Кто живет в знаменитом московском Доме холостяков

Дом-коммуну на Гоголевском бульваре построили в 1931 году. Жилой корпус «для одиноких» с двухуровневыми квартирами площадью 33 метра оказался настолько новаторским, что современники не сумели оценить его по достоинству. На фасаде восемь мемориальных табличек — многие проектировавшие дом архитекторы получили здесь квартиры, но уже через несколько лет стали жертвами репрессий. Сегодня здание по-прежнему обитаемо и проходит через капремонт. «Мослента» узнала у жильцов и экспертов, чем интересен дом-коммуна на Гоголевском бульваре, 8.

Дух коммуны жив до сих пор

Восьмиэтажный жилой дом номер 8 на Гоголевском бульваре — единственный памятник конструктивизма в Москве, в котором дух дома-коммуны жив до сих пор. «Он сохранился на четырех исторических этажах с двумя общими коридорами, — рассказывает "Мосленте" Екатерина Кузнецова, председатель совета дома, живущая здесь с 1997 года. — Лет десять назад мой этаж больше напоминал молодежный художественный кластер. Сейчас вся эта тусовка переместилась в коридор, расположенный выше. Теперь у них то же, что было у нас лет десять назад, когда часа в два ночи приходишь с друзьями из клуба, а к тебе в дверь заглядывает соседка: "Кать, корм для кошки есть? — Есть. Сама заходи, присоединяйся". И через минуту уже собирается компания. Кроме того, у нас перед окнами крыша нижнего этажа, и вернувшись домой, можно было выставить стол, пробежаться, постучать в окна соседям, позвать их обсудить, например, хорошую выставку. Народ подтягивался. Так и создавалось ощущение даже не коммуналки, а именно коммуны».

Мослента

Настолько дружно и весело живут только четыре этажа из восьми. Потому что два верхних были надстроены уже после войны, и там в двух-трехкомнатных квартирах живут обычные семьи. А первые два — всегда были техническими. Изначально предполагалось, что там будут находиться мастерские для художников и архитекторов, живущих доме. Но эти пространства быстро отдали институту «Стальпроект», за которым они числились все советские годы. В последнее время там находились фотоцентр, багетные мастерские и знаменитый ресторан «Репортер». Сейчас в этих помещениях идет ремонт. Жильцы говорят, что политический и общественный деятель, певец Денис Майданов скоро откроет там социально-образовательный центр.

Холостяцкие квартиры

Все двери квартир. расположенных на исторических этажах дома, выходят в два длинных сквозных коридора с окнами на северную сторону. Для экономии внутренних пространств один такой коридор делался сразу на два этажа. Двери расположены парами, слева вход в «нижнюю» квартиру, справа — в «верхнюю». Квартиры здесь многоуровневые, двух типов. Они похожи, как зеркальные отражения. В «верхних» из прихожей с туалетом вы поднимаетесь по лестнице в гостиную со встроенной кухней и лестницей в спальню с душем. В «нижних» квартирах вы из прихожей вы в гостиную спускаетесь. Это так называемые «холостяцкие квартиры». Площадь у всех одинаковая — 33 квадратных метра. Во всем доме есть единственная необычная сдвоенная квартира площадью почти 70 «квадратов». Она предназначалась для директора располагавшегося на первых двух этажах института «Стальпроект». Несмотря на выверенную концепцию, а также дух и пафос дома-коммуны, в этой уникальной квартире нашлось место даже комнате для прислуги.

Мослента

«История самого места, на котором построен этот дом, начинается в 1640-х годах, в эпоху молодого Ивана Грозного, — рассказывает москвовед и гид Виталий Калашников. — Тогда здесь по распоряжению царя был построен каменный храм, освещенный в честь Ржевской иконы Божьей матери. В 1929 году его разрушили под предлогом необходимости строительства жилого дома. Надземную часть снесли, а подземную — подклеты и подвалы со сводчатыми кирпичными потолками — сохранили. Подземный переход от колокольни к трапезной храма укрепили и использовали как переход от жилого к коммунальному корпусу. Эти сводчатые подвалы прекрасно сохранились и сегодня, какие-то из них входят в состав ресторана болгарской кухни "Баба Марта", который находится внизу здания».

Дом переходного типа

В зданиях, которые строились до дома-коммуны на Гоголевском бульваре, например, на улице Орджоникидзе, индивидуальные пространства были минимальными. В них умещались только кровать и табуретка. Делать зарядку, умываться и есть жильцы должны были в отдельных, специально для этого предназначенных помещениях. Проект «дома-коммуны переходного типа» на Гоголевском бульваре был создан на компромиссе между индивидуальными и общественными пространствами. В каждой квартире здесь есть унитаз, раковина, душ и кухонный уголок, встроенный в нишу. Однако подразумевалось, что ради экономии времени питаться все жильцы будут в коммунальном корпусе, где находились столовая, библиотека, лекторий, прачечная, спортзал и детский сад...

