Естественно, я давно мечтал стать частью этой волны. Некоторое время работал в PR-отделе одного из кнопочных каналов, причем устроился туда, соврав, что представлю диплом позже, якобы он находится в другом городе. В действительности никакого профильного, да и вообще высшего образования у меня не было и нет. Впрочем, почти пять лет об этом никто не вспоминал, так что я спокойно наблюдал, как растет, пусть и значительно медленнее, чем на Западе, жанр в России, изучал внутреннюю кухню, работу департаментов, занятых в подготовке, съемке и трансляции сериалов, читал учебники и чужие сценарии, учился.

>> Танцы с журавлями: как живут российские волонтеры

Однажды меня попросили поработать литературным негром — слегка подправить чужой сценарий. На тот момент я не был профессиональным сценаристом и, разумеется, трудился за «набраться опыта» — без титров и за копейки. Но в результате сценарий был переписан полностью, мое имя попало в титры, а у сериала оказались неплохие рейтинги. Не то чтобы получился шедевр мирового кинематографа, но за ту работу мне точно не стыдно. В отличие от ряда других. Так я попал в профессию, хотя этот путь для мира кнопочного ТВ редкость: чаще всего выстреливает выгодное знакомство, которое дает хоть какой-то шанс на ранних этапах.

>> Как россияне раскапывают гробницы в Гизе

Большинство сценаристов либо нигде не числятся, либо открывают свои ИП. Никакого гарантированного заработка не существует. Все живут от заказа к заказу, причем иногда пишешь по три сценария одновременно, а иногда несколько месяцев сидишь без работы.

>> Русское поле экспериментов: что нужно знать о Новосибирске

На некоторых каналах и продакшнах существуют штатные сценаристы, но это, скорее, исключение из правил.

Чтобы не сильно худеть в талии, необходимо учиться (иначе начинаешь деградировать), постоянно смотреть сериалы и фильмы (лучше западные — а то деградация может только усугубиться), наращивать объем знакомств в отрасли и пахать с утра до ночи, зарабатывать репутацию. Что касается собственно дела, то тут, как и везде, есть два стула, и оба неприятные.

Существует два пути появления сценария: авторский, когда ты сам придумываешь историю и пишешь ее, и продюсерский, когда тебя приглашают работать и «творить» по чужой идее.

Второй путь — самый легкий, он гарантирует заработок. Происходит все так: тебе звонят – «Здоро́во, что пишешь? Ничего? Есть предложение, лови в почту», — и на мейл прилетает краткая заявка, а ты решаешь, хочешь ли писать на ту или иную тему. У меня есть ряд табу — то, за что я не возьмусь, даже будучи на голодном пайке. Однажды предложили написать о Кобе Джугашвили в положительном ключе, я сидел практически без денег, гонорар предлагали весьма серьезный, но я отказался.

Продюсерский вариант самый стабильный (если удачно «присосаться» к производителю контента, то перебоев в гонорарах не будет), но и самый ущербный, с перспективой навсегда остаться дешевой печатной машинкой. Ведь чем больше у сценариста качественного авторского контента, тем солиднее его репутация и тем чаще его приглашают на дорогие спецпроекты. А значит, выше его цена.

Беда авторского варианта – нет никаких гарантий, что твой сценарий купят. Я почти три года шел к своему первому авторскому сериалу, зарабатывая, чтобы не сдохнуть с голоду, поденными проектами (за некоторые из них мне стыдно до сих пор), и не был уверен в успехе до самого конца. Но этот путь – мой любимый: в голове вдруг появляется сцена и вокруг нее постепенно формируется история.

Это алхимические превращения, в процессе которых получаешь первозданный, ни с чем не сравнимый кайф, чистое творчество. Но кошмар в том, что сериалы — коллективный труд, и твой авторский текст все равно пройдет через продюсерский наждак. Так что если многократные драфты сценариев по чужой заявке ты воспринимаешь как часть работы, то все замечания по твоему собственному детищу — как персональное оскорбление, угрозу территориальной целостности и содомский грех. Это всегда больно.

