Что стало бы с миром, если бы Россия победила в Первую мировую
Россия выбыла из числа победителей в Первой мировой войне из-за разразившейся революции. Собственно, сама война и стала важной причиной российской революции. Однако нетрудно представить себе такие сценарии, при которых революция могла произойти позже 1917 года либо победа в войне могла быть достигнута раньше.
В этом случае Российская империя оказалась бы среди победителей в Первой мировой войне наравне с Британией и Францией. Как тогда могли бы сложиться дальнейшие судьбы России и всего мира?
Второй мировой войны могло не быть
Важным фактором, способствовавшим возрождению военной мощи Германии после поражения в Первой мировой войне, стало сотрудничество с советской Россией. Оба государства стремились к геополитическому реваншу.
В результате в 1922-1933 и 1939-1941 гг. Советский Союз и Германия взаимно поддерживали друг друга, готовясь к битве с западными демократиями за передел мира (правда, в итоге те же западные государства сумели настроить Германию и СССР на битву, прежде всего, между собой).
Ну, а если бы Россия в Первой мировой войне оказалась среди держав, победивших Германию, на кого бы последняя смогла тогда опереться в расчёте на свой реванш? Такой дружественной страны для Германии просто не оказалось бы.
Поэтому с большой вероятностью можно считать, что Первая мировая война оказалась бы и последней. Второй бы не возникло. Не было бы ни Гитлера, ни нацистов, ни Холокоста. Это, конечно, не однозначно, но весьма вероятно.
Кроме того, Версальский мир 1919 года, завершивший Первую мировую войну, оказался весьма унизительным для национального достоинства Германии.
Мы вправе предполагать, что это произошло в значительной степени потому, что условия этого мира выработали и продиктовали Германии западные державы без всякого участия России.
А если бы среди участников мирной конференции находился всероссийский самодержец Николай II, чьим кузеном был германский кайзер Вильгельм II? Не постарался бы царь сделать условия мирного договора как можно более щадящими для Германии, чтобы у той не возникло и желания какого бы то ни было реванша?
Царьград – наш
У России, когда она вступала в Первую мировую войну, были вполне конкретные геополитические планы. Они нашли выражение в ряде политических заявлений, проектов, трактатов, а также секретных договоров с союзниками. На их основании вырисовывается конкретный план послевоенного мироустройства, к которому стремился Николай II.
Прежде всего, Россия получала бы Константинополь с проливами Босфор и Дарданеллы и прилегающими частями европейского и азиатского побережий.
Скорее всего, Константинополь был бы объявлен третьей столицей Российской империи, наряду с Санкт-Петербургом и Москвой.
Обладание Константинополем после войны было гарантировано России секретным соглашением трёх министров иностранных дел (Великобритании, Франции и России; так называемое соглашение Сайкса—Пико—Сазонова), подписанным в 1916 году.
Помимо выхода к Средиземному морю через проливы из Чёрного моря, это соглашение обеспечивало переход к России всей турецкой части Армении. Любопытный факт: в январе 1917 года великий князь Николай Николаевич (дядя царя), главнокомандующий Кавказским фронтом и наместник Кавказа, подписал приказ об организации ещё одного российского казачьего войска – Евфратского – на одноимённой реке, на территории, уже занятой в тот период русскими войсками.
Славянский вопрос
Уже давно ни для кого не секрет, что Николай II собирался по итогам войны объединить всю Польшу в этнографических границах и предоставить ей такую же самостоятельность, какой пользовалось в составе Российской империи Великое княжество Финляндское. При этом планировалось навсегда отнять у Германии Восточную Пруссию и поделить её между собственно Россией и Польшей – то, что после Второй мировой войны сделал Сталин.
Николай II сочувствовал идеям создания Югославянской и Чехословацкой федераций.
Австро-Венгрию в любом случае ожидала бы та судьба, которая в итоге её и постигла – распад на национальные государства. Югославия, как и получилось, возглавлялась бы сербской династией. Ну, а монархом Чехословакии, возможно, стал бы номинально сам российский император.
Конституционная монархия
Вряд ли можно сомневаться в том, что парламентское правление, начавшееся в России с созыва Государственной Думы в 1906 году, получило бы дальнейшее развитие. И произошло бы это без революций и гражданских войн. Постепенно, в течение ХХ века, многие национальные провинции Российской империи наверняка приобрели бы автономию – как это случилось в аналогичных случаях в других государствах. Естественно, в такой Российской империи кипела бы политическая жизнь. Развитие всегда идёт через конфликты, иной раз и кровавые. Но в том-то и дело, что эти конфликты не имели бы катастрофического исхода.
Главное – в истории нашей страны не было бы коренной ломки общественного уклада, не было бы массовых репрессий, господства одной идеологии, не сложились бы нехорошие традиции подавления инакомыслия.
Россия была бы ещё одной страной западного мира. То, что в реальной истории произошла российская революция, стало стимулом развития многих левацких движений. В мире, где Российская империя продиктовала бы Германии условия мирного договора, условия для таких движений вряд ли возникли бы вообще.
Но всё зависело от самой России
Однако выше сказанное могло иметь место в самом идеальном варианте. Ведь многое зависело от того, в каком состоянии Россия смогла бы прийти к победе Антанты над блоком Центральных держав.
Ведь она могла быть к моменту победы сильно ослабленной, и союзники могли бы не посчитаться с её интересами и попрать ранее подписанные договоры.
В возможности этого нас убеждает пример Италии. Она оказалась среди формальных победителей в Первой мировой войне. И союзники даже выполнили её пожелания по присоединению к ней новых территорий.
Тем не менее, в Италии после войны едва не произошла революция, ведомая левыми силами, а затем Италия стала одним из союзников реваншистской Германии. Так что и победа России в Первой мировой войне могла обернуться для неё по-разному. Хотя хуже, чем случилось в реальности, вряд ли можно вообразить.