Мослента

Дом на Гоголевском бульваре, 8 построен по индивидуальному проекту группы сотрудников Стройкома РСФСР под руководством Моисея Гинзбурга. Всего подобных зданий возвели шесть — четыре в Москве, одно в Нижнем Новгороде, и одно в Саратове, который в советские годы назывался Свердловском. «Создавая новое жилье, Гинзбург и его коллеги считали, что не так важно, сколько квадратных метров в квартире. Важно, сколько в ней метров кубических, — говорит Виталий Калашников. — Те пространства, в которых человек проводит минимум времени в вертикальном положении — спальня, прихожая, санузел, — должны быть с невысокими потолками, то есть 2,3 метра. А в пространствах вроде гостиной, где человек проводит много времени, потолки нужно делать высокими, под 4 метра».

Мослента

«Ты не чувствуешь, что площадь квартиры всего 33 квадратных метра, потому что она огромная по объему, — объясняет Екатерина Кузнецова. — В гостиной потолки — 3,8 метра, а в спальне действительно — 2,3. Огромные окна от стены до стены, большое количество света. У архитекторов главными принципами организации этого пространства были объем, цвет и свет. Дом очень хорошо сориентирован. Большое окно выходит на юг. Здесь всегда очень светло, и легко дышится. Места для случайных вещей тут нет».

Квартиры для молодых архитекторов

Официальное название дома: «Экспериментальный дом-коммунна рабочего жилищно-строительного кооперативного товарищества "Показательное строительство"». Это не одно здание, а комплекс из трех корпусов: два жилых и один коммунальный. Во втором жилом корпусе располагались «горизонтальные» квартиры из нескольких комнат, которые предназначались для семей. А в корпусе холостяков находились «вертикальные» двухуровневые квартиры типа F. Проектировали комплекс молодые конструктивисты, входившие в творческую организацию «Объединение современных архитекторов». Они разработали целый каталог планировок и интерьеров жилых пространств, обозначавшихся латинскими буквами, от А до F. Из всех архитекторов, работавших над проектом здания, в большой трехкомнатной квартире в соседнем «семейном» корпусе поселился только Александр Пастернак. Кстати, его знаменитый брат-поэт жил в ней два года. А двухуровневые F в холостяцком корпусе облюбовали одинокие молодые архитекторы, которые и поселились здесь целым сообществом. К сожалению, многих из них выкосили репрессии 1930-х годов.

Люди со стороны попадают сюда редко

Сегодня в доме живут очень разные люди. Здание как бы состоит из двух: два верхних этажа с нелепыми балконами, построенные в 1950-х, мало чем отличаются от типового советского жилья тех лет и заселены обычными семьями. А на исторических жилых этажах до сих пор живут потомки архитекторов, заехавших в дом в 1932 году. Владилен Разгулин, купивший здесь квартиру 12 лет назад, говорит, что за те же деньги рассматривал предложения втрое больше по площади. Но влюбился в этот дом и планировку, переехал сюда и не жалеет. «Переезд был осмысленным, — рассказывает Владилен. — Я искал квартиру необычную, много чего в Москве объехал-посмотрел, но ничего интересного не нашел. А эта квартира была странной, убитой, а про дом я ничего не знал. Зато знал мой друг-архитектор Алексей Розенберг, который изначально был вовлечен в поиски. Он был очень удивлен, что в нем что-то выставлено на продажу, и сказал: "Бери, не думая". Ремонт, обстановка, мебель обошлись еще в 30 процентов от стоимости квартиры. Алексей все сделал заново: поднял полы, поменял коммуникации, придумал дизайн, приближенный к первоначальном замыслу архитекторов. Мы прошли все согласования. За счет того, что сделали подиум, окно опустилось ниже».

«Если квартира в нашем доме и сдается, то информация об этом редко уходит к риэлторам, — объясняет Екатерина Кузнецова. — Часто снимают их свои, ведь у каждого жильца в нашем доме — очередь из тех, кто побывал в гостях и сказал: "Я тоже к вам хочу. Маякни, когда что-нибудь появится". В этот дом люди со стороны попадают очень редко. Чаще всего они вкладывают деньги. Покупают квартиру и вначале сдают, но потом часто избавляются от нее, потому что дом сложный и по коммуникациям, и по стилю жизни, который тут практикуется. А вот те, кто здесь снимает жилье, часто через некоторое время квартиру покупают. Я знаю много таких случаев».

