Иван Андреевич Крылов еще при жизни прослыл великим чудаком. О его выходках и шалостях современники рассказывали анекдоты. В некоторых историях эксцентричность Крылова буквально зашкаливает.

Великий обжора

Иван Андреевич был страстным обжорой. Начавшись с «отменного аппетита», обжорство со временем превратилось в страсть, которую Крылов, казалось, совсем не стремился победить.

Сокрушался по поводу дворцовых обедов, откуда всегда уходил голодным: суп подают чуть на донышке, пирожки - с грецкий орех, на десерт, стыдно сказать, пол-апельсина с вареньем, за добавкой не дотянешься… Сущее наказание для того, кто знает толк в еде! А потому он не имел привычки отказываться от вкусностей.

На одном из обедов у императрицы Марии Федоровны, чувствующий неловкость за соседа Жуковский шепнул Крылову: «Откажись хоть раз! Дай императрица тебя попотчует». В ответ от продолжавшего «нагружать» тарелку Крылова услышал: «А вдруг не попотчует!»

Друзья, знавшие об отменном аппетите Крылова, обычно готовили на званый обед дополнительное кушанье или предлагали специальное меню – исключительно для Ивана Андреевича.

На одном из таких обедов, увидевший вынесенное произведение искусства из громадных гусиных печенок и трюфелей, Крылов сделал вид, что обижен – о «сюрпризе» его не предупредили. На слова хозяина: «Найдется ли еще местечко?», самодовольно и иронично оценивая собственные габариты, Крылов протянул: «Место-то найдется, но какое? Первые ряды все заняты, партер весь, бельэтаж и все ярусы тоже. Один раек остался».

Он предпочитал не ложиться спать натощак: тарелочку кислой капусты да кувшинчик кваска на сон грядущий – так, на всякий случай, чтобы в горле не пересохло.

Не пора ли помыться?

Ивана Андреевича мало заботила собственная внешность. Ходил вечно не чёсанный, исподнее менял по праздникам, мылся и того реже, отчего обладал «специфическим» амбре. Некоторые светские особы не могли устоять перед «очарованием» баснописца – падали в обморок.

Рассказывали, что однажды императрица Мария Федоровна увидела Крылова и попросила привести к себе. Тот отнекивался, ссылаясь на ненадлежащий вид, но в итоге согласился. Перед царицей предстал тучный мужчина в заляпанном жирными пятнами кафтане, панталоны которого были художественно изукрашены подозрительными пятнами желтоватой гаммы.

Через дырку в сапоге умиленно взирал на мир большой палец, хозяин которого, пытаясь поцеловать императрице ручку, чихнул чуть ли ей не в лицо. Царица была в восторге: громко смеялась и подарила «мудрейшему из русских писателей» новый костюм и сапоги из оленьей кожи.

В другой раз, собираясь на маскарад, Крылов все никак не мог решить, кем же ему нарядиться. Попросил помощи, а советчики порекомендовали ему… помыться. «Так вас точно никто не узнает!» - резюмировали они.

Держи лешего!

Если будучи в Петербурге Крылов периодически пытался «соответствовать», то где-нибудь в глуши, на даче расслаблялся окончательно. Однажды это чуть не стоило ему жизни.

Отдыхая у одного из друзей в загородном доме, Крылов отправился на прогулку. Традиционно с взлохмаченными волосами, но на этот раз… в чем мать родила. Местные крестьяне приняли бродящего в роще Крылова, размышляющего, видимо, над очередным сюжетом, за лешего и попытались его утопить.

Но вернулся хозяин дачи, который спас «хозяина леса» и уговорил впредь не пугать аборигенов своим эксцентричным внешним видом.

Впрочем, гений не внял совету: во время визита князя Голицына, Крылову было лень спросонья одеваться и он уселся к конторке голышом. Увидев картину, князь не смог удержаться от смеха: «Вот люблю Крылова! Вечно за своим делом! Жаль только, что слишком легко одет».

Караул! Пожар!

