Культ личности Музыки
Вениамин Борисович Смехов — актер, режиссер телеспектаклей и документального кино, сценарист и литератор, лауреат художественной премии "Петрополь" (2000), лауреат Царскосельской художественной премии (2009). С Вениамином Смеховым наша встреча произошла во время репетиции будущей сценической работы мастера. Фото: Елена Алексеева Поскольку в этой композиции значительную часть занимает музыка, то разговор с Вениамином Борисовичем получился, в основном, о музыке: "Самое громкое имя — это Музыка. И для меня это с детства. Я жил в коммунальной квартире. До 25 лет не знал, что такое горячая вода, и это нормально для того времени. Но фокус в том, что когда моя маленькая сестра, родившаяся после войны, достигла пятилетнего возраста ей нашли родственницу Елизаветы Григорьевны Гилельс, которая учила детей в ЦМШ. По этому поводу мама решила купить пианино. Какие-то деньги появились, папа защитил диссертацию. Вот это стало незабываемой встречей с музыкой в 16-метровой комнате, а нас пятеро с нашей няней. Вениамин Смехов в детстве. Фото: persons-info.com Папа научный работник, мама врач с утра до ночи по вызовам. Я был в пятом классе, когда заревновал сестренку, и начал играть. Мой самый удачный опус — "Чижик-пыжик" двумя руками. Я горжусь этим, но это меня не освободило от культа личности Музыки. Первой была моя коллега по Таганке Алла Демидова, у которой были потрясающие соединения поэзии и музыки. …Мне повезло с этим проектом, и это счастье работать в честь Пушкина, Шостаковича, Шнитке и т.д. Хотел сказать спасибо, а дальше буду пробовать, искать. Это часть актерской профессии — чтецкое исполнение текстов. Раньше это называлось "мастер художественного слова". Слово у нас одно, русское, мы, актеры служим ему свято. Особенно на Таганке и у Фоменко. Извините за хрипоту, чуть сорвал голос несколько дней назад, 6 июня в день 219-летия Пушкина. Отчаянно орал в микрофон у его памятника, а было холодно. Читал свою композицию — Пушкин, Самойлов, Маяковский, Блок, Некрасов". Вениамин Смехов на Пушкинской площади 6 июня. Фото: Кирилл Каллиников/ РИА Новости В этом проекте предстоящего спектакля-концерта занят ансамбль солистов оркестра Большого театра. Вениамин Борисович, прекрасно зная, что все музыканты — это такое огромное единое мировое сообщество, поделился с участниками проекта воспоминаниями о встречах с некоторыми Великими. Это история о том, как в Мадриде во время гастролей пересеклись пути "Театра на Таганке", Госоркестра со Светлановым и специально приехавшего туда изгнанного из СССР режиссера Юрия Любимова. "В 1988 году в Мадриде произошел совершенно необыкновенный случай, когда светлановцы стали свидетелями, как мы плакали, увидев приезд Любимова, "врага Советского Союза". Это уже было, правда, горбачевское начало. Любимов отменил какие-то свои западные гастроли и прилетел. Это был кораблекрушительный сентимент, нас всех сломило! Он ходил все время, не снимая темных очков. Какой бы он ни был, как всякий диктатор, называйте кого угодно — Гергиев, Темирканов, Светланов — это норма, но он был ангелу подобный, когда он прилетел в Мадрид, где его имя из программы и афиш было начисто убрано, а спектакль им поставленный шел на фестивале. Вениамин Смехов. Фото: Елена Алексеева Он прибыл, а в это время светлановцы нас угощали в гостинице, объясняя, какие консервы надо брать с собой на гастроли. Они были опытные гастролеры в загранке. Среди них была прекрасная виолончелистка Светлана Жук, тогдашняя жена Вали Гафта. Он велел нести надо мной опеку. Потом один из музыкантов попросил у меня разрешения на утро снять нашу встречу с Любимовым. Он снял, и эта старая пленка хранится теперь в Бахрушинском музее". В перерывах репетиции Смехов всё время подходил к роялю, что-то подбирал и наигрывал. После исполнения "Польки" А.