Фотограф Леонид Лазарев не только лично снимал советских звезд первой величины – Гагарина, Жукова и Утесова, – но еще и всю жизнь работал над большими собственными и заказными проектами в рекламе, кино и театре. Сейчас ему 80 и он готовит к выходу очередную книгу – о советском аттракционе «Мотогонки по вертикальной стене», в котором с 1938 года выступали его родители и брат. МОСЛЕНТА узнала у Леонида Николаевича, почему в довоенном советском цирке в ходу были мотоциклы «Индиан» и какие гонки выигрывал его отец в 1930-х на своем «Харлее».

Белая ворона

Дело в том, что я – сын цирковых артистов. Отец, мать, брат – все выступали, один я, белая ворона, был забракован. В таких семьях принято уже в молодые годы входить в профессию, начинать работать, а я оказался неспособен выдержать перегрузки 4 g, кровь отходила от мозга, и я терял сознание.

Родители с 1938 года занимались мотогонками по вертикальной стене. Этот аттракцион в 1928 году, был придуман в Америке, а они воссоздали его в СССР и даже включили в него свои, более сложные трюки, которых во всем мире тогда никто, кроме них, не показывал.

О том, как все это зарождалось, я слышал много рассказов от отца. И тут вдруг нахожу у себя на даче в мастерской сверток. На улице горел мангал, и у меня вначале было такое движение – бросить его в огонь. Потом думаю, надо посмотреть все-таки, что там внутри. Разворачиваю и вижу – старые афиши, листаю, смотрю на год: 1944-й, 27-28 февраля.

Наша страна еще не была очищена от фашистской скверны, шла война. А здесь: Сергей Смирнов, сын великого иллюзиониста Арнольди, вместе с женщинами – великой княгиней Натальей Андросовой и моей маман, выступают в цирке! В годы войны создают новый советский аттракцион. Я был поражен, потому что одно дело – рассказ отца и мамы, и совсем другое – документ, который, скорее всего, нигде больше не сохранился.

Кроме афиш тот сверток, в котором оказался архив отца, был полон уникальных материалов: сотни фотографий, половина из них – моего авторства. С юношеских лет владея фототехникой, я снимал, не мог не снимать своих родителей, от которых был в восторге. Ведь меня так вдохновляли их мастерство, взгляд на мир и семейная любовь, я видел счастье в их жизни и знал, какой ценой все им давалось. Потому что эти люди прошли через страшные испытания и в годы войны, и после нее, у них у всех не раз были переломаны кости... Сложная, сложная была жизнь.

Я уже подготовил книгу о них, «Кривые рога Индиана», ищу издателя. И эта тема держит меня за горло, потому что мой сыновний долг – рассказать о них. Не могу заснуть, не вспомнив с благодарностью мать и отца, которые сделали из меня человека.

Пуля в сердце

Мама была удивительным человеком. Про нее достаточно рассказать всего одну историю. Москва, 1930 год, до моего появления остается еще семь лет. Коммунальная квартира, второй этаж. Стемнело. В комнате два человека: бабушка, Лидия Николаевна, и 16-летняя Наденька, которая, в нарушение законодательства, уже вышла замуж за моего отца. Для этого они так изуродовали ее паспорт, что определить дату рождения было уже невозможно.

Раздается звонок в дверь, и Лидия Николаевна говорит: «Надюш, что ж ты сидишь, видимо, это Коля, муж твой пришел. Пора привыкать, встречать с улыбкой». Мама побежала в прихожую, зажгла тусклую лампочку, распахивает дверь, а там темнота, в 1930-е на лестничных клетках лампочки не горели.

Спустя секунду она увидела вспышку света, соседи услышали звук выстрела. Когда этот коммунальный муравейник зашевелился и в коридор вбежали люди, то увидели два тела: девушки, лежавшей без движения, и молодого человека, который валялся рядом и выл, корчась и хватая себя за голову. Он был в бессознательном состоянии, на грани помешательства – отвергнутый влюбленный молодой человек, который решил: «Не доставайся ж ты никому». Отправив ее на тот свет, он хотел и сам застрелиться, но мужества не хватило.

