Они оказались в море среди акул и умирали один за другим. Выживших спасли советские моряки
В 1982 году у берегов Северной Каролины потерпела крушение яхта «Трэшмен». Пять человек оказались в бушующем море, которое кишело акулами. Они медленно сходили с ума и погибали один за другим. Спасения дождались только двое. «Лента.ру» изучила историю знаменитого кораблекрушения.
В октябре 1982 года советский теплоход «Оленегорск» шел в Канаду с грузом из Кубы. У мыса Гаттерас вахтенный штурман Юрий Кавешников разглядел в море шлюпку. В ней были двое: молодой человек и девушка, которые отчаянно махали руками, чтобы привлечь внимание моряков. Когда судно подошло поближе, боцман Зайченко бросил им спасательный круг.
Обессиленных американцев подтянули к кораблю. После этого судовой плотник Юрий Догарев привязал к себе веревку, спустился к ним и втащил на трап. Тут всех троих захлестнула волна, но Догарев удержался на ногах и удержал бедолаг со шлюпки. Молодого человека и девушку быстро перенесли в судовой лазарет. Советские моряки даже не подозревали, что они пережили.
«Трэшмен»
Спасенную девушку звали Дебби Скейлинг. К 24 годам она успела обойти под парусом половину мира, участвовала в престижных регатах и стала первой американкой на кругосветной океанской гонке «Уитбред».
В сентябре 1982 года Дебби вышла из небольшого порта в штате Мэн на 18-метровой двухмачтовой яхте «Трэшмен». Это была ее первая работа на корабле в США. Команде предстояло провести яхту вдоль всего восточного побережья Америки и достичь Флориды. Там их ждал владелец «Трэшмена» — техасский магнат Моррис Ньюберг, сделавший состояние на металлоломе и вывозе мусора. В свободное время он и его жена любили кататься на яхте у берегов Мэна или на Карибах.
Капитаном судна был 31-летний Джон Липот. Несмотря на внушительный послужной список, он не задерживался надолго ни на одном корабле. Для увольнения всегда находился повод: то не сошелся характерами с кем-то из команды, то расписание неудобное, то планы поменялись.
С ним плыла его девушка — 36-летняя Мег Муни, ничего не знавшая о морском деле. «Она не представляла, во что ввязывается», — говорил потом Брэд Кавано — другой выживший, спасенный «Оленегорском».
Плавание началось без происшествий. Яхта обогнула Кейп-Код, миновала Нью-Йорк и приближалась к Мэриленду. На регатах, к которым привыкла Дебби, было чувство гонки, там приходилось быть готовой ко всему. А тут — обычная работа: они выходили в море самое большее на пару дней, а потом останавливались в очередном порту. Дебби нервничала только из-за капитана, который бездельничал, пропадал в трюме и постоянно пил.
«Для Джона выпить пива было все равно, что выпить колы, — утверждала она. — По его логике, это же не крепкий напиток, а просто пиво».
В Аннаполисе на борт «Трэшмена» поднялись 27-летний Марк Адамс из Великобритании и 22-летний Брэд Кавано. Брэд был хорошим знакомым Дебби и тоже участвовал в международных парусных регатах. Им доводилось ходить под парусом вместе, поэтому она не сомневалась в его опыте. А вот Марк вызывал у нее опасения. Англичанин оказался непредсказуемым типом, способным перепить даже капитана. Он сразу невзлюбил Дебби, и она отвечала ему взаимностью.
Теперь поводов для беспокойства стало больше.
«Я не могла поверить в этот фарс, — вспоминала Дебби собравшуюся на «Трэшмене» команду. — Дикий, агрессивный англичанин, недоделанный капитан и его чокнутая девушка, которая не имела никакого отношения к морю».
Она подумывала уволиться и сойти на берег, но капитан пообещал, что после такого ее не возьмут ни на одно американское судно. Угроза казалась правдоподобной, поэтому Дебби решила остаться. И, наверное, зря.
Катастрофа
«В ту последнюю ночь в Аннаполисе все будто знали, что плавание закончится бедой, — писала потом Дебби. — Обреченность висела в воздухе. Мы пили до отключки, и Марк больше всех остальных». Наутро яхта снова вышла в море. До Флориды оставалась только одна остановка, но капитан то ли потерял, то ли забыл карту, поэтому ее пропустили.
На второй день погода стала портиться, начался шторм. Ночью скорость ветра достигала 36 метров в секунду. 12-метровые волны подбрасывали яхту, как игрушку. Шлюпку унесло в море, анемометр и антенна тоже исчезли, одна из мачт сломалась. За штурвалом под странным углом стоял совершенно пьяный Марк и хохотал как безумец. Когда Дебби пришла его сменять, англичанин упал, отполз и скрылся в трюме яхты.
Капитан почти все время прятался в машинном отделении — якобы чинил барахлящий мотор, а в действительности пьянствовал. «Я вдруг поняла, что на самом деле он боится моря, — рассказывала Дебби. — Не самое обнадеживающее качество для морского капитана».
