Кто радовался казни Зои Космодемьянской
После развала СССР и начавшейся вакханалии вокруг низвержения кумиров прошлого под волну критики попала официальная биография павшей мученической смертью от рук фашистов Зои Космодемьянской, на подвиге которой воспитывалось не одно поколение молодежи.
Именно она во время Великой Отечественной войны первой среди женщин была удостоена высокого звания Героя Советского Союза (посмертно), а потому образ 18-летней смелой комсомолки, действовавшей под псевдонимом Таня, просто не мог не подвергнуться пропагандисткой обработке.
Первое заблуждение, связанное с именем Космодемьянской, относится к роду её военной деятельности. В большинстве источниках она называется партизанкой, при том, что таковыми принято считать мирных жителей захваченных территорий, не желающих жить под диктовку врага и добровольно взявшихся за оружие. Зоя, согласно этому определению, не могла быть партизанкой, поскольку на выполнение задания в деревню Петрищево она была направлена из Москвы.
На этот факт в одном из своих интервью указывала и фронтовая разведчица Александра Федулина, утверждавшая, что Космодемьянская принадлежала к числу красноармейцев секретной диверсионно-разведывательной воинской части № 9903, руководимой Артуром Спрогисом.
Движимая высоким патриотическим порывом Зоя, по свидетельству историка спецслужб Андрея Ведяева, вместе с другими комсомольцами должна была за три дня освоить навыки ориентирования на местности, выживания в снегу, обращения с оружием, минирования дорог и поджога зданий, чтобы отправиться на ответственное задание в тыл врага.
Однако, по воспоминаниям бойца вышеназванного подразделения Клавдии Милорадовой, эти сверхскоротечные курсы в диверсионной школе Кунцево мало чему обучали молодых энтузиастов, подавляющая часть которых погибла, исполняя свой долг.
Немаловажную роль, в трагической смерти Космодемьянской сыграл бессмысленный и безнравственный с точки зрения советского диверсанта Ильи Старинова приказ №0428. В этом документе за подписью Сталина от 17 ноября 1941 года, говорилось о плохой готовности фашистов к суровым условиям русской зимы, и в качестве борьбы с врагом предлагалось поджигать дома на оккупированных территориях на подступах к Москве, чтобы немцы, оставшись на холоде, потеряли свою боеспособность.
Ради решения этой нелепой военно задачи жертвовали своими жизнями добровольцы, смерть которых ничего не изменила в общей расстановке вражеских сил, а лишь обнажила наличие проблем у верховного командования страны, позволившим себе издание столь непродуманного приказа.
Чтобы как-то сгладить драматические последствия этого распоряжения, Космодемьянскую и её напарников назвали не диверсантами, исполнявшими задание, а партизанами, действовавшими по собственной инициативе.
Однако в постперестроечные годы в прессе стали муссироваться слухи, что дома и хозяйственные постройки, в которых дислоцировались немцы, Зоя Космодемьянская поджигала не по приказу руководства, а вследствие неустойчивости психики.
Психиатр, а по совместительству художник, Андрей Бильжо, утверждал, что в архиве Психиатрической больницы им. П.П. Кащенко своими глазами видел историю болезни комсомолки, где черным по белому значилось, что она страдала шизофренией. В связи с этим он предположил, что в момент допроса Зоя хранила молчание не из желания сохранить тайну, а ввиду того, что впала «в состояние кататонического ступора с мутизмом». По его же версии, вскоре после объявления в стране гласности все документы, свидетельствовавшие о заболевании Зои, по требованию её родных были уничтожены.
Схожую версию на страницах еженедельной газеты «Аргументы и факты» №43 за 1991 год выдвигали сотрудники Ведущего научно-методического центра детской психиатрии, уверявшие, что по окончании войны из их архива была изъята медицинская карта Космодемьянской, в которой имелись пометки о подозрении у неё шизофрении и прохождении лечения в больнице им. Кащенко.
Нестыковка с датами уничтожения истории болезни натолкнули журналистку Надежду Арабкину на мысль проверить в архиве больницы имена врачей, которые якобы ставили диагноз Космодемьянской, однако они оказались вымышленными.
Зато, доподлинно известно, что поздней осенью 1940 года Зоя подхватила острую менингококковую инфекцию, из-за которой проходила лечение в больнице Боткина, а затем реабилитацию в санатории «Сокольники».
В советских сводках об обстоятельствах попадания в плен Зои Космодемьянской сухо значилось - «Схватили фашисты», но на самом деле, виновниками гибели диверсантки были жители деревни Петрищево, согласившиеся на сотрудничество с оккупантами.
Столь болезненный удар в спину со стороны советских граждан был крайне опасен для руководства, стремившегося всеми силами поднять патриотический дух населения и создать образ народа, в едином порыве борющегося против фашизма.
Дойдя вместе с двумя напарниками до пункта назначения, Космодемьянская с помощью бутылок с «коктейлем Молотова» подожгла занятые немцами дома крестьян Солнцева, Кареловой и Смирновой, а при попытке подпалить жилище Семёна Свиридова была обнаружена им и выдана солдатам вражеской армии.
Местные жители видели в диверсантах куда большее зло, чем в фашистах, которые обещали им за сотрудничество золотые горы, а не оставляли без крова посреди зимы.
Увидев на допросе комсомолку Зою, Аграфена Смирнова ударила её за содеянное палкой по ногам, а Фекла Солина облила помоями, за что после освобождения Петрищево они вместе с предателем Свиридовым были расстреляны советскими войсками.
Не испытывая жалости к молодой девушке, а напротив ненавидя её за порчу имущества, они без сочувствия собрались у виселицы, к которой подвели изнеможённую от пыток Космодемьянскую.
Кстати, существовала версия, что Космодемьянскую мог выдать попавший в фашистский плен соратник Клубков, однако хоть он и дал признательные показания, историки сходятся во мнение, что он оговорил себя под нажимом НКВД.
Пётр Лидов, корреспондент газеты «Правда» 27 января 1942 года написавший очерк о трагически-героической жизни Зои Космодемьянской, конечно же, не мог написать во всесоюзном издании о том, что было в действительности.
Конечно же, он отмечал, что жители деревни пытались помочь партизанке, что их насильно заставили прийти к месту казни, что они с ужасом отводили взгляд от виселицы, на которой в 10:30 утра 29 ноября 1941 года повесили замученную красноармейку с приколотой на груди табличкой «Поджигатель домов».
Не удержался журналист еще от одного пропагандистского трюка, приписав к предсмертным словам Космодемьянской: «Нас двести миллионов! Всех не перевешаете! Вам отомстят за меня!» фразу: « Сталин с нами! Сталин придет!».
