Театр глазами продюсера

Успешный продюсер обладает даром предвидения. Иначе и быть не может. Продюсер трезвым взглядом оценивает то, что происходит сегодня, что востребовано, что интересно, и как провидец заглядывает далеко вперед. Он видит и слышит будущее, предугадывая то, что предпочтет публика через полгода, год и больше. Это необходимо ему и для генерации идеи проекта и для планирования будущих кассовых сборов. Если, конечно, продюсер нацелен создать не легкий продукт-однодневку, а что-то вечное, долгоиграющее. Леонид, ваше Театральное агентство "Арт-Партнёр XXI" родилось в 1996 году. Трудно сосчитать, сколько за это время было выпущено спектаклей. Среди них — яркие антрепризные постановки, которые бестселлерами и не сходят со сцены более 10 лет. Кто из актеров стоял у истоков? С кем начинали? Кого вы сделали звездой? Сам затрудняюсь сказать, сколько спектаклей позади. Где-то коло 50-ти, наверное. Но помню, что в моем первой спектакле "Какая идиотская жизнь" были заняты Армен Джигарханян, Наталия Гундарева и Валерий Гаркалин. В другом – Безруков, Полищук и Щербаков. Кого из них я сделал звездой? Может, Джигарханяна, который родился на 25 лет раньше, чем я. (шучу, конечно). Времена, когда театр делал звёзд, к сожалению, прошли. Безусловно артисты могут расти и развиваться только в театре. Только театр может обеспечить им профессиональный рост, но сделать из театрально артиста "звезду" может лишь кино. Такова суровая действительность. Вот не сыграл бы Безруков в "Бригаде", и остались бы мы без Пушкина, Высоцкого, Есенина… И как бы мы с вами жили без этих без? Да просто бы не жили… Фото: Театральное агентство "Арт-Партнёр XXI" И всё-таки, такой актерский цветник вас окружал. И розы, уверена, были и шипы. С кем из артистов комфортно сотрудничать? С Сергеем Маковецким? Еленой Яковлевой? Валентином Гафтом? Нонной Гришаевой? Данилой Спиваковским? Игорем Костолевским? Марией Ароновой? Десятки известных имен, индивидуальностейи с каждым, наверняка, приходилось выстраивать отдельные, личностные отношения. Да нет никаких индивидуально-выстроенных отношений! Это немыслимо себе представить, что с Юрским я один, с Меньшовой — другой, а с Яковлевой — третий. Это уже попахивало бы клиникой… Просто я их люблю, и это самое трудное — не говорить, что любишь, а по-настоящему любить. Со всеми сложностями их характеров, настроенийи возрастных особенностей. Лет десять назад, задумывая спектакль, вы искали пьесу под звёздного артиста. Теперь, похоже главной фигурой становится модный режиссёр… Я не искал материал под звезду, я искал материал под актёра , который был мне на тот момент интересен. Да и как было упустить возможность сделать новую работу с Любовью Полищук, Натальей Гундаревой, Николаем Волковым другими. Было под кого, ради кого и для кого искать пьесы. Да, было время, когда для меня во главе всего были личности актёров, просто эти личности были. Я и сейчас продолжаю считать, что одним из составляющих параметров успеха постановки являются актёрские работы, и это совсем не мало. Очень мало режиссёров на самом деле умеют работать с актёрами. Может, поэтому сейчас отталкиваюсь от имени режиссёра. Сегодня, когда изменился формат постановок, антрепризные звёзды уходят на второй план? В какой-то степени да, но это всё равно по-прежнему одна из необходимых составляющих успеха. И от этого тоже пока никуда не деться. Какой из спектаклей изменил ваше отношение к профессии, стал в каком-то смысле знаковым, ломающим представление об антрепризе как о легком жанре? Ни один из спектаклей не изменил моё отношение к профессии, к антрепризе, ибо я никогда не считал ее (антрепризу) легким жанром. Это всё равно, что сказать – "комедию ставить легче, чем драму", попробуйте, сами убедитесь. Фото: Театральное агентство "Арт-Партнёр XXI" Ваш продюсерский спектакль в театре Вахтангова вместе с режиссёром Римасом Туминасом "Ветер шумит в тополях" — первое обращение к более требовательной, искушенной театральной публике. Оправдан ли себя такой риск? Любой риск оправдан. Но в случае с этим спектаклем — да какой же это был риск?!... Блистательная пьеса, режиссёр — Туминас, артисты Владимир Вдовиченков, Максим Суханов, Владимир Симонов! ...да не было никакого риска! Была ответственность – да, была! Высочайшая!!! Чем выше "планка" режиссёра-постановщика, тем сложнее обеспечить его условиями для реализации замысла. И здесь, как ни смешно, сложнее всего оказалось заставить "собаку", двухметровую фигуру, памятник — плавно без резких движений, открывать пасть, и в том же ритме её закрывать. Пришлось несколько раз отправлять эту собаку на переделку. С тех пор одним из условий моего участия в театральных проектах является полное отсутствие собак и всего подобного (шучу). Спектакль, не оправдавший надежд, в том, числе, коммерческих… Есть такой? Продюсеры антреприз зависимы от кошелька… За всю историю я закрыл четыре 4 спектакля, которые не оправдали моих надежд. Скрипя