"Русские сядут нам на шею": автор "Карлсона" так не любила русских, что поддержала Гитлера

Весь мир знает книги о Карлсоне и Пеппи Длинныйчулок. Эти трилогии стали культовыми в детской литературе, а написавшая их шведская писательница Астрид Линдгрен получила мировую славу.

Как автор "Карлсона" поддержала Гитлера из ненависти к СССР
© Кадр из мультфильма "Малыш и Карлсон"

Ее книжки читали дети в Европе и странах СНГ, а сама Астрид удостоилась многих почестей: ее портрет изображен на банкноте 20 шведских крон, в честь нее учреждена премия в детской литературе и даже был создан особый сорт роз.

Однако в 2015 году были опубликованы ее личные дневники времен Второй мировой войны. Их содержание удивило очень многих.

Оказалось, Линдгрен была готова поддержать фашистов только для того, чтобы не видеть советский народ в СССР.

"Ослабленная Германия означает для нас, шведов, лишь одно: русские сядут нам на шею. А если уж на то пошло, то лучше я буду всю оставшуюся жизнь кричать "Хайль Гитлер!", чем иметь здесь, в Швеции, русских. Ничего более отвратительного я не могу себе и представить", — запись Астрид Линдгрен от 18 июня 1940 года.

Культовая писательница выбирала, по ее мнению, из двух зол. И выбор ее был сдеолан в пользу Гитлера.

"Неприятно быть на стороне одного из динозавров, но в этот момент не остается ничего иного, кроме как желать, чтобы Советы были прижаты, как следует", — писала она 28 июня 1941 года.

Через два года войны Астрид писала уже, что ненавидит нацизм и осуждает немецкие преступления, но жалеет немецких солдат.

"На Кавказе немцы планово отступают. Под Сталинградом эти несчастные солдаты сидят в земляных норах, а вход в них взяли на мушку русские снайперы. А в России сейчас холодно.Бедные люди, что я могу сделать, если мне жалко и этих немецких солдат, когда они так ужасно страдают, даже если я ненавижу нацизм и все жестокие преступления, совершенные немцами в оккупированных странах. Гестапо, я считаю, должно быть стерто с лица земли, но должно же быть и достаточно приличных немцев, по-другому быть не может", — так рассуждала писательница 24 января 1943 года.