Вот вам яркий пример из индустрии — «Оттепель» Валерия Тодоровского, который был предложен не только на Первый канал.

Ходили слухи, что легендарный тогда еще продюсер ТНТ Александр Дулерайн завернул сценарий «Оттепели» с формулировкой «херня какая-то». Не могу ручаться, что это правда, но, услышав историю, я не удивился. В нашем деле нужно смириться с фактом: телевидение — это, прежде всего, бизнес, и именно от точки зрения продюсера и редакторов канала, их культурного уровня, настроения и просто персональных тараканов зависит, быть сериалу или не быть.

Непосредственная работа над своим сценарием чаще всего начинается с краткой заявки-синопсиса. Если удается ее продать, приступаешь к подробному сценическому плану и только после его утверждения у продюсера садишься, собственно, за сам сценарий. Две-три недели пашешь-пишешь, потом снова идешь к продюсеру, тот делает «пару небольших замечаний», в результате ты переписываешь до 80 % текста, и так повторяется несколько раз.

Потом продюсер несет твой сценарий на канал, где появляется еще «пара небольших замечаний». Главная задача сценариста — лавировать между требованиями «заказчиков» и при этом не убить то, над чем ты работаешь, не превратить его в нечто постыдное. А, ну и еще не уйти в запой от ярости. Последнее не шутка: загубленных проектов и спившихся сценаристов огромное множество, а трезвенников в профессии можно смело заносить в Красную книгу, их мало, и они вымирают.

О звездности: невозможно перезвездить операторов: они — императоры и строят всех на площадке. Но есть и по-настоящему топовые сценаристы, зубры. Большинству зрителей их имена ничего не скажут, потому что в России люди этой профессии почти всегда в тени. Но на внутренней кухне их знают, у них на порядки больше шансов продать авторский сценарий, а уровень гонорара может вызвать у рядового зрителя икоту. Да и у рядового коллеги по цеху тоже.

Цена сценария зависит от статуса сценариста и бюджета проекта.

Кто-то пишет серию за 60 тысяч рублей, кто-то — за миллион и больше. Никакого четкого ценового разброса не существует. Есть условная практика: сценарий стоит 3% от бюджета. Но она не всегда соблюдается. На деле создатели сериала стараются заплатить как можно меньше, а мы, сценаристы, — выторговать побольше.

Я получаю за целый сериал от 2 до 4 миллионов рублей, другое дело что одни серии пишутся за неделю, на другие могут уйти месяцы.

Важно отметить, что бόльшая часть сериалов снимается не каналами, а продакшнами. Но, как правило, на деньги каналов. Поэтому на цене сказывается и финансовое состояние самого продакшна.

Самое отстойное, что есть в моей работе, — это, разумеется, компромиссы, на которые ты вынужден идти ради того, чтобы твой сериал сняли. А их масса. Например, есть довольно нелепая навязка — в каждой истории показать любовный треугольник. И все попытки объяснить, что мировые трендсеттеры прекрасно обходятся без этой чуши — скажем, тот же «Фарго», — обычно заканчиваются ничем.

Беда российского телевидения в том, что за появление сериалов на каналах отвечают люди в возрасте, которые не всегда успевают за мировыми трендами, но точно знают, что выстреливало в течение последних 10–15 лет.

А если выстреливало, то зачем что-то менять? Потому активно меняется только внешняя составляющая — картинка становится дороже, а смыслы двигаются c большим скрипом. Из-за этого сетка забита контентом, который вроде бы и собирает неплохие рейтинги телесмотрения, но моментально забывается и никакого серьезного резонанса не создает. Потому что ядро аудитории пассивно, этому зрителю все равно, что смотреть, у них телевизор работает фоном. К счастью, есть и продвинутые продюсеры, типа того же Валерия Федоровича, которые прекрасно понимают, что делать современное телевидение можно только обновляясь, в расчете на активную аудиторию. К сожалению, таких мало, и попасть к ним трудно.