Еще одной странностью Крылова была страсть к пожарам. Ни один петербургский дом не полыхал без его личного «участия». Чем привлекала баснописца стихия огня? Почему он с несвойственным ему проворством спешил на очередную катастрофу? Возможно, он искал новые характеры для своих историй, ведь, как известно, в стрессовых ситуациях обнажаются все скрытые тайники человеческой души.

Видимо, зная о пристрастии Крылова к огню, его арендодатель предложил подписать контракт, в котором Крылов, в случае неосторожного обращения с огнем и возникновения пожара в доме, будет обязан выплатить 60 тысяч рублей.

Иван Андреевич с легкостью подписал документ. Прибавил к цифре еще пару нулей и заметил: «Для того, чтобы вы были совершенно обеспечены, я вместо 60 000 рублей поставил 6 000 000. Это для вас будет хорошо, а для меня все равно, ибо я не в состоянии заплатить ни той, ни другой суммы».

Необычные хобби

Крылов обожал петушиные и кулачные бои. По словам современников, он с особенным удовольствием посещал «народные сборища, торговые площади, качели и кулачные бои, где толкался между пестрой толпой, прислушиваясь с жадностью к речам простолюдинов». Но Крылов не только созерцал. Он принимал непосредственное участие в боях стенка на стенку и нередко выходил победителем.

Любил баснописец и большую карточную игру. По словам Пушкина, был не обычным картежником, а «настоящим фокусником». Существует мнение, что именно удача за карточным столом позволила Крылову «продержаться», когда он в очередной раз оставил службу.

А вот музыкальными способностями Крылов, по-видимому, не обладал. Несмотря на это, очевидцы утверждают, что он обожал играть на скрипке. Существует байка, что Иван Андреевич, проводя зиму за городом, терзал инструмент с таким рвением, что распугал голодных волков, терроризирующих деревню.

Слон в посудной лавке

Тучность не позволяла Крылову вести активный образ жизни. Он был неуклюж, и чтобы спасти дом от очередных разрушений, предпочитал дремать в кресле. Впрочем, неуклюжесть его зачастую оправдывалась находчивостью.

Известна история, когда он выпросил у Оленина редкую и дорогую книгу. Усевшись утром с чашечкой кофе, он наслаждался роскошными гравюрами, приложенными к раритетному изданию. Вдруг стул покачнулся, и весь кофе оказался на книге. Не мешкая, Крылов бросился на кухню.

Перед кухаркой и соседом Гнедичем, решившими, что Иван Андреевич «слегка того», предстала следующая картина: на полу – море, а Крылов из ведра льет на фолиант воду, пытаясь смыть остатки кофейной гущи.

Между тем, этот небрежный и ленивый человек, был чрезвычайно усерден в работе: он снова и снова выправлял и отшлифовал свои тексты, доводя их до совершенства.

Остроумие, возведенное в степень

Крылов подарил потомкам настолько «родные» сюжеты, что фразы из его басен прочно утвердились в русской речи: «А Васька слушает да ест», «Ай, Моська! Знать, она сильна, что лает на слона», «Да только воз и ныне там» и многие другие. Не менее остроумен, а зачастую и саркастичен, был Крылов и в жизни.

Так известен комментарий Крылова на постановку комедии «Урок дочкам», главные роли в которой сыграли знаменитые Катерина Семенова и Софья Самойлова. К тому времени обе женщины были матерями семейств, в почтенных летах и довольно объемисты.

Крылов не поленился прийти на спектакль, а когда у него спросили мнение, ответил, что «опытные актрисы сыграли очень хорошо», только вот комедию надобно было назвать не «Урок дочкам», а «Урок бочкам».

А вот еще анекдот. Как-то была у Крылова на ноге рожа. Он с трудом вышел на прогулку по Невскому. Проезжающий мимо знакомец, не останавливаясь, кричит: «Как рожа? Прошла?» «Проехала!» - пробубнил Иван Андреевич.

Крылов не изменял своим привычкам до конца дней. Он нежился в лени и гурманстве. Этот умный человек, казалось, наслаждался ролью нелепого чудака.

По просьбе Крылова каждый из друзей вместе с приглашением на его похороны получил экземпляр изданных басен, на котором под траурной лентой значилось: «Приношение на память об Иване Андреевиче, по его желанию».