Самые криминальные города Российской империи

Криминальная ситуация в Российской империи стала стремительно ухудшаться со второй половины XIX века. Главная причина этого – наплыв приезжих. К началу XX столетия специалисты выделяли 5 наиболее криминальных городов России.

Растущая угроза

Еще в 1718 году при Петре I была создана полиция, как государственный орган по охране правопорядка, но только после смерти реформатора организованная преступность вышла на уровень самостоятельного социального института, противопоставившего себя государству и обществу.

XIX век преступный мир империи встретил заматеревшим и окрепшим, однако этого было явно не достаточно, чтобы противостоять авторитарной государственной машине. Полицейский аппарат успешно справлялся с нарушителями правопорядка. Основной криминальный контингент - беглые крестьяне, солдаты, монахи-расстриги, воспитанники приютов – легко контролировался государством.

Все изменилось после реформ Александра II, которые разрушили столетиями складывавшиеся сословные структуры российского общества. Как ответная реакция на возросший уровень преступности – полицейская реформа, которая предусматривала увеличение штатных единиц и подразделений полиции, улучшение финансового положения.

Выборочная статистика преступности стала вестись еще в первой половине XIX века, однако упорядоченный и систематический характер она приобрела только во второй половине столетия. Учету подлежали количество уголовных дел, осужденных и подсудимых. Статистика отчетливо показывает рост криминогенной обстановки в России.

Так, с 1857 по 1865 год количество осужденных выросло в 1,5 раза. Показатели за период с 1874 по 1912 год свидетельствуют об увеличении числа осужденных уже в 3 раза. В одном из криминальных отчетов 1905 года отмечалось, что «ежегодно всеми судебными установлениями в империи, каково бы ни было их устройство, за все преступления и проступки осуждается в среднем около 2 млн. лиц обоего пола».

К началу XX века российская преступность не только пополнила свои ряды, но и увеличила количество «промыслов». Самым прибыльным по-прежнему считалось «конокрадство», самым распространенным – «вор-карманник», а самым уважаемым – «взломщик».

Санкт-Петербург

Столицу по праву называли центром уличной преступности и проституции. Со всех концов большой империи в поиске легкой наживы сюда стекались аферисты и мошенники различных мастей. Петербург рубежа XIX-XX веков – это соседство ослепительной роскоши и беспросветной нищеты. Богатые ходили по тем же улицам, что и бедные, вызывая зависть и провоцируя ограбления.

Первый дом предварительного заключения был построен в Петербурге в 1825 году. Следственная тюрьма тогда располагалась сразу за зданием Окружного суда между Шпалерной и Захарьевской улицами. Здание Окружного суда просуществовало вплоть до Февральской революции 1917 года, когда его сожгли вместе с огромным архивом.

Одной из наиболее заметных фигур в криминальной среде дореволюционного Петербурга была генеральша Ольга фон Штейн. Аферистка обладала уникальным даром выманивать у доверчивых сограждан огромные суммы денег, обещая им умопомрачительную карьеру. Ни денег, ни должности пострадавшие так и не получали, а подавать в суд на имевшую связи в высшем свете авантюристку было бесполезно.

Среди центров воровского Петербурга выделялся Сенной рынок. Здесь промышляла группа воровок-цапок. Действовали они быстро и грубо: хватали с прилавка товар и наутек. Если торговцу удавалось перехватывать воровку, то ее тут же отбивали коллеги по цеху.

Выделялся в столице артель медвежатников, особенно своими кадрами. Так, одной из банд руководил бывший депутат Государственной думы от Тверской губернии Алексей Кузнецов. В качестве вспомогательного персонала банда использовала высоких полицейских чинов, служащих контор и банков.

Накануне Первой мировой войны разбушевалась шайка Васьки Черного. В одной из попыток ограбления главарь совершил убийство солдата, что спровоцировало массовые облавы со стороны полиции. В короткий срок были схвачены главари и активные члены многих шаек.

О серьезности разгула молодежного бандитизма свидетельствует съезд российской группы Международного союза криминалистов, созванный в 1914 году, на котором рассматривалась возможность внесения в уголовное законодательство таких понятий, как «хулиганство», «озорство» и «пакостничество». Но война помешала этим начинаниям.

Число преступлений в Петербурге с начала XX века росло с пугающей быстротой. В 1900 году Петербургский окружной суд рассматривал 227 дел об убийствах, 427 — о разбойных нападениях, 1171 дело о нанесении телесных повреждений, а также 2197 случаев краж и воровства. В 1913 году статистика изменилась: 794, 929, 1328 и 6073 случая соответственно.

Москва

Как и Петербург, дореволюционная Москва привлекала возможностью хорошей поживы многих представителей преступного мира – от мелких воришек до криминальных авторитетов. Самым неспокойным местом Первопрестольной был район Хитровского рынка. В окрестные переулки боялись заходить не то, что прохожие, но и служители правопорядка, за исключением местных городовых.