сердцем, закрыл. Кстати, все четыре спектакля поставлены именитыми режиссёрами. Два закрыл по художественным соображениям — один после 9-го показа, другой после 13- го, а два других спектакля были закрыты мною вынужденно, по финансовым соображениям, несмотря на то, что постановки осуществили замечательные режиссеры, а в главных ролях задействованы звезды первой величины. Это, безусловно, мои просчёты, мои ошибки, но и мои уроки. И без этих закрытых мной "кто боится Верджинии Вульф" и "Джуди" не появились бы ни "Безприданница" Дмитрия Крымова, ни "Текст" Максима Диденко, ни "Онегин Блюз" Михаила Цитриняка. Один из ваших последних продюсерских спектаклей "Безприданница" в постановке режиссера Дмитрия Крымова путешествует по международным фестивалям и собирает награды. Расскажите – где и что. "Безприданница" действительно собирает "урожай" наград. За постановку спектакля Дмитрий Крымов как лучший режиссер получил первую премию на театральном фестивале в городе Торунь в Польше, а Марию Смольникову за исполнение роли Ларисы Огудаловой авторитетное жюри назвало лучшей актрисой. Уже в конце октября "Безприданницу" увидят в Грузии на международном фестивале театрального искусства GIFT в Тбилиси, а в ноябре в рамках программы "Золотая маска", куда номинирована "Безприданница", её смогут посмотреть и жители Эстонии. Спектакль Дмитрия Крымова включен также в лонг-лист премии "Звезда Театрала 2018" сразу по трем номинациям "Лучший спектакль. Большая форма", "Лучший режиссёр" и "Лучшая женская роль", голосование по которым уже идет, а результаты будут объявлены в сентябре. Интерес к спектаклю уже проявили театральные фестивали Лондона и Берлина. Фото: Театральное агентство "Арт-Партнёр XXI" Поздравляю вас, что вы поверили в Крымова. Да и как не поверить… И все-таки, когда и в связи с чем вы пересмотрели собственную театральную политику и обратились к новаторским постановкам? Я не называю эти постановки новаторскими. Просто в том пространстве, где я ещё не так давно находился, мне перестало быть интересно. Там мне уже все знакомо. Я знаю все "тайные тропки". И "новых дорог" как в ближайшем, так и в отдаленном будущем не предвиделось. Я не знаю, окажется ли тот берег, к которому я плыву "обитаемым", я не знаю, будет ли земля там "плодоносной", но я точно знаю, что прошлый отрезок пути окончен, по крайней мере — на сегодняшний день. Вы работали с десятками молодых и маститых режиссёров. Среди них – Родион Овчинников, Владимир Панков, Ролан Самгин, Алексей Франдетти, Александр Огарев, Сергей Юрский, Максим Диденко… Кто сегодня выбирает пьесу? Вы, как продюсер, что-то предлагаете? Бывает по-разному, это дорога с двухсторонним движением, и не важно, кто предложил. Важно, чтобы встреча состоялась. Хотя последние несколько спектаклей были предложены именно режиссерами. Кстати, это Крымов предложил "Безприданницу", Диденко — "Текст", а Цитриняк — "Онегин Блюз". Мне оставалось – согласиться. Фото: Театральное агентство "Арт-Партнёр XXI" Ваша последняя театральная работа – спектакль "Текст" с режиссёром Максимом Диденко. В реалистическом романе Дмитрия Глуховского речь идет о нескольких днях из жизни студента-филолога, вернувшегося в Москву после тюрьмы. Писатель рассказал историю, большая часть которой происходит в айфоне. Как вы это перенесли на сцену? Я бы скорректировал этот вопрос, он должен звучать так: "как вам удалось после всего этого выжить?" И не только мне. Всей постановочной группе спектакля, в которую на этот раз входили программисты, видео-инженеры, звукорежиссеры, технологи - всего 12 человек. Чтобы понять масштаб бедствия, сравните цифры: в обычном спектакле постановочная группа состоит из 5-ти человек. И это только те, которых мы привели "со стороны", а были же еще и сотрудники технической части театра. Я не знаю, каким образом нам удалось провести этот корабль сквозь все рифы и подводные камни. Видимо, несмотря на свой молодой возраст, Максим Диденко оказался опытным "штурманом", а мы ему просто помогали в этом нелегком "плавании". Это действительно один из самых технически сложных и дорогих театральных спектаклей в России, и я горжусь, что нам удалось это сделать. Фото: Театральное агентство "Арт-Партнёр XXI" Как часто вы вмешиваетесь в репетиционный процесс? Чаще всего нет. Если не вынуждают обстоятельства. Но три раза в жизни я вынужден был вспоминать свою профессию – я ведь когда-то закончил режиссёрский факультет ГИТИСа. Один раз режиссёр сбежал сам, и у меня не было другого выхода, а два раза я вынужден был отстранить режиссёра и сам выпускать спектакль. Как осуществляется финансирование ваших проектов? Очень просто, берёт и осуществляется. Достойный продюсера ответ. Тогда ответьте на традиционный вопрос: что собираетесь делать дальше? Да ничего особенного, всего-навсего "Идиот" Достоевского, всего-навсего Туминас, с которым мы будет осуществлять этот проект уже в Петербурге на сцене театра Балтийский дом, которым руководит Сергей Шуб.