В отличие от других народов кастрация мужчин на Руси почти не практиковалась. Однако были случаи, когда ее все-таки производили.

Кастрация как телесное наказание

Вместе с распространением христианства на Русь пришли и многие византийские обычаи, в частности, практика членовредительных телесных наказаний. Осужденным наносили увечья, лишая их какой-нибудь части тела, которая, как правило, имела отношение к совершенному преступлению. Так, вору могли отрубить руку, за разбой или кражу из церкви грабитель мог лишиться заодно и ноги, фальшивомонетчикам отрезали пальцы. Осужденных по политическим мотивам часто ослепляли, вырезали им ноздри, отрезали уши и язык. Что же касается кастрации, то она применялась редко. За измены или прелюбодеяние на Руси официально было принято наказывать в основном только женщин: например, им обрезали волосы, живьем закапывали в землю. А к мужским любовным похождениям общество относилось куда мягче. Мужчину могли кастрировать в случае, если он, к примеру, покушался на честь женщины или девушки из высокопоставленной семьи.

Кастрация как самосуд

Если в Западной Европе кастрация была официально узаконена как наказание за изнасилование или прелюбодеяние (вспомним, например, казнь братьев д`Онэ, любовников принцесс Маргариты и Бланки Бургундских, описанную Морисом Дрюоном в романе «Железный король»), то в России она чаще происходила стихийно. Так, отец и братья обесчещенной девушки могли без всякого суда оскопить виновника, даже при условии, что у молодых все произошло по согласию. Или оскорбленный муж мог проделать то же самое с любовником своей жены.

Кастрация как лишение чести

Иногда кастрация осуществлялась из мести, ей подвергали холопов, пленных или избавлялись таким образом от лишних претендентов на власть, имущество и проч. Ведь такой человек становился не просто увечным, а неполноценным и с гражданской точки зрения. Кроме того, поскольку считалось, что у кастратов исчезает склонность к агрессии, могли кастрировать высокопоставленных лиц – князей, бояр, чиновников. Но это являлось чистой воды самоуправством, и такие эпизоды были единичны.

Кастрация для психически больных людей

Порой кастрация применялась к психически неполноценным людям, в том числе и подросткам, поскольку они не могли контролировать свое половое поведение. Осуществлялось это обычно по желанию ближайших родственников или опекунов. Такая практика была распространена в основном в крестьянской среде.

Кастрация как избавление от греха

В XVIII веке появилась религиозная секта скопцов, приверженцы которой считали, что спасти свою душу можно только путем борьбы с плотью, а единственный путь к этому – оскопление, лишение «грешных» органов. Поскольку рождаемости в общинах скопцов по понятным причинам не было, существовала практика вовлечения в секту новых последователей путем, например, оскопления малолетних родственников членов общины. Иногда скопцы выкупали крепостных крестьян взамен на их согласие оскопиться. Некоторых просто соблазняли деньгами. Поначалу скопцам удаляли только яички и часть мошонки, дробя их молотом и затем отжигая каленым железом для дезинфекции. Назывался этот обряд «огненным крещением». Впоследствии вместо молота стали использовать различные режущие орудие. Рану потом мазали различными мазями или посыпали порошками. На ее месте где-то через месяц образовывался рубец, чаще всего в форме подковы. Называли его «малой печатью» Однако после такой операции многие скопцы продолжали иметь способность к половому соитию, и тогда им стали удалять сам детородный орган вместе с яичками, что называлось «царской печатью». Существовала также «третья печать» - удаление сосков. Была и «четвертая печать» - вырезание на боку у скопца треугольника. Предполагается, что этот знак делался в том месте, где был пронзен копьем Иисус. Оскоплению (убелению) подвергали и женщин. Им удаляли половые губы, иногда отрезали клитор и груди. Однако после этого они не теряли способность к деторождению. Некоторые покинувшие общину скопчихи потом даже выходили замуж и рожали детей. Надо сказать, что варварская практика кастрации в России так и не получила широкого распространения, что выгодно отличает нас от большинства европейских и азиатских государств, в которых применение подобной процедуры было закреплено законодательно или на уровне традиций.