Какой иск подала дочь Распутина на убийц отца
Смута начала XX века в России породила множество сложных вопросов, в том числе юридических. Огромное количество политических противников вместе оказались в эмиграции, где продолжили сводить друг с другом счеты. Одним из самых громких судебных процессов 1920-х стало разбирательство между князем Феликсом Юсуповым и Матреной Распутиной, дочерью убитого царского фаворита.
В 1928 году во Франции вышла книга Феликса Юсупова «Конец Распутина», в которой князь подробно рассказывал о своем участии в заговоре и убийстве «старца». Она разошлась крупным тиражом, обеспечив автору солидный гонорар. Прочитала воспоминания Юсупова и дочь Распутина Матрена, проживавшая тогда в Париже. Расценив издание книги как чистосердечное признание в уголовном преступлении, девушка подала на участников убийства иск в суд. Она потребовала от Юсупова и его подельника великого князя Дмитрия Павловича компенсацию морального ущерба в размере $800 тыс. (по другим данным, 25 млн франков). В иске Матрена заявила, что любой приличный человек испытывает отвращение к тому, что совершили князья.
В первую очередь дочь Распутина рассчитывала поправить свое весьма незавидное материальное положение. Ее муж Борис Соловьев в 1926 году умер от туберкулеза, оставив вдову с двумя дочерьми на руках. Подобно многим другим русским эмигрантам, она бралась за низкооплачиваемую работу, была гувернанткой и танцовщицей в кабаре. Именно Юсупова Матрена считала виновником своего бедственного положения. Приданое в 3000 рублей, оставленное ей Григорием Распутиным как раз в день убийства, загадочным образом пропало после его смерти, и девушка осталась почти ни с чем. Кроме того, дочь стремилась восстановить репутацию царского фаворита в глазах публики.
«Я хочу доказать, что, вопреки распространяемым про моего отца легендам, я могу с гордостью носить его имя»,
— заявила Матрена Распутина в интервью журналисту Жоэ Лондону.
В ходе тяжбы девушке помогал Арон Симанович, бывший секретарь Распутина. Некоторые исследователи считают, что именно ему принадлежала инициатива выдвижения иска.
Процесс
Разбирательства по иску продолжались достаточно долго. Интересы Матрены защищал адвокат Морис Гарсон, а представителем Юсупова был Винсент де Моро-Джафери. Оба были известнейшими французскими юристами своего времени. Как эмигрантская, так и советская пресса активно смаковала процесс, причем многие утверждали, что сумма иска чрезмерно завышена, а дочери русского крестьянина достаточно заплатить пару тысяч франков.
В итоге дело завершилось ничем. Как пишет историк Грег Кинг в книге «Человек, который убил Распутина», суд отклонил иск под тем предлогом, что политические убийства, совершенные в России, находятся вне юрисдикции французской Фемиды. Кроме того, было заявлено, что добровольное признание еще не означает доказательства вины. Феликс Юсупов впоследствии также утверждал, что личность истицы якобы не внушила суду доверия.
Добровольно помогать Матрене, которую он знал еще девочкой, князь не собирался. Впрочем, возможно, что Юсупов просто не имел такой возможности — огромное состояние князя осталось в России, и он сам вынужден был поправлять положение тем же, чем и Распутина — судебными тяжбами. Юсупов удачно отсудил больше 100 тыс. фунтов стерлингов у кинокомпании «Метро-Голдвин-Майер», доказав, что фильм «Распутин и императрица» задевает честь его семьи. Другим источником доходов князя были переиздания его мемуаров — история убийства «колдуна Распутина» еще долго привлекала внимание читающей публики Запада.
Бессильная что-либо сделать с Юсуповым, Матрена Распутина продолжала мстить ему чисто символически. Например, она назвала именем Юсупова свою собаку. Князю дочь «старца» посвятила немало страниц в своих воспоминаниях, называя его «страшным человеком», «фальшивым и лицемерным насквозь». Однако по иронии судьбы, согласно рассказу историка Эдварда Радзинского, в 1946 году в Греции дочь Матрены Распутиной Мария стала подругой дочери Юсупова Ирины. Таким образом, семьи убийцы и жертвы примирились между собой.