Стоит изба, стоит без единого гвоздя. Окна узорчатые, крыльцо высокое, задорный «конек» на крыше. Изба, она — же дом, она же — произведение искусства, незамысловатого и чуждого вычурности. Но стоит и печалится изба, стоит выстуженная и опустевшая…не нужна более. Стала изба застывшим памятником, образцом деревянного зодчества. А избе нужна жизнь: чтобы печка была натоплена, детишки под лавками копошились, каши варились и пироги стряпались…

«Я жил, живал, на босу ногу топор одевал, топором подпоясывался»

Наши деды и прадеды не строили, но рубили: «срубить избу» значит построить дом. Опытному плотнику только топор в руки дать – он и сложит избу от «подклета» до крыши. Ни пилы, ни гвоздей, ни молотка – один-одинешенек топор. Им валили деревья, им очищали их от сучьев, им обтесывали, им доски «выглаживали» будто по шнурку. Да и зачем пила? Распилишь бревно, будут концы махриться, а значит быстро впитывать влагу и гнить. А при обработке топором, наоборот, деревянные волокна уплотняются и становятся водоустойчивыми. Да, и гвозди ни к чему были: мало того, что железную поковку всегда отличала дороговизна, так у опытного мастера и без нее ни одно бревнышко не сдвинется, прилаженное крепко накрепко.

«Углы в простую чашу рублены»

Деревянная изба не нуждалась в фундаменте, сруб клали прямо на землю, иногда только подтыкали под углы дома большие камни или пни крупных деревьев. Но не обходилась русская изба без «подклета» — подпола, в котором и скот держали, и птицу, и съестные припасы хранили. Не избяной сруб, а загляденье! Одно бревно, словно через другое пропущено, переплетено! Как же это? Отступив от конца бревна, мастера делали вырубку до середины, округлую, подобно чаше. В эту вырубку укладывали поперечное бревно. Четыре бревна, скрепленные в квадрат таким способом, образовывали венец. На первый венец клали второй, третий и так до самой крыши. Во избежание щелей плотник прилаживал бревна друг к другу как можно плотнее, вытесывая в каждом верхнем бревне продольный желоб, паз, плотно прилегавший к нижнему. А для теплоизоляции укладывали между бревнами мох – все здесь просто и, казалось бы, грубо, шероховато, но все же прочно и надежно. И главное: такую избу плотники умельцы могли сложить всего-навсего за один световой день, а при необходимости разобрать и перевезти на новое место, чтобы вновь отстроить. Но самое время приниматься за крышу!

«Курица на курице, а хохол на улице»

Нарисовался горделиво деревянный сруб, будущая изба. Поджидает, когда же над его торцовыми стенами возведут треугольные бревенчатые фронтоны, так называемые «щипцы». Они-то и будут держать на себе всю тяжесть подкровельных конструкций: «слеги», «кокоры», «потоки». И снова без единого гвоздя, орудуя лишь одним топором, мастерам удается сделать невообразимое – крышу! Вы только посмотрите: параллельно боковым стенам в бревна щипцов врублены продольные горизонтальные бревна – «слеги», а поперек них выложены «кокоры» или «курицы» — тонкие стволы молодых елей с торчащими на конце корневищами. Будто горделивые птицы, глядят «курицы» очертаниями своих голов-корневищ на мир вокруг, вот-вот взлетят и исчезнут – только их и видели! На загибающихся кверху концах «куриц» уложено длинное бревно с выдолбленным лотком – «поток», он же водосток, он же и опора всей крыши. Именно в «поток» упираются нижние концы кровельных досок, теснин, а верхние концы, на стыке обоих скатов крыши закреплены тяжелым бревном – «охлупнем». Высоко взобрался «охлупень», на самый верх, и, словно выгибая конскую голову, выглядывает наружными концами вперед. А мастер-плотник возьми да и доведи до совершенства изгибы силуэта – вот и готов «конек», увенчавший творение!

«Весной веселит, летом холодит, осенью питает, зимой согревает»

На Руси, богатой бескрайними, дремучими лесами, издревле строили жилища из дерева, но не строили, а «рубили», как мы уже убедились. И ведь помимо топора, заготовленного, обсушенного заранее леса и толкового рукастого мастера ничего и не нужно было. Вот и получалось: во-первых, дешево; во-вторых, быстро – дерево, в отличие от камня, легко поддается обработке; в-третьих, гигиенично! Дерево, подобно любому другому живому организму, дышит, а значит, дышит каждый, кто находится в деревянном доме. Легко и свободно дышит. Да и как иначе: всегда в нем сухо и свежо, летом в полуденный зной прохладно, а зимой в лютый мороз тепло. Но есть у дерева непримиримые враги: огонь, сырость, жуки-древоточцы. Как ни руби, как ни укладывай, как ни прилаживай, бесполезно — не выстоять избе века вечные. Дышим ли мы, спрятавшись в высокоэтажных, многоквартирных, железобетонных, бетонножелезных домах, которым не так страшны огонь и влага, и, уж тем более, жуки? То ли дело изба! Протянешь руку, дотронешься до шероховатой поверхности бревен, разглядишь неповторимый, невообразимый доселе узор древесных волокон. Здесь и прошлое, и будущее, и настоящее с мыслью о недоварившейся еще в печи каше, о нелегкой зиме, предстоящей весне, что-то там еще уготовано…