Можно попытаться обмануть особенно упертых продюсеров и редакторов, иногда прокатывает. Для этого пишутся два близких варианта сценария: один — для «начальства», а второй снимается. Но последствия могут быть серьезными, вплоть до отказа покупать конечный продукт. Помимо этого, надо понимать, что и куда нести. Скажем, выйти на Первом с молодежным контентом или на ТНТ с исторической драмой практически невозможно.

Узкоспециальных авторов много, но никого не прибивают к жанрам железнодорожными костылями. Ярчайший пример — Дарья Грацевич, сценарист и продюсер ситкома «Интерны», которая взяла и написала «Измены».

Вообще, из ограничений и запретов можно составить вторую Библиотеку Конгресса. Среди них есть элементарные и оправданные, например касающиеся сексуальных сцен и обнаженной натуры в кадре, которые нельзя показывать в прайм-тайм из-за возможного присутствия у экранов детей. А есть те, что обусловлены историческим моментом и социально-политической конъюнктурой. Впрочем, слухи о глобальной цензуре на телевидении, как минимум в сериальной сфере, все же преувеличенны. Конечно, она есть, но не масштабная и реагирует только на яркие моменты, противоречащие государственной доктрине. Тем не менее существует глобальная, болезненная самоцензура.

За выход сериалов отвечают не творческие люди, а те, кто сидят на зарплате. Они не болеют твоим сериалом — да и с чего бы? — поэтому им не хочется рисковать и терять должности и деньги. Как бы ни было противно это говорить, но их можно понять. В результате на телеке появляется очень мало острых, рискованных проектов, а полностью независимого телевидения или стримингов пока по большому счету нет. Есть надежда, что нечто подобное получится у «АМЕДИА». Лично я бы на них поставил.

Не знаю, как другие, но я смотрю сериалы по своим сценариям в обязательном порядке. Необходимо видеть собственные ошибки, чтобы на них учиться. Одно дело — текст на бумаге, и совсем другое — произнесенный актером, прошедший через режиссерское видение, показанный оператором в его интерпретации. Сценарий – всего лишь составляющая большого процесса, поэтому необходимо учиться взаимодействовать с другими его участниками.

Как правило, мне не нравится то, что получилось, но я самокритичен и понятия не имею, почему мои сериалы смотрят. Я бы за некоторые из них расстреливал.

Главное отличие западной индустрии от российской — наличие там относительно независимых площадок для трансляции контента. Это активизирует конкуренцию, что, в свою очередь, сказывается на качестве. В России таких ресурсов фактически нет, поэтому почти не появляются сериалы, пересекающие устоявшиеся границы, и это позволяет каналам оставаться в своих конъюнктурных нишах. Проекты уровня «Метода», «Оттепели», «Прощай, любимая» до сих пор воспринимаются скорее как чудо, нежели как событие, обусловленное конкуренцией.

К тому же значительная часть наших каналов существует не только, да и не столько с того, что зарабатывает на рекламе. А имея подушку из государственного или хозяйского бюджета, можно не заморачиваться борьбой за качество аудитории. Именно поэтому наиболее активный и критичный зритель сидит в интернете, где конкурируют не производители, а контент. Пользователям торрент-трекеров наплевать, какой канал снял сериал, — им важно, насколько крут сам продукт.

Конечно, я далеко не всегда так хорош, остроумен и неподражаемо талантлив, как о себе думаю. Если ты не готов признавать собственные ошибки и несовершенство, идти в сценаристы не стоит. Впрочем, сериалы — это, прежде всего, бизнес и только потом творчество. Плюс у тебя всегда есть перспектива в индустрии : при желании учиться и пахать можно дорасти до режиссерского или шоураннерского кресла, прецеденты есть. Ну а без такого желания на телеке вообще делать нечего. Если ты не готов садиться за компьютер рано утром, а вылезать поздно вечером, найди другую работу.