Чего мы не знаем о великом русском инженере Шухове

Когда мы, москвичи, произносим словосочетание «Шуховская башня», то имеем в виду конкретное ажурное сооружение, стоящее на углу Шаболовки и улицы Шухова, построенное этим знаменитым инженером. А между тем, для всего остального мира это имя не собственное, а нарицательное — так называются все «гиперболоидные» башни с несущей стальной сетчатой оболочкой, которые, между прочим, повсеместно строят и сейчас. А придумал их великий русский инженер Владимир Григорьевич Шухов.

Человек эпохи модерна

То, что маленький Володя Шухов удивительно одарен математически и инженерно, стало ясно еще до того, как он достиг гимназического возраста. В Пожидаевке — имении своей бабушки в Курской области, где мальчик провел детство — он придумывал фонтаны и даже построил на соседнем ручье действующую модель мельницы.

Далее была гимназия в Санкт-Петербурге и инженерно-механическое отделение Императорского Московского технического училища, которое сейчас известно нам как Московский государственный технический университет имени Н. Э. Баумана. После успешной сдачи экзаменов Шухова зачислили в «казеннокоштные воспитанники», то есть приняли на бюджетное отделение, да еще с пансионом. В училище инженерный талант Владимира уже раскрылся во всей красе.

Некоторые студенческие работы стали известны во всей России, например, знаменитая впоследствии форсунка для сжигания излишков жидкого топлива.

Его даже освободили от обязательной дипломной работы, а по окончании учебы в 1876 году Шухов был направлен на годичную стажировку в США. Кстати, его приглашали остаться на кафедре и посвятить себя науке, но молодой человек твердо выбрал практическую инженерию.

Для потомственного дворянина, предки которого и по отцовской, и по материнской линии традиционно избирали офицерскую карьеру, это могло показаться неожиданным путем. Однако мир менялся. Патриархальные «вишневые сады» уходили в прошлое, наступала эпоха промышленного переворота и поиска новых путей в промышленности, искусстве, технологиях. И Шухов был настоящим олицетворением модерна – его интересовало все новое, и он всегда стремился к неожиданным решениям.

Волшебное слово «крекинг»

Человеком, встреча с которым изменила жизнь Шухова, был гражданин США Александр Бари. Они познакомились еще во время поездки Владимира за океан, а теперь судьба распорядилась так, что уже Бари по семейным обстоятельствам перебрался в Россию. Здесь он с присущей янки хваткой включился в новый для нас нефтяной бизнес и решил привлечь к этому талантливого инженера Шухова.

Основными игроками на единственном тогда Капийском нефтяном рынке были американский магнат Джон Рокфеллер, европейское семейство Ротшильдов и выросшие в России шведы по происхождению братья Людвиг, Роберт и Альфред Нобели.

С последними и сотрудничал Бари. Стоит заметить, что в те времена нефть в Баку добывали открытым способом: рабочие стояли по пояс в текущей из-под земли черной жиже и ведрами переливали ее в деревянные бочки, которые затем гужевыми арбами и телегами доставляли на нефтеперерабатывающий завод. Там из сырого продукта выделяли керосин (из трех пудов нефти получали пуд скверного керосина), а остальные фракции – мазут, бензин и так далее — просто выливали в землю. Использовать их еще не умели.

Инженер всея Руси

В 1880 году Шухов приехал в Москву и осел здесь окончательно, вместе со всей семьей. С этого времени жизнь Владимира Григорьевича была неразрывно связана с первопрестольной. Хотя ему еще не было тридцати, он стал весьма обеспеченным человеком, вскоре мог позволить себе купить особняк и перевезти в него родителей и сестер. Шухов по-прежнему работал в «Технической конторе инженера А.В.Бари», где занимал должность главного инженера и технического директора.

Теперь в конторе работали двадцать инженеров, и Владимир Григорьевич мог выбирать для себя самые интересные. Кстати, до последних дней он никогда не пользовался услугами технических подмастерий и все расчеты делал лично. Перечень его работ необъятен (только мостов он спроектировал около 500!), приведем лишь самые знаменитые и важные для Москвы.

Инженер был вполне светским человеком и совершенно не походил на чудаковатого затворника-изобретателя из фильма «Назад в будущее».

Он любил спорт – теннис, гимнастику, коньки и лыжи, велосипед. Даже стал победителем любительских городских соревнований по велоспорту.

А еще Шухов обожал фотографировать. «Это я по профессии инженер, а в душе фотограф», — говорил он. Шухов оставил огромную коллекцию снимков на самые разные темы – портретные, бытовые, семейные, пейзажные, жанровые.

Благодаря его фотографиям до нас дошли картины из жизни дореволюционной Москвы и лица многих знаменитых людей тех лет.

Ажурные башни

За несколько предреволюционных десятилетий Шухов успел сделать удивительно много, причем в самых разнообразных отраслях. И едва ли не каждое его изобретение достойно того, чтобы увековечить имя инженера.

Порой трудно поверить, что это успел один человек. Он строил мосты, придумывал архитектурные элементы, а еще, новые технологии для металлургических заводов, ворота (батопорты) для сухих доков, уникальные печи, морские мины, платформы для тяжелых орудий, трамвайные депо. И все же, особняком в творчестве Шухова стоит «башенное» строительство.

Условно расстрелянный

Революция страшным катком прошлась по семье Шухова. Старшие сыновья, боевые офицеры Первой мировой, оказались на стороне белых. Сам инженер с матерью и дочерьми остался в Москве. Во время октябрьских боев 1917-го в его дом попал орудийный снаряд, чудом никто не погиб. Его выселили из дома, семья переехала в мастерскую. «Контора Бари» была национализирована, но рабочие выбрали ее руководителем Шухова. Однако, заказов не было.

Вот что писал Шухов в сохранившихся рабочих тетрадях: «Прессов для гнутья колец нет. Полок 4 дюйма на полдюйма нет. Тросов и блоков нет. Дров для рабочих нет ... В конторе холод, писать очень трудно. Чертежных принадлежностей нет ... Артель наша распадается. И.П.Трегубов полон негодования на малое вознаграждение. Он не скрывает своего насмешливого презрения ко мне как к лицу, не умеющему наживать и хапать... Неполучение пайка ставит в невозможные условия наши работы...».

Великий изобретатель мог еще многое успеть, но в 1939 году его жизнь трагически оборвалась. Он случайно опрокинул свечу, пропитанная одеколоном рубашка вспыхнула, и Владимир Григорьевич получил сильнейшие ожоги. Пять дней 85-летний ученый мужественно боролся, но сердце не выдержало. Со всеми положенными почестями Шухов был похоронен на Новодевичьем кладбище.

Складывается ощущение, что масштаб личности великого изобретателя нами до конца не осознан.

Шухов — это человек калибра Архимеда, Герона, Леонардо да Винчи, наших Ломоносова или Менделеева.

Так получилось, что, живя на переломе двух эпох, он не успел занять заслуженное место в пантеоне российской империи, а для советской власти так и остался чужим. Не забытым, но все же поминаемым совсем не по заслугам. И уж совсем странно, даже немного кощунственно выглядит тот факт, что альма-матер, воспитавшая инженерного гения, носит не его имя, а имя казанского ветеринара – большевика, случайно погибшего неподалеку от здания училища. Не пора ли это исправить?