сказать о социальном средствами визуальными, просто бросаются в бой, и не каждому это дано. Современное искусство давно вышло за рамки традиционной живописи. - На ваш взгляд, много ли ярославцев интересуются сегодня искусством, в частности живописью, посещают музеи? - Художники жалуются, что картины плохо покупают, на выставках мало посетителей. Но я считаю, что дело не в духовной деградации общества, а в социальных сдвигах, смене приоритетов. В войну, наверное, всем не до музеев - может, мы переживаем сейчас что-то подобное. У меня многие знакомые по десятому разу спрашивают, где я работаю и где находится художественный музей. Причём коренные ярославцы, люди с высшим образованием. Я этому не перестаю удивляться. Никого не заставишь насильно полюбить искусство. Если человек бьётся за своё житейское бытие, зачем ему музей? И зачем музею такой зритель, который ничего не воспринимает? Но мы продолжаем работу в направлении изучения, сохранения и популяризации искусства, воспитания зрителя. Уровень коллекции Ярославского художественного музея не только позволяет делать это, но и обязывает. Восприятие искусства требует определённой подготовки, и её нужно начинать с детства. Именно поэтому для участия в конкурсе мы взяли портрет детей: надеемся, что его включение в экспозицию музея сделает её более интересной для маленьких посетителей и их родителей. И финансовая поддержка благотворительным фондом нашего проекта говорит о профессиональном признании, о том, что вектор правильный. А искусство, это магическое творение рук человеческих, всё равно прекрасно. И всегда найдутся люди, которые будут им восхищаться и хотеть видеть.