«Грачёвка», где промышляли «платные девки», была чуть спокойнее, однако после разборок в местном трактире «Крым» полиция нередко находила утопленные в коллекторе Неглинки трупы. Уровень раскрытия убийств в Москве зачастую не превышал 40%, а о мелком воровстве и говорить нечего.

Начальник московской сыскной полиции Аркадий Кошко писал, «что краж в один день более тысячи». «Частичные, мелкие облавы стали производиться чуть ли не ежедневно, – продолжал сыщик, – но вскоре же опыт показал, что средство это недостаточно; преступные элементы при приближении незначительного наряда полиции частью благополучно скрывались, а если и попадались люди, не имеющие права жительства в столицах, то, будучи отправлены на родину этапным порядком, вскоре бежали оттуда и вновь появлялись в Москве».

Руководитель статистического отделения Министерства юстиции Е. Н. Тарновский отмечал тенденцию роста преступности в Москве накануне революции. Статистика была следующая. За 1914—1918 годы преступность в Первопрестольной в пересчете на население возросла в 3,3 раза, в том числе убийства — в 11 раз, вооруженные грабежи в 307, простые грабежи — в 9, кражи — в 3,4, мошенничество — в 3,9, присвоения и растраты — в 1,6 раза.

К примеру, только в 1914 году было зафиксировано 2,5 тыс. вооруженных нападений.

Одесса

Портовая Одесса неспроста считалась местом сосредоточения контрабандистов, воров и налетчиков. Еще во времена царствования императора Павла огромные вливания в создание одесского порта «больно били по казне и не приносили никакого толку». Ревизия выявила там «непомерное лихоимство и злоупотребления».

В 1817 году высочайшим указом Одесса была объявлена свободным портом, которому разрешен беспошлинный ввоз и вывоз товаров. Это способствовало расцвету города. И процветанию преступности. Тут промышляли австрийские сербы, немецкие меннониты, французские аристократы, а также греки, болгары, албанцы. Недаром Одессу прозвали «Черноморским Вавилоном».

А промышлять было чем. В Одессе крутились бешеные деньги. Достаточно сказать, что грузооборот порта с 37 миллионов рублей в 1862 году увеличился до 128 миллионов в 1893 году, а в 1903 он составлял уже 174 миллиона. Писатель Эфраим Севела вспоминал: «Одесса славилась такими ворами, такими бандитами, каких свет не видывал и больше, я думаю, не увидит. Народ измельчал. Одесса была столицей воровского мира всей Российской империи — по этой причине ее ласково называли мамой».

Именно в Одессе в 1880 году за крупное мошенничество была арестована и этапирована в Москву легендарная авантюристка «Сонька Золотая Ручка».

Ростов-на-Дону

Донская столица традиционно притягивала к себе беглых крестьян и преступников-рецидивистов. Уровень насильственных преступлений здесь был одним из самых высоких в империи. В начале XX века возникает знаменитый криминальный транзит «Ростов-Одесса», по которому беспрерывным потоком шел обмен опытом, людьми и нелегальным товаром.

Уровень преступности в Ростове рос по мере бурного развития города. В 1850-х годовой экспорт товаров за рубеж составлял в среднем 3,5 миллиона рублей, а в семидесятые годы он превысил 22 миллиона рублей. В начале XX века за Ростовом закрепилось название «Русский Чикаго», и не только из-за его финансовых возможностей.

Представители преступного мира Ростова обитали преимущественно в трущобах, а работали возле Центрального рынка. Самая громкая криминальная слава принадлежала Богатяновскому спуску (сегодня это Кировский проспект) – месту сосредоточения питейных заведений, притонов и трущоб.

Магазин здесь могли ограбить средь белого дня, просто прорыв подземный ход. На каждые 100 тыс. жителей в Ростове совершалось 595 преступлений. И уступал он по этому показателю только Киеву.

Киев

К концу XIX столетия за матерью городов русских закрепилась печальная слава самого криминального города страны. По данным Министерства юстиции, в год здесь совершалось преступлений втрое больше чем в целом по империи. В Киеве катастрофически не хватало денег на содержание полиции, что автоматически влекло снижение эффективности ее работы.

В конце XIX века из запланированных по штату 579 правоохранителей за порядком следили лишь 394 городовых. Неудивительно, что в 1890-х годах на каждые 100 тысяч жителей здесь совершалось в среднем 650 преступлений. За столь высокими цифрами стоят и другие причины. Главные из них – это присоединение к городу бывших сел Шулявка, Лукьяновка и Куреневка, а также наплыв «заробитчан» с юго-запада Украины.

Так, 5 октября 1899 года киевский полицмейстер в письме генерал-губернатору региона констатировал, что в городе чаще стали совершаться злодеяния с применением холодного оружия. И виновные в этом – мастеровые, рабочие, поденщики. Еще одна причина – коррумпированность высших эшелонов полицейского аппарата.

К примеру, в 1908 году ревизионная комиссия обнаружила, что в киевской сыскной службе из личных дел пропадали учетные карточки и фотографии преступников, а также заявления арестованных о том, что у них в полиции отбирали вещи и деньги.

Продажность киевских полицейских давала благоприятную возможность правонарушителям систематически уклоняться от ответственности.