Коридор позволяет общаться

«Жить здесь очень комфортно, а соседи всегда здороваются. Я знаю их всех, — объясняет Владилен Разгулин. — Плюсы этих длинных коридоров в том, что если ты коммуникабельный человек, если тебе интересно, кто живет рядом, то всегда там кого-то встречаешь, разговариваешь. Коридор позволяет общаться с соседями. Это совсем не то, что площадка на четыре квартиры, на который ты изредка кого-то встречаешь». Другие общие пространства в доме постепенно утратили свои функции. Плоской крыши, на которую все ходили загорать и общаться, больше нет, на надстроенных в 1950-х этажах она теперь двускатная. Столовая перестала функционировать еще в советские годы, и коммунальный корпус перешел к институту «Стальпроект». Жильцы предпочитали есть дома. В квартирах поставили сначала электроплитки, потом провели газ, а сейчас все пользуются электрическими плитами. Проблема архитекторов 1920-х и начала 1930-х заключалась в том, что у них не было материалов, чтобы сделать хорошую шумоизоляцию. Поэтому одним из минусов здания — через тонкие стены соседи хорошо слышат друг друга. Если зимой в доме тепло, летом здесь становится жарковато. Кондиционеров жильцы стараются не вешать, потому что мест для них нет ни на фасаде, ни в помещениях.

Много творческих людей

Старых жильцов в доме остается все меньше. К сожалению, в прошлом году умерла дочь архитектора Михаила Синявского, Елена Синявская, которая прожила в этом доме всю жизнь.

«Тут много творческих людей, — рассказывает Владилен, — человек десять из кино, как я сам. Живет артист Горевой, жил артист Харитонов. Есть люди из рекламы и с радио. Квартира идеально подходит для одного, семейных очень мало, она для них не предназначена. Одному тут очень комфортно, а вдвоем уже нет, потому что ты всегда находишься в поле чьего-то зрения. Тут пространство, которое изначально было рассчитано на одиночек». И хотя в советские годы в квартирах типа F жили семьи по 3-4 человека, сейчас все вернулось к задуманному создателями дома стандарту: один человек — одна квартира. «Процентов 30-35 квартир в доме сейчас сдается, — объясняет Владилен Разгулин. — Здесь много людей молодых, потому что планировки необычные, и им это нравится. Аренда стоит от 70 до 150 тысяч рублей в месяц». Именно квартиры, которые сдаются в аренду, доставляют всему дому больше всего хлопот. «В какой-то момент пришлось общаться с владельцем и "забанивать" одну из наших квартир в ЦИАН-е, — вспоминает Екатерина Кузнецова. — Она сдавалась посуточно, для вечеринок. Месяца два это длилось, и в какой-то момент было уже невыносимо. Мы ночами слушали мат, крики, топот по коридору, стук во все двери. Теперь хозяева извинились, все загаженные помещения отмыты, а квартиру сдают не под вечеринки, а под жилье. И все снова спокойно».

Ремонт закончат осенью

Сейчас в доме идет капитальный ремонт. «Очень важно сохранить первозданную красоту легендарного дома-коммуны, поэтому разработан уникальный проект, учитывающий все нюансы объекта, — говорит заместитель генерального директора Фонда капитального ремонта Москвы Владимир Кожиченков. — Специалисты подобрали аутентичные материалы, используют самые передовые технологии, чтобы бережно и максимально детально восстановить облик дома».

«Работа идет вовсю, — рассказывает Владилен Разгулин. — Снаружи красят. Кровлю поменяли. Внутри что-то сверлят-крутят, подгоняют. Нам нравится, общаемся каждый день со строителями, бригадирами». Также будет выполнен ремонт исторической входной группы и цоколя здания. «На данный момент идут активные работы по всем направлениям, — рассказывает Владимир Кожиченков. — Особое внимание уделено восстановлению фасада дома, так как необходимо воссоздать его первоначальный портрет. Историческое колористическое решение будет сохранено, дом получит настоящую вторую жизнь. Все работы по капитальному ремонту завершим осенью».

Не премиальный класс

Если про дом Наркомфина слышал практически каждый, то о доме-коммуне на Гоголевском бульваре знают только те, кто разбирается в отечественной архитектуре XX века и любит конструктивизм. «Корректно будет сказать, что это дом с историей, — говорит представитель Гильдии риэлторов Москвы Евгений Коноплев, — что будет давать прибавку к стоимости. Сейчас предложений по продаже в доме нет, но если бы они были, то при нынешних ценах в районе квадратный метр здесь стоил бы от миллиона рублей до полутора. Таким образом, средняя цена квартиры была бы в районе 40-50 миллионов рублей. 40 — за дизайн в стиле ИКЕА, 50 — за уникальный дизайн». Однако, чем выше стоимость недвижимости, тем меньше у ее владельцев желания жить среди квартир, треть из которых сдается. «С определенного порога цен людям хочется соблюдения стандартов приватности и безопасности, — объясняет Евгений. — Так что в целом это интересный объект, его можно назвать элитным, но никак нельзя отнести к премиальному классу. На аренду жилья в таких домах всегда будет спрос. Я легко могу представить себе архитектора или экспата, который ищет и снимет именно такую квартиру. Спрос не среднестатистический, но в этой нише он есть. На студии от 25 и до 100 квадратных метров в Москве уже давно перестали смотреть, как на что-то странное».