В России на этой неделе размышляли над тем, как усилить безопасность в музеях. И прежде всего в тех, где есть мировые шедевры. Повод – печальный. В конце мая в Третьяковской галерее вандал изуродовал знаменитую картину Репина «Иван Грозный и сын его Иван». Полотно сейчас на реставрации, вредителя во вторник отправили в СИЗО. К слову, история повторяется: такое уже было. Чуть больше ста лет назад и с той же картиной. С самого первого дня она многим не давала покоя. Мистика или все вполне объяснимо? Ответ искал корреспондент «МИР 24» Родион Мариничев. Он не прячет лица и не боится репортеров. Пока не начался суд, Игорь Подпорин готов поговорить о содеянном. 37-летний приезжий из Воронежской области признается: за царя обидно. «Он причислен к лику святых, Иван Грозный», – говорит Подпорин. К лику святых Грозного не причисляли, хотя сторонников канонизации действительно много. Монарха даже иногда изображают с нимбом. Мол, тираном он не был и сына не убивал: научно не доказано. А картина Репина, которую знает каждый школьник, искажает историю. Именно так рассуждал и Подпорин. «Он неожиданно повернулся и с невероятной скоростью бросился обратно в этот зал», – говорит генеральный директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова. Стекло Подпорин разбил стойкой ограждения, которое было выставлено вокруг картины. Этой же стойкой порвал полотно в трех местах. Картина «Иван Грозный и сын его Иван» под руку вандала попадает уже во второй раз. Впервые это произошло незадолго до Революции. Здесь же, в Третьяковке, полотно изуродовал иконописец и старообрядец Абрам Балашов. «В 1913 году господин Балашов с криком «Довольно крови!» бросился на это полотно, которое тогда не было застеклено, и нанес три сильнейших ножевых удара», – говорит Трегулова. Хранитель галереи Георгий Хруслов с горя бросился под поезд. Балашова признали душевнобольным. Полотно попытался восстановить сам Репин, но зачем-то закрасил лица. В итоге картину спасали Игорь Грабарь и Дмитрий Богословский. А Репин потом писал в своих воспоминаниях: «Иван Грозный» с самого начала давался ему непросто. Арт-вандализм Болезнь или желание славы? «Мне минутами становилось страшно. Я отворачивался от этой картины, прятал ее. На моих друзей она производила то же впечатление. Но что-то гнало меня к этой картине, и я опять работал над ней», – вспоминал Репин. После того как полотно было наконец готово, у Репина на несколько месяцев отнялась рука, а сам шедевр оказался под запретом. «Первое произведение живописи, которое было не закуплено в музей Александра Третьего по воле императора именно в связи с соображениями, что оно ему не понравилось», – говорит директор Государственного института искусствознания Наталья Сиповская. Потом по ходатайству придворных живописцев запрет на «Ивана Грозного» все же сняли. Но с тех пор картина многим не дает покоя и многих же свела с ума. Натурщик Григорий Мясоедов, с которого написан царь, после этого сам чуть не убил сына в порыве ярости. Писатель Всеволод Гаршин, это его лицо у царевича, сошел с ума и покончил с собой. «Когда вообще происходит убийство, смерть и смерть особенно насильственная, выделяется огромное количество негативной энергии. И вот эта негативная энергия она как бы застыла, запечатлена в этой картине», – объясняет экстрасенс Светлана Проскурякова. После позирования художнику умерли Мусоргский, Писемский, Пирогов, от рук террориста погиб Столыпин. И даже сегодня многие картины Репина будто притягивают своей «темной» энергетикой. «Иван Грозный» – особенно. «В первую очередь это, конечно, поток крови, это сама поза убиенного и изображение Ивана Грозного в состоянии жуткого возбуждения, стресса», – говорит доцент кафедры психотерапии Московского института психоанализа Владимир Файнзильберг. Агрессия против произведений искусства – явление не новое, но до сих пор малоизученное. Вот и поступок Подпорина едва ли клинический случай. В руководстве Третьяковки признают: в последние годы совладать с публикой все сложнее. Обыкновенных смотрителей, охранников и даже служащих Росгвардии уже недостаточно. Поэтому в галерее подумывают о том, чтобы проводить для персонала смециальные мастер-класс по психологии, чтобы уже здесь, на входе, можно было определить потенциального вандала. Как будут восстанавливать Поврежденную картину Репина От вредительства страдали многие музеи мира. В 1914-м британская суфражистка порезала в Лондонской национальной галерее картину Веласкеса «Венера с зеркалом». Дурной пример охотно подхватили. Чаще всего покушались на «Джоконду». Портрет Моны Лизы из парижского Лувра, шедевр кисти да Винчи, пытались осквернить как минимум четырежды. Сейчас полотно в защитном стеклянном кейсе. Трижды уродовали работу Рембрандта «Ночной дозор» – резали ножом в 1911-м, в 75-м и в 90-м. Кстати, картины этого художника почему-то особенно притягивают вандалов. В 85-м в Эрмитаже житель Литвы Бронюс Майгис ткнул холст ножом и облил кислотой «Данаю». Как потом заявил – «по политическим мотивам». «Данаю» реставрировали 12 лет. Сегодня она – под бронированным стеклом. Защитить таким же «Ивана Грозного» было нельзя: полотно гораздо больше по размерам. «Это стекло очень тяжелое, его невозможно смонтировать в раму», – говорит Трегулова. «Не поставишь же каждую из значимых картин в нишу, закрытую бронированным антибликовым и антивандальным стеклом, стоящим десятки тысяч евро», – посетовала Трегулова. В последние годы музей из-за оптимизации сократил расходы на безопасность. В этом году он потратит 16 миллионов рублей. На 11 миллионов меньше, чем четыре года назад. Между тем реставрация поврежденного полотна обойдется минимум в 5 миллионов. «Год-то это займет, потому что выводить на вот этот цвет первоначальный, делать эту реконструкцию в цвете и тоне, – это, конечно, процесс очень длительный», – говорит заведующий отделом монументальной живописи ГосНИИР Константин Маслов. Пострадавшая картина застрахована не была. По закону этого не требовалось, ведь ее никогда не вывозили на выставки, то есть гарант сохранности государство, и это мировая практика. После реставрации полотно Репина и все самые ценные шедевры Третьяковки вложат в стеклянные кейсы. «Помещается картина без рамы, а затем рама как бы надевается сверху. Я по-бытовому объясняю. И эта конструкция предполагает использование прочного стекла», – говорит главный хранитель Третьяковской галереи Татьяна Городкова. Теперь ради защиты культурных ценностей собираются менять законодательство. Прежде всего ужесточить наказание за вандализм в музеях. Бывший алкоголик Подпорин сначала говорил следователям, что перед нападением на картину выпил водки, потом в суде заявил, что не брал в рот ни капли. И хотя защита просила домашнего ареста, вандала отправили за решетку. Пока на два месяца. Но за порчу особо ценного произведения искусства ему грозит до шести лет тюрьмы и штраф в 6 миллионов рублей.