Шнитке в одном из фрагментов "Сказки о золотом петушке" Вениамин Борисович вспомнил: "Шнитке хохотал, когда я в спектакле "Ревизская сказка" изображал Славу Ростроповича, и звучала вот эта гениальная музыка. Потом он разрешил исполнять её, свою "Гоголь-сюиту", написанную к нашему спектаклю, без упоминания театра на Таганке. В спектакле это было потрясающее сближение Гоголя и Пушкина. Вениамин Смехов. Фото: Елена Алексеева Вениамин Борисович, у вас, видимо, очень хорошие музыкальные данные. Не знаю (усмехается) Вы точно повторяли даже фальшивую трубу в искаженной интонации лейтмотива Золотого петушка. (Смеётся) Нет, это все интуитивно. Какое-то музыкальное образование у вас все-таки есть? Музыкального образования три года. Ушел. Ненавидел ноты. В Мерзляковке была замечательная Татьяна Николаевна, которой уже давно нет. Она хотела, чтобы я продолжал учиться. Я был переросток. Но ее идея, чтобы я продолжил обучение сразу со второго класса. Сегодня в ваших рассказах несколько раз проскользнуло "наши Гнесинцы"? Гнесинка — это кузница великих мастеров, включая Женю Кисина, конечно. Евгений Кисин. Фото: classicalmusicnews.ru Другой гнесинец Гарик Эскин был концертмейстером в Моцартеуме в Зальцбурге очень долго. Сейчас он переехал в Мюнхен. У меня состоится концерт скоро в Мюнхене, я увижу его. Он такой, ну, типичный "баловник". Видимо, был блестящий выпускник Гнесинки, если мог сказать: Караян, Зубин Мета — "махало". Как тебе не стыдно, Гарик? Он повторил это уже будучи на пенсии, в Париже. Я был там на выступлении Спивакова и Березовского, благотворительном вечере. Наш общий друг, увы покойный академик Рыжов, посол, и мы с Галкой (жена Галина Геннадьевна - прим. редакции) были там. Зальцбург. Моцартеум. Фото: intravel.net Это был необыкновенный вечер. Чудесный вечер. Потом мы долго сидели после концерта, что-то обсуждали. Я читал Володе Спивакову Окуджаву про музыканта на скрипке, он мне в ответ собственные стихи, я ему на это свои шуточные стихи про Рыжова-Спивакова, тем более, что они рифмуются. С нами была Марина Неёлова с мужем, который был тогда в посольстве. А главный рассказ крутился вокруг Моцартеума и Караяна, которому, по-моему, Володя адресовал Кисина. Совсем юный Женя играл с Караяном... Это уже стало историей на весь мир. У вас с Кисиным какие-то особые отношения? Он присутствовал случайно на моем концерте в Карловых Варах. Он уже был женихом прекрасной Карины, они приехали в Карловы Вары с мамой. Сейчас он очень занят "словом", чтением и русской поэзии, и еврейских великих поэтов на идиш. Если он завтра захочет, возможно, какой-нибудь язык Урарту выучить, то выучит, он необъяснимый человек. Я увидел его в зале с его замечательной копной волос и не мог начать концерт просто так, сказал: "Давайте поздравим друг друга, что сегодня в этом зале сидит Женя Кисин". Все громко захлопали. И он тоже. Непосредственный такой. Евгений Кисин. Фото: meloman.ru Кисин — единственный в мире вундеркинд, задержавшийся в этом состоянии навсегда. Как Моцарт, между прочим. Там такие пересечения и совпадения с ним! Старшие сестры у обоих, которые первыми играли. Моцарт и Кисин в 11 месяцев "промыкивали" все, что слышали. И эта знаменитая история, когда Женя дорос до клавиш и повторил мелодию, сыгранную сестрой Аллочкой, как и Моцарт за своей сестрой Наннерль. Кисина впервые я услышал в Балтиморе с оркестром Балтимор симфони под управлением Юрия Темирканова в страшное время американской трагедии 9/11. Скоро мы с Женей увидимся в Праге. Я ему похвастаюсь проектом. Мне нравится этот