Массовая амнистия 1953 года остается самым известным событием такого рода в советской истории. Впрочем, многим она знакома по фильму «Холодное лето пятьдесят третьего». Тайные и явные причины, побудившие одного из главных палачей сталинского режима объявить амнистию — в материале «Рамблера». На самом деле, амнистия официально называлась ворошиловской, так как указ подписал тогдашний председатель Президиума Верховного Совета СССР Климент Ворошилов. Но инициатором ее действительно стал Лаврентий Берия. К 1953 году в исправительных учреждения находилось около двух с половиной миллионов человек, осужденных по уголовным и политическим статьям. Под амнистию попали следующие категории заключенных:

беременные женщины и женщины с детьми до 10 лет;
несовершеннолетние;
осужденные на сроки до 5 лет и те, кто имел сроки свыше 5 лет за хозяйственные, должностные и воинские преступления;
мужчины и женщины старше 55 и 50 лет;
узники, страдающие неизлечимыми заболеваниями.

Кроме того, сроки по некоторым уголовным статьям свыше пяти лет сокращались вдвое. В результате на свободе оказалось свыше миллиона заключенных. Существуют расхожие представления о том, что политических узников амнистия совсем не коснулась, однако это не совсем так. Закон распространялся и на осужденных по 58 статье, приговоренных к срокам на 5 лет и меньше. Однако таких среди общего числа политических заключенных было крайне мало. К 1953 году — меньше двух тысяч человек. При этом за политический анекдот давали 8 лет.

Амнистия не распространялась на тех, кто был осужден за бандитизм, умышленные убийства, крупные хищения и контрреволюционные преступления.

Таким образом, в 1953 году в города хлынул поток людей, никак не адаптированных к нормальной жизни вне зоны. Никаких специальных программ не было, как не было и рабочих мест для таких людей. В итоге многие из них вернулись к криминальной жизни. Кроме того, на свободу вышли и «воры в законе», которых удалось привлечь к уголовной ответственности лишь по мелким эпизодам. Согласно данным милицейской статистике, уже в 1953 году взлетело количество карманных краж (на 137%) и разбойных нападений (на 176%). Резко выросли показатели изнасилований и убийств. Небольшие города и населенные пункты иногда полностью переходили под власть бандитов, люди баррикадировались в своих домах с наступлением темноты. Иногда для блокировки криминальных элементов привлекали войсковые формирования. Значительными оказались и культурные последствия амнистии. В повседневную жизнь законопослушных граждан стали проникать правила и законы зоны, «блатные понятия». Ведь недавние зэки жили в тех же общежитиях и коммуналках, что и обычные граждане. Началась незаметная романтизация воровской жизни, а блатной шансон вытеснил из обихода городской романс. Более того, блатные песни начали слушать и люди, далекие от жизни за колючей проволокой. Изменилось и отношение к милиции — обыватели винили в их неспособности справиться с бандитским разгулом. Авторитет правоохранительных органов упал. После расстрела Берии в амнистии 1953 года стали искать скрытые мотивы. Однако амнистия была не единственной кардинальной переменой тех лет, а скорее следствием мощной перезагрузки режима.

Буквально в течение месяца после смерти Сталина его наследники — и в первую очередь Маленков — пересмотрели и закрыли явно политические процессы вроде «дела врачей», «мингрельского» и «авиационного» дел.

Причем фразу о культе личности впервые произнес именно Маленков, а не Хрущев. Масштабная реформа ГУЛАГ была делом времени. Во-первых, эффективность принудительного труда упала до критической точки, содержание системы было дороже прибыли. Во-вторых, лагеря сотрясали подпольные войны между «ворами в законе» и теми, кто воевал в годы ВОВ против немцев («ссученные»), а также между уголовниками и осужденными за участие в националистических формированиях во время войны. Такие политические заключенные отличались сплоченностью, боевым опытом и знанием основ конспирации. Особенно выделялись на этом фоне украинские и прибалтийские националисты. Они давали отпор как бандитам, так и администрации лагерей. Часто администрация переставала контролировать происходящее в лагере и сама становилось жертвой агрессии. Преемники Сталина понимали опасную близость социального взрыва и решили частично выпустить критическую массу. Однако амнистия 1953 года породила забастовки и восстания уже политических узников, которые также ожидали облегчения своей участи. Будущая реабилитация была предрешена. Берия это понимал лучше других и планировал возглавить процесс, связать свою фамилию с либерализацией общества. Обелить себя в преддверии неизбежного разоблачения культа личности. Словом сделать все то, что успешно осуществил Хрущев. Однако бывшие соратники привлекли на свою сторону армию в лице маршала Жукова и переиграли конкурента. Кстати, последствия непродуманной амнистии также стали пунктом обвинения, хотя за ее проведение высказывалось все советское руководство.