Куда вывозили детей из Москвы в 1941 году

Стремительность, с которой на первом этапе Великой Отечественной войны нацисты продвигались в восточные районы СССР, остро поставила перед руководством страны вопрос о вывозе из прифронтовых территорий детского населения. Решение этой проблемы, наряду с переброской в безопасные районы стариков, квалифицированных рабочих, жизненно важных промышленных производств и ценностей материальной культуры, было возложено на оперативно созданный 24 июня 1941 года Совет по эвакуации.

Начало

Из докладной записки, написанной 19 июля 1941 года, на имя секретаря ЦК Александра Щербакова, становиться очевидным, что эвакуация московских детей была начата 30 июня 1941 года, и за первые 19 дней в тыл направили около 200 000 ребятишек разного возраста. В числе малышей, перевезённых из столицы в Подмосковье, на Рязанщину, в Ярославскую и Тульскую области, были также воспитанники детских домов и интернатов.

Когда через несколько недель стало очевидным, что эвакуация в близлежащие районы, организованная по поспешному плану Московского совета, не имеет практического смысла, ранее эвакуированных детей стали обратно привозить в белокаменную, чтобы вместе с новой партией отправить в более надёжные города.

Защищённый тыл

Такими местами на карте СССР оказались Урал, Поволжье и Центральная Азия, власти, которых должны были обеспечить детей жильём, питанием, медицинским обслуживанием и воспитательно - образовательными программами.

2304 ребёнка из 16 московских интернатов на время войны стали жителями Казахской ССР, а десятки тысяч малышей попали под опеку детских учреждений Горьковской, Молотовской (Пермский край), Новосибирской и Челябинской областей, Мордовской, Мари, Чувашской и Татарской АССР.

Слаженность действий

Проверка, организованная в середине июля 1941 года Отделом школ ЦК ВКП(б)продемонстрировала отсутствие слаженности в проведении эвакуационных мероприятий в отношении детей.

За неимением плана мобилизации вывоз подрастающего поколения столиц проходил с грубыми нарушениями. Ребятишек, посаженных на поезда, не успевали обеспечить продуктами питания и предметами первой необходимости, более того их не сопровождал медицинский персонал. Кураторами детских групп назначались некомпетентные люди без педагогического образования, каждый из которых нёс ответственность за 600 учеников.

Данные недоработки при детской эвакуации способствовали росту числа инфекционных заболеваний, сбою в режиме питания, плохому соблюдению санитарных норм, и даже несчастным случаям со смертельным исходом из-за попустительского педагогического надзора.

Не лучше дела обстояли и в пунктах размещения детей, где наблюдались схожие проблемы.

Исправление недочётов

Однако уже 30 июля 1941 года Владимир Павлюков, занимавший в тот период должность секретаря Московского горкома партии, докладывал начальству об исправлении недочётов. Эвакуация детей приобрела упорядоченный вид, каждый её участник знал свои обязанности, чёткое исполнение которых облегчало транспортировку на восток железнодорожных составов с ребятишками. Отдела Детства Мосгорздравотдела следил, чтобы больные дети не помещались в вагоны со здоровыми, а за физическим состоянием и первых и вторых следили врачи из расчёта один доктор на 500 малышей.

К моменту, когда немцы вплотную подобрались к Москве, Василий Пронин, на тот момент председатель Мосгорсовета, издал указ об ускорении детской эвакуации и отправке в безопасные районы страны не занятых на производстве женщин с малышами, в случае их отказа покидать дома, милиционеры могли пригрозить им судебным преследованием.

А всё могло быть иначе

Кстати, Василий Пронин был причастен еще к одному важному документу, о котором в своих работах упоминают исследователи Ксения Сак и Никита Пивоваров.

За несколько недель до объявления немцами войны, а точнее 3 июня 1941 года, он передал Сталину проект Постановления Совнаркома СССР «О частичной эвакуации населения г. Москвы в военное время», в которой выдвигал инициативу созыва особой комиссии по эвакуации граждан, ключевых в военно-экономическом отношении предприятий и важных политических учреждений.

Согласно документу в общей сложности предполагалось вывести из города 1 040 000 человек, среди которых значились 432 000 школьников, 226 000 дошкольников, 101 000 воспитанников детсадов и яслей, а также 174 000 детей с матерями.

Эвакуацию предлагалось проводить железнодорожным и автобусным транспортом, для чего соответствующим ведомствам необходимо было дать распоряжение предусмотреть в своей деятельности возможность экстренного вывоза большого количества людей. Кроме того, рекомендовалось заранее оснастить всем необходимым для жизни клубы, дома отдыха и иные помещения восточных областей страны, куда планировалась переброска эшелонов с эвакуированными детьми.

Рассмотрев записку Василия Пронина, верховный главнокомандующий Иосиф Сталин наложил резолюцию: «Ваше предложение о «частичной эвакуации населения г. Москвы в военное время» считать несвоевременным. Комиссию по эвакуации прошу ликвидировать, а разговоры об эвакуации прекратить. Когда нужно будет, и если нужно будет, подготовить эвакуацию, ЦК и СНК уведомят Вас».

Ощущения детей

Дети, повергшиеся эвакуации, поначалу воспринимали её как приключение со сменой места жительства, пейзажей, круга общения и занятий. Рамзия Мухутдинова в своём очерке «Село Бизяки - второй дом для эвакуированных» отмечала, что «в татарском селе эвакуированным вначале все было и ново, и чуждо, и интересно. Они с удивлением наблюдали, как наши бабушки и дедушки... садятся на пол и читают намаз».

Но дети в силу психологии быстро адаптировались к новым реалиям, привыкали к местным традициям, осваивали языки и заводили новых друзей. Хотя у них было достаточно много свободного времени, они всё же помогали взрослым в быту, а подростки еще и на производстве.

Надзор за беспризорными

Те ребятишки, которые волею судьбы во время эвакуации потеряли родителей, попали в зону особого внимания властей, которым было предписано бороться с ростом числа беспризорников и предотвращать безнадзорность.

Осиротевших детей согласно постановлению 1941 года «Об устройстве детей, оставшихся без родителей», необходимо было вовлечь в социально-образовательные программы и отвлечь от улицы.