Спектакль "Британик" — на экранах
Жан Расин впервые обратился к римской истории: в центре сюжета — переломный момент в страшной истории Рима, когда император Нерон из любимого народом правителя начал превращаться в тирана и деспота, который собирается утопить Вечный город в крови. Но никаких кровавых разборок, подобных "Макбету", в спектакле нет. Это, скорее, психологическая история о том, как человека разъедает жажда абсолютной власти и страх ее потерять. Расина мало интересовала политика, разница между монархией и республикой, демократия или тирания, как мало интересовала его и тема борьбы за власть. Для него интереснее была та разрушительная для воли и сознания сила, которой обладает неограниченная власть. Фото: theatrehd.ru/ru/moscow/films/britannicus В предисловии к "Британику" Расин пишет: "Ни одно творение, отданное мною на суд публики, не принесло мне таких похвал и не навлекло такой хулы, как эта трагедия. Я трудился над ней с особым тщанием, но, казалось, чем больше сил я в нее вкладывал, тем ожесточеннее рвали ее на части иные критики: каких только козней они не строили, каких только недостатков не находили! Кое-кто даже соизволил взять под защиту Нерона, утверждая, будто я изобразил его слишком жестоким. А я-то полагал, что самое имя Нерона уже означает нечто превосходящее обыкновенную жестокость! Впрочем, возможно, они хотели этим сказать, блеснув осведомленностью, что в первые годы правления Нерон еще ничем себя не запятнал. Но довольно прочитать Тацита, дабы убедиться: пусть вначале он был хорошим императором, но человеком он всегда был очень дурным. В этой трагедии я вовсе ни касаюсь дел политических: Нерон представлен мною в кругу своей семьи, в частной жизни, и, право, нет надобности приводить все цитаты, подтверждающие, что я не нанес оскорбления его чести. Другие, напротив, пеняли на то, что я приукрасил Нерона. Должен признаться, я отнюдь не считаю его образцом прекрасного человека; он мне всегда казался чудовищем. Но у меня это чудовище только в зачатке – Нерон еще не поджёг Рим, не убил свою мать, жену, своих наставников. За вычетом этого, он совершил достаточно злодеяний, чтобы истинная его натура всем была ясна. Нашлись защитники и у Нарцисса: они поносили меня за то, что я изобразил его столь дурным человеком и к тому же наперсником Нерона. В качестве ответа этим людям удовольствуюсь единственной цитатой. Фото: theatrehd.ru/ru/moscow/films/britannicus "Нерон, — говорит Тацит, — был весьма разгневан смертью Нарцисса, ибо пороки этого вольноотпущенника были на редкость схожи с его собственными, пока ещё скрытыми. Иные возмущались тем, что героем трагедии я избрал столь юного годами Британика. В предисловии к "Андромахе" я уже приводил им суждение Аристотеля касательно героя трагедии: герой этот не должен быть совершенен, более того, пусть он будет отмечен какими-нибудь несовершенствами. Здесь я еще добавлю, что семнадцатилетний юноша, отпрыск императорского дома, наделённый великой отвагой, способностью к великой любви, прямодушием и доверчивостью — свойствами, вообще присущими юности, — безусловно может, на мой взгляд, вызвать к себе сочувствие. А большего мне и не надобно. "Но Британик погиб, когда ему только исполнилось пятнадцать, — твердят эти критики, — меж тем как в трагедии ему, равно как и Нарциссу, подарено два лишних года жизни". Я не стал бы отвечать на подобное возражение, не выскажи его, да ещё с таким жаром, человек, который позволил себе восьмилетнее царствование некоего императора превратить в двадцатилетнее, а такая погрешность в хронологии куда серьёзнее, ибо счёт времени мы ведём по годам царствований". Фото: theatrehd.ru/ru/moscow/films/britannicus Необходимо отметить, что Стефан Брауншвейг впервые поставил спектакль для "КомедиФрансез" и, как видите, выбрал для дебюта трудную, но до сих пор очень злободневную историю. Для того, чтобы приблизить пьесу Расина к публике, он перенёс действие в современный контекст, и это уже не только римская история, но и "реальная власть", где ведутся споры, где принимаются решения, влияющие и калечащие судьбы и жизни людей. Стефан Брауншвейг очень точно поймал именно эту, психологическую сторону пьесы. Стефан Брауншвейг – театральный режиссёр и сценограф, прославился в 1992 году постановкой "Вишневого сада", который, кстати, был показан московской публике. Среди постановок Брауншвейга – спектакли по произведениям Эсхила, Софокла, Шекспира, Мольера, Клейста, Бюхнера, Ибсена, Чехова, Ведекинда, Пиранделло, Брехта, Хорвата, Ханоха Левина, Оливье Пи и АрнеЛюгре. На счету Брауншвейга – постановка нескольких опер. Работал в Ла Скала, в Шатле, в театре Опера-Комик, в театре Елисейских полей в Париже, в Берлинскую государственной опере и др. Ставил произведения Фенелона, Бартока, Бетховена, Дацци, Яначека, Верди, Моцарта, Штрауса, Берга, Вагнера, Дебюсси и Шрекера. Помимо театральных и оперных постановок, число которых приближается к шестидесяти, Стефан Брауншвейг выступил в качестве литератора, опубликовал сборник текстов и бесед о театре "Маленькие двери, большие пейзажи". Он – блестящий переводчик с немецкого, итальянского и норвежского пьес Бюхнера, Клейста, Брехта, Пиранделло и Люгре. Фото: theatrehd.ru/ru/moscow/films/britannicus Великий парижский театр "КомедиФрансез", благодаря новой постановке Брауншвейга, продолжает знакомить кинозрителей России с классическим литературным наследием Франции и представляет своё видение знаменитой пьесы Жана Расина "Британик". В спектакле заняты ведущие актёры "КомедиФрансез": Лоран Стоккер, Доминик Блан, Стефан Варюпен, Эрве Пьер и Жордия Скалье. Показы будут проходить в рамках проекта TheatreHD
