Как наказывали детей на Руси

У наших предков не было проблемы с тем, как угомонить непослушных детей. За каждый проступок полагалось то или иное наказание. Даже за вполне безобидное по сегодняшним меркам поведение стоило ожидать хорошей взбучки.

На горох

Не найти было в старину ребенка, который не постоял бы на горохе. Это наказание было одним из самых распространенных, а получить его можно было, например, за проявление злобы по отношению к родне, невыполнение обязанностей по дому, непослушание.

Несмотря на кажущуюся незатейливость карательной меры, она была очень болезненной и символичной. Многочасовое стояние должно было подтвердить готовность к смирению, а боль от впивающихся в колени твердых зернышек заставляла прочувствовать неправильность собственного поступка особенно глубоко.

Розги

К розгам дети были привыкшие, ведь порку можно было получить не только за проступок, но и для профилактики. Считалось, что это наказание «ум вострит» и оборачивается для ребенка исключительной пользой. И даже если в течение недели он был шелковым и не совершил ни одной промашки, в субботу приходилось спускать портки. Именно этот день был рекомендован для регулярной порки в «Домострое». В нем черным по белому написано: «страхом спасать (детей), наказывая и поучая, и когда и побить… сокрушая ребра, бить железом».

И не дай бог ребенку пожаловаться на суровость родителя или учителей. В Уложении XVII века имелись на этот счет четкие указания – взрослым рекомендовалось за это «бить детей нещадно». На отцов, которые не поднимали на детей руку, соседи смотрели косо. Совсем человек воспитанием отпрыска не занимается!

Розги даже удостоились чести попасть на обложку первого Букваря, отпечатанного в 1637 году Василием Бурцевым. На форзаце учитель нещадно хлещет одного из воспитанников, пока другие усердно разбирают аз-буки-веди.

Насколько «искусно» родители владели розгами легко вспомнить по эпизоду порки Алеши в «Детстве» Горького, когда дед засек мальчика так, что тот потерял сознание, а потом несколько дней «хворал».

Отменены телесные наказания в школах были только в начале XIX века, в семьях же на смену розгам пришел ремень, познакомиться с которым и сегодня приходится многим детям.

Моральное унижение

Многие из учащихся в старину предпочли бы розги, лишь бы не терпеть насмешки от одноклассников. За невыполненный урок или плохое поведение проказника или лентяя наряжали в костюм, который отличался по цвету от школьной формы, или вешали на грудь табличку с унизительной надписью.

Царскосельский лицей был единственным учебным заведением, где телесные наказания были официально запрещены уставом. Вместо этого провинившихся запирали в собственной комнате для осознания вины или сажали последним во время общей трапезы для всеобщего порицания.

Воспитатель Павла I Федор Бахтеев издавал собственную газету, в которой рассказывал всем обитателям дворца обо всех проступках царевича, даже самых незначительных. Тем более удивительно, что для своего сына Павел пригласил Матвея Ламздорфа, который среди всех педагогических приемов выбирал битье оружейным шомполом или удары головой об стену.

Ложкой по лбу

Получить деревянной ложкой по лбу от главы семейства любой находящийся за столом мог за нарушение правил поведения за столом. Из стоявшего в центре стола чугунка все черпали согласно старшинству и положению в семье: сначала пробу снимал отец (или дед), а затем остальные. Полез ложкой вперед батьки – проявил неуважение к кормильцу.

Отправлять в рот кашу или похлебку следовало аккуратно, вдумчиво и неспешно. Не подставил под ложку хлеб и капнул на стол? Подставляй лоб! Задал кому-то невинный вопрос! Опять готовься к удару! Семьи были большими, поэтому некоторым отцам приходилось частенько доставать новый столовый прибор.

Детская колония

Еще в конце XVIII века законы разрешали родителям отправлять непослушных детей в специальные смирительные дома на срок до 6 месяцев. Взрослые сами определяли, в течение какого срока ребенка будут «исправлять», а также за какой именно проступок его туда отправить. Самыми частым поводами становились: «упорное неповиновение», «развратная жизнь» и «другие очевидные пороки» (как ребенок проявлял разврат, и что это за «очевидные пороки» не уточнялось).

Действовало единственное ограничение – превратить в уголовника можно было только ребенка, которому исполнилось 7 лет. В Уложении о наказаниях 1845 года именно с такого возраста наступала уголовная ответственность.

Три дня сухомятки

Умение контролировать собственные эмоции – ценнейшее качество, которое обязан был взращивать в себе с малолетства каждый. Конечно, взрослые не запрещали детям веселиться и играть. Сделал дела, бегай с колесом по двору хоть до посинения. Требовалась малость – уметь вовремя остановиться. Например, смейся, но не так, чтоб из глаз слезы брызгали. Прослезился? Три дня на воде и хлебе.

Коленопреклонение

«Что-то сегодня слишком жарко», или «Как же этот дождик надоел», – за подобные фразы ребенок мог поплатиться независимо от возраста. К ежедневной молитве добавлялись 25 земных поклонов. А это совсем не то же самое, что преклонить голову или сделать малый поясной поклон. Медленно опуститься на колени, а затем неспешно встать, – и так 25 раз.

Наказание символизировало падение человека во грехе (опускание на колени) и его прощение Господом (подъем с колен). Оно не только позволяло прочувствовать вину, но и избавляло от лени. Родители строго следили, чтобы епитимья не превращалась в некий комплекс гимнастических упражнений, выполняемый наскоро и бездумно.

Лишение сладкого

Собственно, лишали не только сладкого. Быть готовым выдержать 12-дневный строжайший пост с сотней (!) ежедневных земных поклонов следовало тому, кто во время церковной службы позволил себе хотя бы перешептывание с соседом. Для молодых суставов, может, и не слишком суровое испытание, но на голодный желудок, думается, не слишком простое для выполнения.

Ограничения в еде были и самым популярным видом наказания в императорских семьях. Так, детей Александра II могли лишить сладкого или поставить в угол за съеденный до обеда пирожок или вопросы по поводу меню.

Пощечина

Взрослые не терпели от детей возражений и выбирали для «выбивания дури» за прекословие, пожалуй, самый унизительный способ наказания – пощечину. Хлестали по щекам чаще девочек. Одним для запоминания «урока» хватало раза, другие ходили с горящими щеками каждую неделю. Именно так, к слову, воспитывала мать Наталью Гончарову – будущую жену Пушкина.

Современные опросы подтверждают, что желание наказать ребенка «кнутом» регулярно возникает у каждого третьего родителя, хотя самыми популярными воспитательными мерами сегодня, к счастью, считаются легкий подзатыльник и отлучение от смартфона.