В довершение всего Мег выглянула на палубу и тут же попала в переплет. Как только она отсоединила страховку, яхту накрыла очередная волна. Женщину ударило о противоположный край кокпита, а сорвавшийся корабельный такелаж оставил на ее руках и ногах глубокие кровоточащие раны.
Другая волна разбила иллюминаторы. Яхта опрокинулась, внутрь хлынула вода. Всего через пару минут «Трэшмен» пошел на дно. «В один момент я отвязывал надувную лодку, а в следующий — уже был в воде», — рассказывал Брэд. Судно тонуло так быстро, что команда едва успела подать сигнал бедствия.
Дрейф
Все пятеро спрятались от бури под перевернутой надувной лодкой. У них не было ни питьевой воды, ни продовольствия, ни теплой одежды. «Мы все умрем!» — кричал Марк. Капитан будто в трансе повторял: «Все кончено, все кончено».
На этом их беды не кончились: лодку нашли акулы.
«Они были повсюду, — вспоминала Дебби. — Куда ни падал мой взгляд, были десятки… нет, сотни акул. Некоторые подплывали так близко, что была видна мембрана, прикрывавшая их мутные, будто безжизненные глаза. От других виднелись лишь треугольные тени, медленно кружившие в глубине».
Опаснее всего были тигровые акулы. Они достигают 3,5 метра в длину и едят все: от дельфинов и морских черепах до других акул и мусора. За аппетит и непривередливость их прозвали «мусорными баками с плавниками». Эти существа отличаются сильнейшим обонянием и замечают запах жертвы за сотни метров. Они почуяли кровь из ран Мег и окружили спасшихся. После этого тем пришлось забраться в лодку.
«Для выживания главное сохранить рассудок, когда все вокруг рушится», — говорила Дебби. Она и Брэд были единственными, кто хоть как-то пытался спасти положение. Капитан и Марк ругались со всеми остальными, а Мег было совсем плохо. В ее раны попала инфекция, начался сепсис.
На третий день капитан и англичанин напились морской воды и стали бредить. Один полез в водоросли, которыми Дебби и Брэд укрылись от пронизывающего холода, и потребовал вернуть украденные сигареты. Другой пытался отлепить заплатку от борта надувной лодки.
«Его глаза были пусты и неподвижны, будто он за миллион миль от нас, — вспоминала Дебби. — Было ясно, что с ним что-то не так. Может, от переохлаждения, а, может, потому что напился соленой воды».
Ночью обезумевший капитан объявил, что видит землю, выпрыгнул из лодки и объявил, что поплывет в Фалмут, где припаркована его машина. Мег умоляла его вернуться, но он уже скрылся в темноте. Вдруг раздался душераздирающий вопль, затем наступила полная тишина. Капитана настигли акулы.
Следующим был Марк. Он сообщил, что пойдет в супермаркет за сигаретами, и тоже перелез за борт. Брэд пытался его остановить, но англичанин спокойно ответил: «Я никуда не ухожу. Просто посижу здесь минутку, разомну ноги». Через мгновение он исчез под водой.
Акулы, рвущие тело Марка, угрожающе раскачивали надувную лодку. Брэд, Дебби и Мег лежали на дне и с ужасом ждали, когда обшивка порвется, из пробоины с шипением вырвется воздух, и они окажутся в воде. Однако акулы на время потеряли к ним интерес.
Спасение
На четвертый день Мег умерла. Брэд считал, что дело даже не в заражении крови. Она просто не хотела жить после испытаний, которые выпали на их долю. «Я же сознательно принял решение не кончать жизнь самоубийством, — говорил он. — Каждый сам решал это для себя. Это был единственный выбор, который у меня был».
В лодке остались только Дебби и Брэд. Для Мег устроили небольшие похороны: ее одежду и украшения сохранили, чтобы позже отдать родственникам, прочитали «Отче наш» и сбросили тело за борт.
«Господь — пастырь мой, я ни в чем не буду нуждаться, — твердила Дебби псалом, стараясь не глядеть на пирующих рядом акул. — Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего. Если я пойду и долиной смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной».
Большой корабль появился на горизонте, когда надежды на спасение почти не осталось. Это был советский теплоход «Оленегорск». Брэд и Дебби пытались махать руками, но после четырех дней без еды и воды сил не хватало, и они в отчаянии упали на дно лодки. На их глазах судно медленно развернулось и стало приближаться.
Спасенные провели на борту «Оленегорска» 12 часов.
«Самостоятельно передвигаться они были не в состоянии, — рассказывал судовой врач Леонид Васильев советскому журналу «Морской флот». — У обоих были признаки шока, переохлаждения и обезвоживания организма, кожные покровы были покрыты множественными гнойными язвочками».
Чтобы сдать кровь для переливания, у лазарета собрались все свободные от вахты члены экипажа.
Дебби и Брэд сошли на берег в Северной Каролине, а советское судно продолжило плавание. Через неделю судно пришло в Монреаль, и Васильев позвонил родителям девушки. «К нашему изумлению и радости к телефону подошла сама Дебби, — вспоминал он. — Она сообщила, что чувствует себя удовлетворительно, находится под контролем врачей. В хорошем состоянии и ее друг Брэд. Последними словами девушки были: "Я люблю всех русских"».