Как русские наказывали дочерей, не сохранивших невинность

Казалось бы, требование православия – девственность невесты должна была соблюдаться беспрекословно. Недаром же возникло такое понятие, как «женская честь», которое подразумевало невинность женщины до брака и ее верность в браке.

Однако усмотреть за девушками могли не всегда, из-за чего и происходили присказки вроде «Хорош соболек, да измят!». И в деревнях, и в городах вплоть до начала XX века женщин, совершивших «сор» до брака, наказывали. Ответственность за проступок при этом возлагали на женщину и на ее родителей, но никогда – на насильника или любовника. У мужчин в понятие «чести» скромное поведение не входило.

Как наказывали за потерю девственности

Наказания бывали жестокими: «порченой» невесте мазали дегтем или нечистотами ворота и ставни, пачкали дегтем или сажей белье, водили по деревне в рубашке. Заставляли на коленях ползти к столу мужниной родни, просить прощения, а те били ее по лицу до тех пор, пока муж не запретит. Иногда – впрягали в телегу вместе с лошадью и стегали кнутом. Зачинщиками наказаний были недруги девицы – брошенные парни, завистливые подружки. При этом доставалось не только самой девице, но и родне, которую тоже «позорили».

В Каменецком уезде в начале XIX века суд постановил выпороть отца девицы розгами. Под Калугой в борону запрягали мать девицы и гоняли по деревне.

Церковные правила предписывали старосте провести расследование по делу появления на свет внебрачного ребенка, затем такой невесте повелевалось трижды обползти храм на коленях. В центральных губерниях невесту допускали к венчанию лишь после того как над ней читали очистительную молитву, – об этом пишет в своей статье «Позорящие наказания для женщин в России» антрополог Наталья Львовна Пушкарева. В Литве и в Малороссии девиц сажали на цепь на паперти. Могли и выпороть нагайкой.

Как поступали у крестьян

При этом стоит помнить, что потеря девственности прощалась гораздо чаще, чем неверность в браке. Часто на соблазнение юных крестьянских девушек барчуками и дворянами крестьяне смотрели сквозь пальцы. Материальная выгода, которая «светила» девушке, прощала ее грех, но недопустимым являлось распутство по любви.

Девственность проверяли по-разному – иногда перед венчанием невесту заводили «в камору» и выпытывали у нее подробности жизни. Если оказывалась, что она не целомудренна – позорили. Если же она признавалась раньше, чем заведут в камору, – прощали. Демонстрацией невинности служила выносимая гостям ее ночная рубашка либо битье посуды молодым мужем – это значило, что он был у жены первым.

Но часто бывало, что молодой муж старался скрыть грех жены, здраво рассуждая: «Хоть срами, хоть нет, а другую жену уж не дадут!» И чем дальше от центра России располагалась деревня, тем менее строго подходили к потере девственности до брака. На окраинах Тверской губернии расправ над женщинами не устраивали, под Казанью считали: «Жену с почина берут», под Пермью крестьяне не видели в этом ничего зазорного, а в Мензенском уезде у девицы с ребенком шанс выйти замуж возрастал. На Русском Севере не водилось позорящих обрядов, хотя девственность ценилась.

У купцов и у дворян

Таким образом, можно смело говорить, что в крестьянской среде на отсутствие девственности часто закрывали глаза, особенно если девица была жениху люба и не имела дурных привычек. Что же касается купеческой среды, то в ней часто расчет перевешивал аморальное поведение. Отцы дочерей старались грех скрыть, а дочь побыстрее отдать замуж «с глаз долой», давая за ней большое приданое, которое должно было раз и навсегда заткнуть родню жениха и всех, кто знал о позоре.

В дворянской среде потеря невинности была настоящей трагедией. За дочками следили строго, на сексуальные темы с ними не говорили, следили, чтобы не читали «опасных» романов, наедине с мужчинами не оставляли. Исключение могли сделать только для «просватанного жениха».

Как пишет Пушкарева в статье «Представление о женской чести в дворянской культуре», юные дворянки находились под неусыпным контролем взрослых. Те были своеобразными «хранителями чести». Сама же дворянская культурная традиция была в большом сходстве с крестьянской, и в ней существовал обычай благодарить родителей невесты, если та оказывалась девственницей.

Случаи потери девства до брака среди дворянских дочерей были крайне редки, и такие девушки немедленно лишались родительского благословения, отсылались в деревни или отдаленные поместья, где часто выдавались замуж за людей, стоящих ниже их по социальной лестнице. При этом поведение замужних дворянок было более свободным: на адюльтеры и увлечения смотрели часто сквозь пальцы.

У священников

Но самым придирчивым в этом отношении сословием было духовенство – девственность невесты будущего священнослужителя должна была быть несомненной, так как ее отсутствие ложилось несмываемым пятном на выпускника семинарии: если его невеста оказывалась блудницей, то обоих ждал либо монастырь и монашество, либо со священника снимали сан.

Это связано с тем, что брак у священника – это олицетворение союза Христа и Церкви Христовой, непорочность невесты связывали с непорочностью Церкви в последние времена перед Вторым пришествием Мессии. Женщина должна была соответствовать этому образу, а брак священника – служить примером остальными прихожанам.

Именно поэтому священник РПЦ мог быть женат только один раз; он не женился, овдовев, и не мог взять в жены разведенную или вдову, то есть ту, которая когда-то принадлежала другому. При этом невеста обязана быть девственна не только физически, но и в духовном смысле – быть неразвращенной, любить Бога, почитать мужа и во всем его слушаться.

После замужества жена священника должна была продолжать служить примером. Даже сейчас к изменам в семье священников церковь относится строго. Считается, что измена жены оскверняет мужа, а измена мужа – оскверняет жену. Священникам после такого греха приходится выбирать – уходить в монахи или оставаться в миру, но при этом продвинуться в иерархии дальше псаломщика или иподьякона никогда не получится.