Крики, люди, милиция, скорая, рентген: пуля остановилась в сердце, не дойдя миллиметр до левого желудочка. Трогать хирургическим способом это было нельзя. К счастью, пуля оказалась хромированной, поскольку это был женский «Браунинг»: свинец не соприкасался с тканями и не отравлял организм. Так началась новая жизнь моей мамы, Надежды Владимировны Лазаревой.

С этой пулей в сердце она 13 лет выступала на мотоцикле на вертикальной стене, ездила «без рук», выдерживала перегрузки. К сожалению, ее артистическая карьера закончилась, когда в Таллине в 1957 году на нее упал мотоцикл «Индиан», легендарная модель «Скаут» 1928 года.

Лопнуло переднее колесо. Когда переломы срослись, стало ясно, что она не сможет больше выступать.

Мотоциклетные спортсмены

История такова: в 1930-е годы в Советский Союз приехала американская труппа – двое мужчин и женщина, которые выступали с программой «Мотогонки по вертикальной стене». Два года они давали представления, публика была в восторге. Потом им сказали: «Молодые люди, хватит. Иначе будете обвинены в шпионаже в пользу Японии». И они быстренько смотались.

Когда американцы уехали, наши цирковые боссы поняли, что надо организовать подобное шоу у нас, потому что это – Клондайк, в какой город его ни привези, везде не будет отбоя от публики. И под эгидой государства был создан цирковой аттракцион «Мотогонки по вертикальной стене». Начались поиски артистов, которые могли бы выступать. Но где их искать? Конечно, среди мотоциклетных спортсменов.

А в начале 1930-х мой отец был победителем мотогонок «Москва – Ленинград» на своем «Харлей-Дэвидсоне» 1200 кубов, у меня сохранился серебряный нагрудный знак, полученный им за одну из таких побед. И он оказался среди тех, кто претендовал на звание артиста.

В Подмосковье, в Богородском, был построен аттракцион, начались репетиции, и люди, которые были приняты на курсы обучения при нем, стали артистами. Они все, включая мою маман, оказались пригодны, все выдерживали перегрузки 4 g.

В 1938 году состоялся выпуск и первые гастроли. О том, где они шли, я могу судить по сохранившимся фотографиям: В Москве выступления проходили в том числе на ВДНХ, сохранился снимок этого года, на котором виден один из павильонов. От 1939 года есть фотография из Донецкой области, из Краматорска.

Сохранились афиши из парка Горького, где выступали Левитин, Андросова и мой отец. За одно только лето 1938 года их выступление там посетили 227,5 тысяч зрителей.

Сам аттракцион копировал американский один в один: конструктив, мотоциклы – все. Позже, уже в брежневские годы, можно было видеть в советских парках подобные выступления в сфере из металлической сетки, но это – ерунда. Это маленькие диаметры, никакой опасности там нет. А в «Гонках по вертикальной стене» использовали обшитую досками вертикальную трассу диаметром 8,5 метров. И при тех скоростях и массе мотоциклов любая нештатная ситуация грозила множественных переломов при падении.

Ни званий, ни памяти

Одна из московских галерей классической фотографии предложила мне сделать выставку о «Мотогонках…», там планируют выставить подлинный мотоцикл «Индиан скаут», а меня попросили предоставить цирковую машину, сконструированную отцом. Это «Апчхи-2», на которой выступал клоун Олег Попов.

К выставке я даже задумал скульптуру, посвященную этим пионерам «Мотогонок…», планирую отлить ее в бронзе. И я бы очень хотел установить ее в парке Горького, сделать памятник на том месте, где находился аттракцион.

Ведь несправедливо, что памяти о тех людях и их трюках не сохранилось. Им не давали званий, их жанр циркового искусства выпал из искусствоведческих, литературоведческих и исторических исследований, а теперь забыт. Если жонглеры получали «заслуженных артистов» и сохранялась информация об их уникальных номерах с семью булавами и 11 кольцами, то цирковые мотоциклисты, рисковавшие жизнью, всю жизнь работавшие без лонжей, без страховки, званий не получали, и мало кто теперь знает, какие уникальные трюки они делали на своих «Индианах».

А стоит гордиться тем, что в Москве жили и выступали люди настолько самоотверженные и отважные. Они создавали новые номера, все время были в поисках более сложных решений на грани смертельного риска. Например, отец с братом разработали и поставили встречный заезд двух мотоциклов – никто в мире такого не делал, опасно: можно потерять сразу две жизни.

