Герои в отсутствие любви

Историю взросления по автобиографическому роману знаменитого норвежского музыканта и композитора Кетиля Бьернстада поставил Борис Павлович. На малой сцене, почти в камерном пространстве, три часа идет спектакль о музыке, но сама музыка в нем не звучит. Лишь актерский хор, выступающий а капелла, воспроизводящий не мелодию, а, скорее, гул, прерываемый редким женским вокалом. Минимум декораций, лишь стулья в ряд, на которых сидят герои истории. Почти нет открытых эмоций – внешне спокойный рассказ, где каждый герой старается скрыть то, что чувствует. Это очень скандинавская история, с ее непременными атрибутами – детской травмой от гибели матери, аккуратно спрятанным инцестом, полной разобщенности семьи и заведомым одиночеством. Это также очень режиссерский спектакль, где каждый жест, каждое движение актера отработано и встроено в общую картину так, что привычное выражение чувств, актерская игра смотрится инородной, лишней. Только спокойная констатация фактов, из которых строится трагическая история взросления и поиска своего пути к творчеству. Огромные монологи Константина Симонова, играющего Акселя Виндинга, лишены эмоциональной окраски. Тем страшнее их суть. Подростки, решившие связать судьбу с музыкой – участники конкурса, ради которого Аксель бросает школу, его любимая Аня Скууг отказывается от любой иной жизни, кроме как за роялем. Цель требует жертв, и все участники конкурса охотно приносят эти жертвы – свое тело, время, саму душу. Фото: Виктор Дмитриев Бесконечная гонка ради победы, в которой напрочь утрачены любовь, семья, дружба, ценность самой жизни. Хотя были ли они – семья, любовь, жизнь? Один конкурс сменяет другой. Кто-то сходит с дистанции, кто-то теряет себя в бесконечной гонке. Мир изначально обречен, в нем нет гармонии и радости. Чтобы добиться успеха, надо уметь приносить жертвы. Цена успеха – смерть на сцене. Спектакль начинается с того, что мальчик смотрит на реку, в которой тонет его мать. В последние мгновения она поднимает руку, прощаясь с сыном, пытаясь передать ему свою любовь и прощение. И последняя сцена – когда, за роялем, остановив игру во время своего главного концерта, умирает Аня Скууг. Так же подняв руку, так же глядя в глаза Акселя. Роль Ани – огромная удача молодой актрисы Светланы Груниной. Не случайно на фестивале она отмечена наградой в номинации лучшей женской роли. Потрясающе свободная, она органично существует здесь, на сцене – и в то же время постоянно пребывает в иной, собственной реальности, в которой нет места любви, страданиям, радости. Нет места жизни. Поиск своего пути, размышление о природе творчества – темы для молодежи, безусловно, актуальные. Но для того, чтобы стать творцом – мало постичь технику игры. Важно, чтобы было что сказать. Но о чем может сказать музыкант, отказавшийся от самой жизни? Об этом начинаешь задумываться после спектакля, и эти раздумья не отпускают. Значит, он продолжает работать. Самая необычная и яркая постановка сезона – "Sociopath" Андрея Прикотенко в "Старом доме". Блистательная актерская игра, четкая выверенность мизансцен, когда каждое движение, каждый шаг несет философский смысл и раскрывает характер персонажей, глубокие, яркие диалоги и современный рэп вместо шекспировских строк. Спектакль, буквально нацеленный на молодежь, на тех, для кого виртуальный мир привычнее и понятнее реального, а рэперские баттлы ближе языка Шекспира. Андрей Прикотенко написал текст – по сути фанфик на Шекспира в современных реалиях. Где герой – геймер, взявший за основу своей игры сюжет "Гамлета", создавший для нее героев и наделивший их характерами Клавдия, Полония, Офелии... Только это странная игра – в ней умирают взаправду. Но ведь это и есть суть виртуального мира, который заполоняет сознание и подменяет собой реальность, устанавливает свои виртуальные законы и переносит их в реальность. Фото: Виктор Дмитриев "Sociopath" – логическая игра со зрителем, когда многоуровневость ассоциаций раздвигает театральное пространство, оставляя зрителю право додумывать, дорисовывать контекст. Железная клетка посреди зала, вокруг которой сидят зрители – не то арена гладиаторских боев, не то та самая "ореховая скорлупа", в которой хранится суверенный мир каждого, не то цирковая решетка, за которой кривляются клоуны. Герои атлетически сложены, в прекрасных белых костюмах. Великолепная Гертруда (Лариса Чернобаева) на гироскутере с черными крышками за спиной. Красавец Клавдий (Ян Латышев), говорящий умные, правильные слова, мечтающий о мире и покое и так легко убивающий. На фоне белых костюмов второстепенных персонажей Гамлет Анатолия Григорьева в коричневом рубище – маленький, некрасивый, согнувшийся, истерящий – совсем не тянет на героя. Но он – тот винтик, который, попадая в работающий механизм, ломает его ход. В огромном мире лицемерия и лжи он единственный пытается искать истину. Или то, что за истину принимает. И порой напоминает Раскольникова в своих изысканиях. А