Вместе с Софьей Багдасаровой вспоминаем живописца Владимира Гау и светских красавиц XIX века, которых он писал, а также какие стихи посвящали дамам поэты золотого века русской литературы.

АЛЕКСАНДРА ВОРОНЦОВА-ДАШКОВА

Александра Воронцова-Дашкова была женой одного из самых богатых людей России того времени, дипломата Ивана Воронцова-Дашкова. Она была истинной светской львицей, повелительницей мод, и отличалась немного монгольской красотой. Иван Тургенев сделал ее прототипом «княгини Р.» в романе «Отцы и дети», Николай Некрасов посвятил истории ее трагического второго брака с доктором-аферистом стихотворение «Княгиня». А стихотворение Михаила Лермонтова «К портрету» было написано поэтом еще в период ее счастливого первого брака с графом Воронцовым-Дашковым.

Как мальчик кудрявый, резва,

Нарядна, как бабочка летом.

Значенья пустого слова

В устах ее полны приветом.

Ей нравиться долго нельзя:

Как цепь ей несносна привычка,

Она ускользнет, как змея,

Порхнет и умчится, как птичка. <…>

То истиной дышит в ней всё,

То всё в ней притворно и ложно!

Понять невозможно ее,

Зато не любить невозможно.

ИМПЕРАТРИЦА АЛЕКСАНДРА ФЕДОРОВНА

Жена Николая I отличалась изяществом и хрупкостью. Ее прозвищем было Лалла-Рук в честь прекрасной восточной принцессы из одноименной повести Томаса Мура. Именно под этим именем Пушкин сделал императрицу героиней последней главы «Евгения Онегина», впрочем, позже решил не публиковать эту строфу. Александра Федоровна умерла в октябре 1860 года – и Федор Тютчев, приближенный ко двору дипломат, написал в память о ней стихотворение «Memento».

Ее последние я помню взоры

На этот край — на озеро и горы,

В роскошной славе западных лучей, —

Как сквозь туман болезни многотрудной,

Она порой ловила призрак чудный,

Весь этот мир был так сочувствен ей...

Коль эти горы, волны и светила

И в смутных очерках она любила

Своею чуткой, любящей душой —

И под грозой, уж близкой, разрушенья

Какие в ней бывали умиленья

Пред этой жизнью вечно молодой!..

АННА ОЛЕНИНА

Анна Оленина, дочь президента Академии художеств, фрейлина императорского двора, была в свое время возлюбленной Александра Пушкина, который просил ее руки и получил отказ. Олениной посвящено множество стихотворений поэта, в том числе «Я вас любил», «Что в имени тебе моем» и «Не пой, красавица, при мне». В ее честь сочиняли и Николай Гнедич, и Иван Козлов — даже Иван Крылов однажды написал для маленькой Анны басню «Ягненок».

Анюточка, мой друг!

Я для тебя и для твоих подруг

Придумал басенку. Пока еще ребенком,

Ты вытверди ее; не ныне, так вперед

С нее сберешь ты плод.

Послушай, что случилоси с Ягненком.

Поставь свою ты куклу в уголок:

Рассказ мой будет краток.

Ягненок сдуру,

Надевши волчью шкуру,

Пошел по стаду в ней гулять…

МАРИЯ БЕК

Эта красавица из рода Столыпиных была двоюродной теткой Михаила Лермонтова и женой дипломата и писателя Павла Вяземского. Муж посвятил ей перевод «Цветка лотоса» Генриха Гейне, а пожилой свекор, поэт Петр Вяземский, обычно писал для Марии короткие четверостишия в личной переписке, причем достаточно пессимистичные, как, например, «Эпитафия себе заживо».

Лампадою ночной погасла жизнь моя,

Себя, как мертвого, оплакиваю я.

На мне болезни и печали

Глубоко врезан тяжкий след;

Того, которого вы знали,

Того уж Вяземского нет

НАТАЛЬЯ ГОНЧАРОВА

Стихов, которые посвятил Александр Пушкин своей невесте, а потом жене, было бесчисленное множество: «На холмах Грузии лежит ночная мгла», «Пора, мой друг, пора», «Мадона». Но Наталья Гончарова была музой и других поэтов пушкинской эпохи, например Петр Вяземский, навестив тогда уже вдову Пушкина, сочинил для нее стихотворение «При подарке альбома».

На память обо мне, когда меня не будет,

В альбом впишите:

«Здесь он был мне верный друг,

И там меня в своих молитвах не забудет,

И там он будет мой».

Потом, когда досуг

Украдкой даст вам час, чтобы побыть с собою,

На эти свежие и белые листы

Переносите вы свободною рукою

Дневную исповедь, отметки и мечты…

ПРАСКОВЬЯ БЕРТЕНЕВА

Бертенева родилась в бедной дворянской семье, но оказалась весьма талантливой певицей и потому стала известной. За свое сопрано с металлическим оттенком она получила прозвище «русская Зонтаг» (в честь знаменитой немецкой оперной певицы Генриетты Зонтаг). Стихи красавице посвящали Иван Козлов, Иван Мятлев и даже Евдокия Ростопчина, но особенно выразителен цикл, написанный в ее честь Михаилом Лермонтовым: «Она поет — и звуки тают», «Как небеса, твой взор блистает», а также восьмистишие «Бартеневой».

Скажи мне: где переняла

Ты обольстительные звуки

И как соединить могла

Отзы́вы радости и муки?

Премудрой мыслию вникал

Я в песни ада, в песни рая,

Но что ж? — нигде я не слыхал

Того, что слышал от тебя я!

ЭМИЛИЯ МУСИНА-ПУШКИНА

Эмилия Мусина-Пушкина была сестрой другой знаменитой красавицы — Авроры Демидовой, невестки Карамзина. Обеих сестер, дочерей выборгского губернатора, называли в Петербурге «финляндскими звездами». Александр Пушкин, зная, что Эмилию считали соперницей его супруги по красоте, поддразнивал жену в письмах: «Счастливо ли ты воюешь со своей однофамилицей?» А Михаил Лермонтов был безответно влюблен в Мусину-Пушкину и посвятил мадригал ее утонченной внешности.

Графиня Эмилия —

Белее чем лилия,

Стройней её талии

На свете не встретится.

И небо Италии

В глазах её светится,

Но сердце Эмилии

Подобно Бастилии