Беспорядочные связи и дефицитный сервелат
С 31 мая по 3 июня на Красной площади пройдет ежегодный книжный фестиваль, к которому издатели стараются выпустить максимальное число новинок. «Лента.ру» выбрала самые важные книги, которые хорошо взять в отпуск и читать дома: Стивена Фрая, Меира Шалева, Патрика Модиано, Александра Архангельского, Евгения Гришковца и других.
Стивен Фрай «Миф» (перевод Шаши Мартыновой, изд-во «Фантом Пресс»)
Совершенно не важно, читали ли вы в детстве «Легенды и мифы Древней Греции» Куна и «Занимательную Грецию» Гаспарова. Если да, то считайте, что вас ознакомили с синопсисом. Если нет — ничто не помешает свежести восприятия греческой темы в исполнении великого и ироничного Стивена Фрая. Даже человеку совсем уж от античности далекому понятно, что боги были не ангелы (ангелы, как известно, из другой мифологии) — они влюблялись, расставались, ссорились, вступали в беспорядочные половые связи и обращались с детьми так, что современные органы опеки не одобрили бы. Но боги Фрая совсем как люди, они потеют, мочатся, их тошнит с перепоя. В общем, не боги горшки обжигают, и боги тоже иногда, от нечего делать.
Меир Шалев «Мой дикий сад» (перевод Рафаила Нудельмана и Аллы Фурман, изд-во «Текст»)
Новая книга классика израильской литературы, автора «Русского романа» — отрада интроверта. Уже хотя бы потому, что главный ее герой — не человек, а сад. Причем дикий. В том смысле, что в нем произрастают только природные, а не искусственно выведенные цветы и травы. Правда, есть садовник, который за этим садом присматривает. Для него же сад — повод не только поговорить о растениях, но и неизбежно — о людях, порассуждать о человеческих отношениях, припомнить случаи и анекдоты.
Патрик Модиано «Чтобы ты не потерялся на улице» (перевод Нины Хотинской, изд-во «Текст»)
Еще один классик, но уже французский: Большая премия Французской Академии, Гонкур, Нобель. Присутствует во всех учебниках, как важная фигура постмодернизма ХХ века, изящно сопрягающая «низкий» жанр (детектив) для «высоких» целей (осознание героем себя). Его переводили на русский еще в 1980-е, а после Нобелевской премии (2014) взялись издавать снова. И продолжают: впервые на русском вышел роман о том, о чем Модиано любит рассуждать больше всего: что делает человека таким, какой он есть. Какие события оказывают влияние на формирование личности.
Гузель Яхина «Дети мои» («Редакция Елены Шубиной»)
После бытописания татарской деревни в дебютном романе «Зулейха открывает глаза» Гузель Яхина в своей второй книге обратилась к пространству не менее яркому: немецкому поселку на Волге. Точнее — хутору, на котором сначала живут мужчина и женщина, потом мужчина и младенец, а потом мужчина и двое детей. В большом мире за это время творится российская история ХХ века — революция, советизация, коллективизация. Яхина написала миф о сотворении нового мира, нового государства, нового человека. Детальность описания всего и всех сугубо архетипическая — роман втягивает в себя читателя буквально за грудки и вырваться из него почти невозможно.
Александр Архангельский «Бюро проверки» («Редакция Елены Шубиной»)
Взбудораженная Москва 1980-го года. Олимпиада, по случаю которой в обычно пустующих магазинах появляется дефицитный сервелат. Другие декорации: МГУ, Театр на Таганке, Лужники, концерт «Машины времени» в ближайшем Подмосковье. Главный герой, аспирант Алексей Ноговицын, получив некую тревожную телеграмму, спешно возвращается домой из стройотряда. За следующие девять дней он успеет приревновать свою девушку к пловцам, познакомиться с ее родителями, которых вообще-то никогда не бывает в столице, узнать о фильмах Лени Рифеншталь и пережить допросы в КГБ.
Евгений Гришковец «Театр отчаяния. Отчаянный театр» (изд-во «Азбука»)
Мемуарный роман (это официальное определение жанра) Евгения Гришковца, рассказывающий о жизни героя (все время кажется, что очень похожего на автора) с его 16 лет до 33-х. Старшие классы школы, увлечение пантомимой, первый курс филфака, три по-настоящему адских года армии в морфлоте, возвращение в университет, эмиграция, возвращение в Россию, театр, театр, театр. Огромный объем, море подробностей, хирургическая фиксация психологических деталей, как только Гришковец умеет, но и кое-что еще. Это самый «исторический» текст автора. В нем не только универсальные приметы возрастов и состояний героя, но и история России, когда она была еще советской, потом перестроечной, а потом постсоветской. Хотя факт «историчности» романа Гришковец признавать отказывается наотрез.
Зульфю Ливанели «История моего брата» (перевод Аполлинарии Аврутиной, изд-во «Эксмо»)
Роман, который виртуозно притворяется то детективом, то литературной головоломкой, то триллером, а в результате окажется трагедией о человеческом безумии. В тихой турецкой деревушке с особой жестокостью убита молодая женщина. Полиция и репортеры пытаются найти убийцу. Тихий пенсионер-интеллектуал, в доме которого вместо стен — книжные шкафы, ведет свое расследование. И даже очень начитанный человек ни за что не догадается, к чему это все приведет в финале.
Марк Форсайт «Краткая история пьянства от каменного века до наших дней» (перевод Марии Десятовой, изд-во «Альпина нон-фикшн»)
Автор считает, что если бы не череда случайностей: скажем, когда первобытный человек находил разбавленный водой забродивший мед или фруктовый сок, или тот факт, что в результате генетической мутации человеческий организм научился расщеплять алкоголь, — вся история Homo sapiens сложилась бы иначе. А так человек получил возможность поднимать себе настроение, отмечать важные для него события и даже (если не экономить) разговаривать с богами. Что пили? Сколько? Кто и в каком составе? Зачем и по какому поводу? На все эти вопросы отвечает книга Форсайта.
Анна Гавальда «Я признаюсь» (изд-во АСТ)
Семь новелл, семь ночных признаний, семь героев, каждый из которых рассказывает свою историю от первого лица. Гавальда хотя и пишет романы («Просто вместе» получил широкую известность благодаря экранизации), она начинала как новеллист и периодически к этому жанру возвращается. Ее истории чуть более сентиментальны, чем прилично для высокой литературы, но это очень хорошая беллетристика, а если сюжет срезонирует с внутренним настроением читателя — книга проглатывается за вечер.
Зэди Смит «О красоте» (изд-во «Эксмо»)
Зэди Смит родилась в Бренте, Великобритания, в 1975 году. Ее мать родом с Ямайки, а отец — англичанин. Поэтому она не понаслышке знает, что такое расти в мультинацональной и мультикультурной семье. «О красоте» — сатирический роман о двух враждующих семьях (белый англичанин+чернокожая американка с одной стороны, и чернокожий тринидадец с белой англиченкой — с другой), все жизненные драмы которых проистекают из одного простого факта: они разучились видеть красоту мира и друг друга.