«МОНАХИНЯ» ИЛЬИ РЕПИНА

Для «Монахини» Илье Репину позировала Софья Репина, урожденная Шевцова. Девушка приходилась художнику свояченицей — и одно время сам Репин был ей серьезно увлечен, но женился на ее младшей сестре Вере.

Это не помешало художнику неоднократно писать портреты Софьи. Для одного из них девушка позировала в парадном светлом бальном наряде.

Во время работы над картиной Репин серьезно поссорился с моделью. Обиженный художник «переодел» Софью на портрете в монашеские одежды.

Историю, похожую на анекдот, подтвердила рентгенограмма.

«АЛЛЕЯ ПАРКА» ИСААКА БРОДСКОГО

Один из исследователей обратил внимание, что композиция картины подозрительно напоминала другую работу художника — «Аллею парка в Риме». Это полотно долгое время считалось утерянным, а его репродукция была опубликована лишь в довольно редком издании 1929 года.

С помощью рентгенограммы исчезнувшая мистическим образом римская аллея была найдена — прямо под советской.

Художник не стал счищать уже готовое изображение и просто внес в него ряд нехитрых изменений: переодел прохожих по моде 30-х годов XX века, «отобрал» у детей серсо, убрал мраморные статуи и немного видоизменил деревья.

Так солнечный итальянский парк парой легких движений руки превратился в образцовый советский.

«УТРО В СОСНОВОМ ЛЕСУ» ИВАНА ШИШКИНА

Шишкин безукоризненно разбирался в лесной флоре, однако люди и животные в его работах всегда были редкостью. Тут мастеру пришел на помощь Константин Савицкий, написав медведицу с тремя медвежатами.

Кстати, «Утро в сосновом лесу» изначально не было «Утром»: называлась картина «Медвежье семейство в лесу», а самих мишек на ней было всего двое. Как соавтор Савицкий поставил на полотне и свою подпись.

Когда полотно доставили купцу Павлу Третьякову, тот возмутился: платил за Шишкина, а получил Шишкина и Савицкого. И подпись Савицкого кощунственно стер с картины скипидаром.

Савицкий позже от авторских прав благородно отказался, а медведей еще долгое время приписывали Шишкину.

«ПОРТРЕТ ХОРИСТКИ» КОНСТАНТИНА КОРОВИНА

На обороте холста исследователи обнаружили послание от Константина Коровина на картоне, которое оказалось едва ли не интереснее самой картины:

«В 1883 году в Харькове портрет хористки. Писано на балконе в общественном саду коммерческом. Репин сказал, когда этот этюд ему показывал Мамонтов С.И., что он, Коровин, пишет и ищет что-то другое, но к чему это — это живопись для живописи только. Серов еще не писал в это время портретов. И живопись этого этюда находили непонятной??!! Так что Поленов просил меня убрать этот этюд с выставки, так как он не нравится ни художникам, ни членам — г. Мосолову и еще каким-то. Модель была женщина некрасивая, даже несколько уродливая».

«Письмо» обезоруживало прямотой и дерзким вызовом всему художественному сообществу: «Серов еще не писал в это время портретов» — зато их писал он, Константин Коровин. И он же якобы первым использовал приемы, характерные для того стиля, который потом назовут русским импрессионизмом. Вот только все это оказалось мифом, который художник создал намеренно.

Стройная теория «Коровин — предтеча русского импрессионизма» была беспощадно разрушена объективными технико-технологическим исследованиями.

На лицевой стороне портрета нашли подпись художника краской, чуть ниже — тушью: «1883, Харьков». В Харькове художник работал в мае — июне 1887 года: писал декорации для спектаклей Русской частной оперы Мамонтова.

Помимо этого, искусствоведы выяснили, что «Портрет хористки» был выполнен в определенной художественной манере — a la prima. Эта техника масляной живописи позволяла написать картину за один сеанс. Коровин начал использовать эту технику только в конце 1880-х годов.

Проанализировав эти две нестыковки, сотрудники Третьяковской галереи пришли к выводу, что портрет был написан только в 1887 году, а более раннюю дату Коровин дописал, чтобы подчеркнуть собственное новаторство.

Какие еще картины хранят свои тайны, читайте в полной версии материала.