Наука творчества: почему государству не надо учить художников

Возможность выбора высшего учебного заведения сегодня — это преимущество нынешних абитуриентов перед моим поколением. После окончания школы у меня был небогатый выбор, куда я мог поступить. Особенно, если учитывать антисемитские настроения, графу «национальность» в паспорте и негласный запрет на зачисление евреев в авторитетные учебные заведения. Я поступил в Московский институт электронного машиностроения. Потом был период самообразования: книги, журналы, беседы с художниками, писателями, философами, людьми определенного интеллектуального круга. Это было неформально организованное сообщество художников, где мы обсуждали самые актуальные темы современного искусства. В 1970-е годы я познакомился с Ильей Кабаковым. Общение с ним оказало решающее влияние на формирование моих взглядов на художественную практику. Многие годы мы жили рядом с художником Александром Меламидом. Стали друзьями, много говорили про искусство, и на моих глазах в 1972 году Алик Меламид и Виталий Комар придумали соц-арт. Сейчас соц-арт — направление в мировой истории искусств. Тогда подобному искусству не учил ни один вуз в стране. Диссертацию я защитил в Институте социологии, получил степень кандидата философских наук. В 1990 году вместе с художниками Еленой Елагиной и Игорем Макаревичем я в первый раз выехал в Америку для организации выставки Between Spring and Summer. Soviet Art in the Era of Late Communism. Впечатленные тем, как существовала и развивалась художественная сцена на Западе, мы, вернувшись в Россию, приняли решение организовать Институт современного искусства. На мой взгляд, слабость современной художественной культуры в России заключается в том, что наша жизнь недостаточно насыщена интеллектуально. Культура анализа, обсуждения, комментария, рефлексии очень слаба. Практически отсутствует знание о том, что происходит за рубежом. В интернациональном художественном сообществе теоретики обладают огромных влиянием, а у нас авторитет интеллектуала очень низок, да и их самих очень мало. В 1992 году Институт начал свою образовательную деятельность и остается востребованной образовательной платформой до сих пор. О качестве образования можно судить, проследив как работают и где представляют свои произведения выпускники ИПСИ. Среди них есть признанные мастера — Елена Ковылина, Виктор Алимпиев, Хаим Сокол, Оля Кройтер и многие другие. Ирина Корина и Таус Махачева в 2017 году на Венецианской биеннале представляли свои работы в интернациональном выставочном проекте, где выбор делает независимый куратор. У государственных и негосударственных учебных организаций разная правовая основа. Деятельность государственного ВУЗа регламентирована, у нее есть определенные рамки. В этом смысле у ИПСИ существенное преимущество — мы более гибкие и можем быстро менять образовательную программу, ориентируясь на сегодняшние изменения в интернациональной художественной практике. Такие проекты, как сотрудничество с Аукционным домом Phillips позволяет представлять работы выпускников и студентов ИПСИ на международном арт-рынке. Художникам нужны разные формы образования, от краткосрочных курсов до традиционного пятилетнего обучения. Это позволяет каждому создавать свой собственный образовательный план. Наш Институт всегда отличался академическими и фундаментальными знаниями. Программа выстроена таким образом, что только сам учащийся, в силу своей самоорганизации может получить максимальную пользу от процесса. Ректор Института Светлана Калашникова постоянно заботится о том, чтобы учащиеся получили для этого все ресурсы, имеющиеся у Института. У нас нет обязательной сдачи работ, или тому подобных отчетных документов, но если ты не вовлечен в процесс и не прикладываешь максимум усилий, вряд ли сможешь реализовать свои смелые замыслы. Я убежден: у человека, который хочет стать влиятельной персоной в какой бы то ни было сфере, должны быть абсолютные амбиции. У него должны быть радикальные идеи и готовность идти до конца, он должен быть последователен в достижении цели, понимать интересы людей лучше, чем они понимают их сами, и обладать даром убеждения. Он должен обладать умением смотреть на вещи с точки зрения вечности и способностью брать на себя риск и ответственность. Это сложно. Но этому можно научиться. Читайте также Институт элиты. Первый рейтинг вузов по версии Forbes Здесь власть. Какие вузы предпочитает российская элита