Что Россия хотела сделать с Китаем в конце XIX века
На рубеже XIX и XX веков Россия, пытаясь упредить угрозу китайской экспансии, решила осуществить проект «Желтороссия». Борьба за Манчжурию стала одной из причин Русско-японской войны, а в середине XX века «Желтороссия» будет отдана Китаю.
Суть желторосской идеи
В конце XIX века под «Желтороссией» понимали Манчжурию. Цель проекта сводилась к аннексии ее Северной части Российской империей. И хотя в концепцию «Желтороссии» была заложена дуалистическая максима — «желтые» вроде присоединялись к России, но одновременно исключались из нее, в 1890-е желторосская идея взбудоражила умы всего кабинета министров. Ее рассматривали как Drang nach Osten («натиск на Восток») и рассчитывали, что «Желтороссия» станет адекватным ответом на «желтую экспансию».
Миф о «желтой экспансии»
На излете XIX столетия Европа не на шутку обеспокоилась «желтой опасностью». И уже видела в кошмарах этакую лаву азиатских переселенцев. Одним из первых официально поддержал «желтый миф» кайзер Германии Вильгельм II и «заразил» «желтой тревогой» своего двоюродного брата Николая II.
Но с чего, спрашивается, Европа так переполошилась? Ведь на карте у нее более выгодная позиция. Чтобы «захватить» страны Запада, азиатам пришлось бы преодолеть значительные пространства. А российские земли лежали буквально в шаговой доступности. Так что тревогу кайзера всерьез разделил военный министр России А. Н. Куропаткин.
Но Куропаткин был против «азиатской программы» с позиции силы. Ратовал за «политику сдерживания». Почему? Слишком был потрясен пустынным фиаско отряда французского генерала Трезеля в период алжирской кампании. Боялся повторения подобного сценария в Азии только с участием России. Считал, что империя уже достигла своих «естественных» границ, кои и следует укреплять изнутри, а не замахиваться на колонизацию новых территорий.
Но Куропаткин – уже, будучи в отставке, — испытает вторичное потрясение, когда поймет, что китайские мигранты «монополизировали торговлю, составили большинство наемных рабочих на строительстве железных дорог» и «предлагают себя в качестве прислуги». Испугается, что «земледельцы с желтыми лицами заменят русских крестьян». Вокруг концепта «Желтороссия» разгорелась жаркая дискуссия.
Желторосский дискурс
Роль проводника желтороссного концепта возьмет на себя писатель и этнограф Сибири И. С. Левитов. Предложит территорию России между Байкалом и Тихим океаном «разомкнуть» для Китая, построить там русскую колонию и добиться того, чтобы «русский элемент смешался с желтой расой».
И Левитов уже будет видеть в аннексированной зоне аналог «русской Индии» — этакий «российский эквивалент Шанхая или Гонконга». То есть свободную зону мировой торговли, что позволит русским предпринимателям вытеснить японских, и «установить контроль над «желтым Босфором» — Формозой» (историческое название острова Тайвань).
Министр финансов граф Сергей Витте тоже задумывался об освоении дальневосточных территорий, но техническими средствами — хотел «сшить» железными дорогами центр Российской империи с ее периферией. И уже в 1891-м началась закладка Транссибирской магистрали.
Через 5 лет было положено начало её южной ветки — КВЖД, которая и способствовала бы – по мнению Витте — мирной колонизации Маньчжурии. Но — в отличие от Левитова — Витте видел угрозу в «появлении в Российской Империи трехсот миллионов новых подданных, имеющих иной язык и вероисповедание». Опасался, что не китайцы пройдут процесс ассимиляции, а русские. Поскольку «присоединение Китая к России со временем неизбежно будет означать присоединение России к Китаю».
Крайне правые политические крылья, включившись в баталии вокруг «Желтороссии», — уже после поражения России в Русско-японской войне и революции 1905 года — начнут призывать крестьян Центральной России перекочевать за Урал и образовать «сибирское царство».
А. А. Панов, дабы избежать наплыва японцев в Приморье со стороны Сахалина, предложит не заходить дальше Байкала, всю остальную территорию отдать на откуп Японии или «продать США концессию на строительство железной дороги на Дальнем Востоке в обмен на пользование ресурсами региона». Ф. Духовенский найдет, что «желтая угроза» сохранится до тех пор, пока Россия не завоюет весь Китай.
А один безымянный теоретик в тоненьком труде «Китай или мы» договорится до работорговли. Чтобы «каждая губерния… распределяла бы среди русских землепашцев китайские семьи для эксплуатации в сельском хозяйстве». И крестьянам отдавалось бы «право даровать им жизнь или смерть». И даже прикинет порядок цен на «желтый товар».
Геополитические качели
За год до Русско-японской войны — в 1903-ем — Россия успеет образовать в Порт-Артуре Дальневосточное Наместничество и дать старт закреплению «Желтороссии» на северо-восточной территории Маньчжурии. Основой проекта сделают Квантунскую область (созданную еще в 1899-м), полосу отчуждения КВЖД, казачьи войсковые сторожи и заселение земель русскими колонистами. После бесславной Цусимы Россия всего этого лишится. Вместе с широко раскинутой Транссибирской сетью, частью Сахалина и Кореей, которые станут сферой японского влияния.
Последствия выйдут далеко за пределы амбициозного желторосского замысла — геополитический распад обрушит Российскую империю. Осколки «Желтороссии» еще сохранятся в Харбине и Шанхае в виде русской диаспоры. Но после освобождения в 1945-ом Красной Армией Манчжурии от японцев, начнется последний массовый исход русских, не принявших власть Советов, по миру. А в феврале 1950 года Сталин откажется от всех маньчжурских территориальных и инфраструктурных прав в пользу коммунистического Китая. Вот такая беспрецедентная выйдет щедрость. И не менее взрывоопасная, чем подарок Крыма.