Сербский кинорежиссер Эмир Кустурица давно уже вышел за рамки фильмов: он регулярно гастролирует с The No Smoking Orchestra и работает над книгой о нравственных проблемах современного Китая. На учрежденном им фестивале русской музыки "Большой", который, по убеждению маэстро, должен стать символом любви России и Сербии, Кустурица рассказал ТАСС о будущем кинематографа, своих друзьях и культурных связях России и Европы. — Эмир, здесь на фестивале к вам обращаются "профессор". С чем это связано? — Обращение "профессор" было придумано в шутку еще тридцать лет назад. Это была просто провинциальная шутка, что ты становишься важным человеком, только когда ты адвокат, инженер, профессор или что-то подобное. А так как я люблю много говорить и умничать, в компании меня прозвали "профессором", и это сохранилось до сегодняшнего дня. — Вашей творческой энергии можно только позавидовать! Вы намерены снимать фильм в Казахстане по произведению Айтматова. Плюс вы говорите, что хотите снять о России, вдохновившись Лермонтовым. В сентябре выпускаете книгу о современном Китае, которая наверняка тоже будет экранизирована. Какой из этих проектов для вас в приоритете? — Первым будет китайский. Это очень интересная история, которая рассказывает о крахе морали, такая смесь "Идиота" и "Преступления и наказания" Достоевского. Это история, которая была характерна для 90-х годов во всем мире. Но вообще-то эта трагедия заканчивается победой добра. — А что за проекты в России и Казахстане? — Все мои истории, как правило, связаны с моралью, семьей, любовью. И всегда исходной точкой является трагикомедия. Что касается Казахстана, мне очень нравится Айтматов и его повесть "Белое облако Чингисхана". — А когда ждать фильм о России? — Я точно сделаю кино в России до того, как закончу карьеру. Вообще "Герой нашего времени" Лермонтова можно было бы снять и посвятить, скажем, сирийской войне. — При этом недавно вы сделали революционное заявление, что через 50 лет кинематографа не будет. Что же его вытеснит? — Кинематограф будет, но в другой форме. Мне кажется, что существующие кинотеатры в городах уйдут в прошлое, их заменят телесериалы, которые смотрят дома. Будет и фантасмагория, и реализм, но изменится форма просмотра. Уже сейчас кинофестивали не прославляют автора — они прославляют "проект". Такие фестивали, как наш "Кустендорф" (фестиваль кино и музыки, ежегодно проходит в деревне Кустурицы Дрвенград, также известной как Мечавник — прим. ТАСС), остаются храмами культуры. — На днях на пресс-конференции, когда вас спросили об ограничениях в современном кино, вы сказали, что без них мы бы не знали, что такое свобода. Могли бы вы развить эту мысль? — На Западе уже нет вопроса свободы: ее нет в рок-н-ролле, нет в фильмах. В мире происходят огромные изменения — технологические, филологические. Я не знаю, что будет дальше с Европой. В Чебоксарах я встретил монаха-француза, который принял православие. Он мне сказал: "Европа без России не будет существовать". Я был в Астане и видел, что можно сделать на огромном пространстве: лет за 15 они построили огромный город с населением полтора миллиона человек. Он на 60% крупнее среднего города в Германии или Франции! И я верю, что Евразия — это будущее, это новая концепция европейской жизни. В нем ограничение и порядок идут рядом. — В России вы также хорошо известны как музыкант — с вашим коллективом The No Smoking Orchestra. Какая ваша деятельность вам ближе сегодня: кинематографическая, музыкальная или, может быть, литературная? — Мне кажется, что музыка и кино принадлежат одному жанру, они как сестра и брат. И они самые важные. Литература же представляет для меня особый интерес, это интеллектуальное любопытство. — Шесть лет назад вы учредили фестиваль "Большой" в Дрвенграде-Мечавнике. Почему это "фестиваль русской музыки"? Ведь в положении о конкурсе нет требования играть произведения русских композиторов. — Потому что я считаю, что музыка является самой интересной стороной жизни русского общества. Русские композиторы оставили после себя великую музыку. Россия и Сербия очень долго говорят о своей братской любви. Царь Николай вступил в Первую мировую войну из-за Сербии. Но в мирное время Россия и Сербия так и не реализовали свою любовь. А этот фестиваль, организованный при поддержке российской компании "Газпром нефть", служит одним из инструментов, которые наконец ее реализовывают. Благодаря русской музыке мы можем лучше познать дух русского народа и огромный спектр русской души и культуры. — В прошлом году на фестивале давал мастер-класс Валерий Гергиев, в этом году уже во второй раз приехал Денис Мацуев. Как удается привлекать звезд такой величины? — Они огромные звезды и хорошие люди. А это не всегда совпадает, но в их случае это так. Они приезжают и потом возвращаются, я думаю, потому, что здесь идея добрая, чистая. И потому, что они видели мои фильмы (смеется). — Мы сейчас в Мечавнике. Когда вы строили здесь декорации к своему фильму, представляли, что тут будет такая "обитель муз" — кинофестиваль "Кустендорф", музыкальный фестиваль "Большой"? — Ошибочно говорить, что мы строили этот город для фильма. Мы хотели снять традиционный дом, его быт. А сам город построили уже позже, именно с идеей, что он станет городом фестивалей, культуры и науки. Несмотря на свой большой размер, города для меня остаются провинцией, это безнадежный случай. Поэтому я и построил такой маленький городок, который как бы возвращает к старым временам, туда, где колыбель христианства. Поэтому у него даже размер монастыря. — Планируете ли расширяться? Есть ведь и другие виды искусства… — Три года у нас также существовал театральный фестиваль. Если это будет возможно, то возродим его. И пригласим российских режиссеров. Беседовала Анастасия Силкина