Стальная сфера

В архиве отца я нашел приказ от 1944 года №144 о награждении артистов за выдающийся вклад в создание новых номеров. Смирнов получил 3 тысячи рублей, а Андросова и Мундингер – по тысяче.

Главной разработкой тогда была перевозная конструкция аттракциона, который планировали выставлять внутри цирков. В Москве его испытания прошли удачно, а на гастролях – нет. Из стального прута и проволоки была создана прозрачная сфера, которая устанавливалась на арене.

Когда родители приехали на первые гастроли в Архангельск, чтобы развлекать не только наших, но и английских и американских моряков, которые приходили туда с грузами по программе ленд-лиза, то сферу выставили там в неотапливаемом цирке. Мама рассказывала, что стоял собачий холод, зуб на зуб не попадал. И что оказалось? Когда зал наполнялся моряками, от их дыхания возникала повышенная влажность, и на металле появлялась испарина, которая превращалась в лед. В первый же пробный заезд машина стала соскальзывать.

«Индианы», «Ирбиты», «Явы»

В те годы мотоциклист выглядел покруче, чем владелец «Майбаха» сегодня. У Наташи Андросовой, музы многих поэтов того поколения, был личный «Индиан скаут» красного цвета, а те три мотоцикла, на которых ездили мои родители и брат, купил цирк. На таких же ездили американцы.

Эта модель имеет подходящие технические характеристики: очень низкий центр тяжести. Крылья и вообще все лишние детали снимали для облегчения конструкции. Мотоцикл, что называется, неснашиваемый: после регулировки работал очень устойчиво, особенно на скорости, спокойно можно было ездить без рук.

Пробовали выступать и на советских мотоциклах «Ирбит М-52», которые оказались для этого непригодными: тяжелые, неповоротливые, с высоким центром тяжести. Как отец говорил, на нем шею сломать – проще некуда. Также они подняли в воздух «Яву-350», он показал себя получше, в начале 1950-х это была свежая, новая машина.

Отец и брат

Я нашел автобиографию отца, его рукой написанную. И он там подробно говорит, что в аттракционе была большая потребность. Как в классическом русском искусстве, они ставили своей задачей воспитание молодежи. Артисты «Мотогонок…» демонстрировали своим примером бесстрашие, владение техникой, преодоление самого себя. И они с братом все время усложняли номера, стремились к невозможному. Половина трюков были смертельно опасны: «чихни» машина, она сразу уйдет вниз, и лобовой удар.

У брата был хороший друг, душа компании. И когда его арестовали, брат как будто бы потерял стержень и стал искать погибель. И он ее нашел: выпил и поехал на мотоцикле к любовнице. Не справился с управлением.

Любовница его, молодая прекрасная девушка, после гибели брата нашла меня и потребовала, чтобы я лег с ней в постель, все для этого сделала. А когда все между нами произошло, молча села, оделась и ушла в темноту. И больше я ее никогда не видел. Она получила, что хотела, но оказалось, что я не мог возместить ей тех чувств, которые она испытывала от общения с братом.

И может показаться, что это все – очень личное, но нет. Это судьбы героев того поколения, их жизнь. Люди моего возраста, да и кто помоложе, до сих пор вспоминают «Мотогонки по вертикальной стене» с восторгом. Потому что это было на грани человеческих возможностей. И если кому-то в наши дни кажется, что он уверенно сидит на мотоцикле, а значит запросто повторит их трюки, то это – чушь собачья! Никто этих номеров не делает в наши дни: ни двойной заезд, ни, тем более, встречный!

Владимир Досталь, режиссер «Штрафбата» - родственник одного из артистов «Гонок по вертикальной стене». Часть архива – из его дома. Он как-то был у меня, привез фотографии. И я ему говорю: «Почему ты не снимешь о них фильм? Посмотри, какая фактура, какие сюжеты, типажи, жизнь на грани смерти. И какие годы тяжелые: 1938, 1941,1944». Он помолчал-помолчал, потом говорит: «Знаешь, у меня сейчас одна работа завершается, а ко второй сценарий пишется. Не знаю». Почесал затылок и ничего не ответил.