материал, замечательные лица музыкантов. Вы очень любите музыкантов, трепетно к ним относитесь. А кто же нет? Есть два моих учителя — Любимов и Фоменко. Петр Ефимович учился на скрипке. Он — это возвращение традиции великих режиссеров с музыкальным образованием. Самые первые гении, Станиславский, Вахтангов, Мейерхольд, имели музыкальное образование. То, что они творили на сцене, было отчасти продиктовано их музыкальным гением. В новое время Любимов, Товстоногов, Эфрос — три гения "без слуха". Для моей актерской жизни было важно то, что для спектаклей Любимова писали музыку композиторы, друзья нашего театра — Дмитрий Шостакович, Юрий Буцко, Эдисон Денисов, Альфред Шнитке, Николай Каретников. Они все считали так, как сказал Шнитке на одном из худсоветов (он был членом худсовета): "Очевидно, тот прорыв, который делает Любимов на сцене, он родствен идее сочинения новой оперы". Все спектакли Любимова пронизаны музыкой и ритмом. Может быть, это был поворот в сторону Мейерхольда. В последние годы перед гибелью Мейерхольд писал партитуры с нотами, где были описания куда актер должен выйти, подойти и т.д. Юрий Любимов. Фото: moi-goda.ru Действительно, у Любимова это было родственно. Мы, таганцы, всегда были рядом с музыкой. Я мог передразнивать музыку Денисова. После уникального счастливого вечера музыки Эдисона в ЦМШ, мы поехали с Альфредом и Ирочкой Шнитке к Денисову домой отмечать этот концерт. Там сидели влюбленные в Эдисона его ученики-консерваторцы по композиции, истории и теории музыки. И я изобразил музыку Денисова. Они меня чуть не убили (смеется), а он был счастливый. Ну, естественно! Знаете какая музыка у Денисова? (Изображает разными звуками нечто авангардно-атональное) Денисову нравилось. А они сказали, что уважали меня как актера до этого, а теперь... (улыбается). Вы человек расположенный, предрасположенный к музыке. Ой, не говорите так, это же очевидно! А как вы себя ощущаете в этом проекте? Мне будет стыдно. Серьезно. Все музыканты, а я буду врать музыку. Моя история, знаете какая? Я человек театральный. То что в кино меня начали приглашать в мои почти сорок лет, меня не задевает. Меня узнают, конечно, по кино, но этим я не горжусь. Фото: Елена Алексеева …а ваш замечательный Маяковский на телеканале Культура! Это телетеатр. Я поставил довольно много спектаклей в этом жанре, которого нет в других странах. Сейчас его нет и у нас. А тема Сальери у меня "болит". Во-первых, Михаил Швейцер, когда ставил "Маленькие трагедии", то он ходил на мои спектакли "Мастер и Маргарита", "Дом на набережной" несколько раз. Настолько он увлекся идеей, чтобы я играл Сальери. Были пробы на Мосфильме. Но, я имел неосторожность что-то предлагать. Режиссеры это не...., ну, не важно. К пробам я готовился. Готовясь, я обратился к поэту-фронтовику Александру Петровичу Межирову. И он мне такую лекцию про Моцарта и Сальери прочитал! Это такие гениальные люди, наши большие поэты, много читающие филосовскую, религиозную литературу. И он озвучил идею, что Пушкин — это и Моцарт, и Сальери. Это внутренний дуэт. Пушкин воспроизвел свои мысли и того, и другого плана. Тема "пользы" трижды появляется в тексте трагедии. "Что пользы в нем?" — дважды спрашивает Сальери. Моцарт в конце говорит: "Мы, избранники, пренебрегаем презренной пользой". Среди музыкантов много таких, кто действительно пренебрегает презренной пользой. Кисин, Бродский тоже был такой. Это идея переклички, двухголосия Моцарта и Сальери. Я никогда не имел опыта в таком ракурсе, как в этом проекте. Олег Якубович (продюсер Е.А.) угадал мои желания. У меня замечательное настроение, что впереди будет встреча, а уж с такими музыкантами!..". Александр Межиров. Фото: diasporanews.com