порой поднимается до Чацкого. Гамлет – геймер в баттл-дуэли с Клавдием постоянно повторяет: "Будем злу против стоять. Противостоять, стоять на "против", на своём "напротив" настоять". Бесконечно рефлексирующий, резкий, он никому не верит и никого не любит, и больше всех – себя. Как проверяли своих героев русские литераторы? На дружбу, любовь смерть. От любви Офелии он отказался, в дружбу не поверил. Остается смерть? И вот уже мигает разряженная батарейка, дуэль выиграна, но победителей в ней нет. Гамлет умирает, а над ним по стенам клетки сплошной стеной идут шекспировские строки, доходят до края решетки и начинают распадаться на отдельные буквы, которые теряются в темноте. Рушится мир, не спасенный героем. Фото: Виктор Дмитриев Бывшая некогда культовой пьеса Александра Вампилова "Утиная охота" поставлена Александром Баргманом в Новосибирском городском драматическом театре под руководством Сергея Афанасьева очень осторожно, бережно, так, что реалии шестидесятых годов прошлого века обозначены, но действие происходит словно бы вне времени, здесь и сейчас. В нашей субъективной реальности. А может быть – в бредовом видении Зилова (Андрей Яковлев), лежащего на огромном столе перед зрителями. Не то обеденном, где вчера только лилась рекой водка, не то операционном, где на наших глазах как историю болезни рассматривают его жизнь. А порой стол и вовсе кажется каталкой в морге, на которой после препарирования лежит тело Зилова. Или еще не тело? И то, что происходит вокруг – его видения, которые так тесно переплелись с реальностью, что самому ему не распутать, не разорвать. Круг поворачивается, и начинается такая обыденная на первый взгляд история, какие десятками на соседней улице случаются – загулял парень, между женщинами запутался, с сослуживцами поругался. Только вот смотрим мы историю глазами Зилова, и друзья предстают перед нами такими, как воспринимает их Зилов. Глуповатый Саяпин (Петр Вадимиров) и его стервозная жена (Татьяна Жулянова), самодовольный Кушак (Владислав Шевчук), смешной и недалёкий Кузаков (Платон Харитонов). Да разве же это друзья, так, недоразумение. Они предают, сплетничают, насмешничают. С ними Зилову скучно, душно. И с ним он сам насмешничает, сплетничает, предает. Фото: Виктор Дмитриев Немного выделяется из этой несуразной толпы лишь официант Дима (Денис Казанцев). Суровый, немногословный, уверенный в себе. Куда увереннее, чем даже сам Зилов. Именно он – проводник Зилова к его мечте, к утиной охоте. К свободе… Потому что обязательно должна быть какая-то цель, какая-то мечта, какой-то выход из этой серой маеты, бессмысленности существования, в которой Зилову душно и темно. Впрочем, так с любой охотой – предвкушение, азарт, выстрел. А что потом делать с жесткой, пахнущей тиной и рыбой тушкой утки, начиненной дробью? Не спасают ни влюбленные женщины, ни бесконечная водка. Глупые женщины, на что они надеялись, какой любви искали? Как может кого-то любить мужчина, который не любит и себя, и окружающий мир, которому тесно и душно, и противен он сам? Зилов – милый, очаровательный, хороший парень, душа нараспашку. Но круг поворачивается, чуть приближая героя. И спадают розовые очки. Он жесток и инфантилен, ни на мгновение не задумается о чувствах тех, кто рядом, он вообще не задумывается ни о чем, кроме того, что ему душно и плохо. И все вокруг виноваты в том, что они – не такие, как требуется его мятущейся душе. Андрей Яковлев удивительно точно показывает нам своего инфантильного героя, проводя его буквально по тонкой грани от полного распада до яркого, жизнеутверждающего танца, призванного доказать всем вокруг и главным образом себе, что он, Зилов, может – летать, любить, стрелять. Фото: Виктор Дмитриев Но это лишь на одно мгновение и то – в своих видениях. Ибо в жизни и стрелять не умеет, и летать не дано, и любить не может. Разочаровавшись, устав от бесконечной рефлексии Зилова, уходят все три его женщины. Остаются обида и одиночество. Зилов бредет по краешку бездны, за которой пустота и уже незачем жить. И когда он проходит по этому краю, круг поворачивается, и приходится продолжать жить. Но как жить в мире, где ни друзей, ни любви? Стоит ли жить в таком мире? Где спасение? И приходит пора перестать откладывать и поехать на ту самую утиную охоту, которая больше, чем мечта. Почти новая жизнь, в которой все будет иначе, не так. Но взлететь самому – не выходит, значит, нужен тот, кто поможет, поведет за собой. И не важно, что совсем недавно Зилов с Димой поругался, что бросил ему в лицо презрительное "Халдей". Для инфантила нет связи между поступком и следствием. Нет ничего важнее собственных желаний здесь и сейчас. И хватается Зилов за телефон. И растерянно по-детски просит: "Дима, возьми меня, пожалуйста, на утиную охоту"… Герои лучших спектаклей новосибирских театров находятся в поиске смысла жизни. Но найти решение им не удается. Они лишь задают вопросы, ответы на которые зрителям предстоит искать самостоятельно.