«Боярыня Морозова», как и события XVII века, раскололи посетителей 15-й передвижной выставки 1887 года, на которой полотно было представлено. Одни ругали его за историческую недостоверность и технику - разномастную толпу критика называла персидским ковром. Другие, в том числе критик Владимир Стасов и приверженцы импрессионизма, окрестили картину «первой из всех» на сюжеты истории.