"Русские сядут нам на шею": автор "Карлсона" так не любила русских, что поддержала Гитлера

Весь мир знает книги о Карлсоне и Пеппи Длинныйчулок. Эти трилогии стали культовыми в детской литературе, а написавшая их шведская писательница Астрид Линдгрен получила мировую славу.

Как автор "Карлсона" поддержала Гитлера из ненависти к СССР
© Кадр из мультфильма "Малыш и Карлсон"

Ее книжки читали дети в Европе и странах СНГ, а сама Астрид удостоилась многих почестей: ее портрет изображен на банкноте 20 шведских крон, в честь нее учреждена премия в детской литературе и даже был создан особый сорт роз.

Однако в 2015 году были опубликованы ее личные дневники времен Второй мировой войны. Их содержание удивило очень многих.

Оказалось, Линдгрен была готова поддержать фашистов только для того, чтобы не видеть советский народ в СССР.

"Ослабленная Германия означает для нас, шведов, лишь одно: русские сядут нам на шею. А если уж на то пошло, то лучше я буду всю оставшуюся жизнь кричать "Хайль Гитлер!", чем иметь здесь, в Швеции, русских. Ничего более отвратительного я не могу себе и представить", запись Астрид Линдгрен от 18 июня 1940 года.

Культовая писательница выбирала, по ее мнению, из двух зол. И выбор ее был сдеолан в пользу Гитлера.

"Неприятно быть на стороне одного из динозавров, но в этот момент не остается ничего иного, кроме как желать, чтобы Советы были прижаты, как следует", писала она 28 июня 1941 года.

Через два года войны Астрид писала уже, что ненавидит нацизм и осуждает немецкие преступления, но жалеет немецких солдат.

"На Кавказе немцы планово отступают. Под Сталинградом эти несчастные солдаты сидят в земляных норах, а вход в них взяли на мушку русские снайперы. А в России сейчас холодно.Бедные люди, что я могу сделать, если мне жалко и этих немецких солдат, когда они так ужасно страдают, даже если я ненавижу нацизм и все жестокие преступления, совершенные немцами в оккупированных странах. Гестапо, я считаю, должно быть стерто с лица земли, но должно же быть и достаточно приличных немцев, по-другому быть не может", — так рассуждала писательница 24 января 1943 года.