Почему советские зеки добровольцами шли на фронт

Практику привлечения уголовников в ряды армии использовали еще в 30-х годах XIX века во Франции. Тогда король Луи-Филипп предложил формировать особые части, чтобы помочь французским солдатам в Алжире. Идею призывать зеков на фронт использовали и советские власти во время Великой Отечественной войны. В первую очередь на фронт отправляли ГУЛАГовцев. 12 июля 1941 года Президиум Верховного Света издал указ «Об освобождении от наказания осужденных по некоторым категориям преступлений».

Свободу получили осужденные за малозначительные преступления и осужденные по Указу от 28 декабря 1940 года – за нарушение дисциплины и самовольный уход из училища. 24 ноября 1941 указ распространяется на бывших военнослужащих, которые совершили малозначительные преступления до начала войны. Все освобожденные направлялись на фронт и по этим указам мобилизовали больше 420 тысяч годных к военной службе заключенных. Штрафные батальоны появились позже и они не касались бывших арестантов. Штрафбаты относятся к приказу №227 «Ни шагу назад!» 1942 года. Штрафбаты доказали высокую боеспособность, но батальоны «русских камикадзе» быстро редели. В 1943 году в войне наступает перелом, и нужны были силы для притеснения противника. Тогда Иосиф Сталин принял «гениальное» решение.

Указ от 12 июля 1941 года не затрагивал лагерников, которые отбывали наказание по 58 «политической» статье и «уркаганов». В 1943 году Государственный комитет обороны выпустил специальные постановления, по которым на фронт отправились больше 157 тысяч заключенных. 10 процентов из них отправились в штрафные батальоны, а остальные пополнили линейные части. Осужденные по «политической» лишились права «кровью искупить перед Родиной свою вину» - таким образом, Красная Армия лишилась большинства сознательных солдат. Добровольцами фронта могли стать только уголовники и «бытовики». «Блатное братство» на фронт не стремилось, потому что для «вора в законе» было позорным служить в армии, брать оружие и защищать государство. Поэтому армия пополнялась в основном «бытовиками».

Почему шли на фронт?

Лев Разгон, бывший заключенный ГУЛАГа, вспоминает: «Рабочий день был установлен в десять, а у некоторых энтузиастов и в двенадцать часов. Были отменены все выходные дни. И конечно, немедленно наведена жесточайшая экономия в питании зэка. В течение двух-трех месяцев лагеря были набиты живыми скелетами».

В местах лишения свободы и ГУЛАГах значительно сокращались нормы питания, и росла норма выработки трудовых часов. В 1942 году ввели инструкцию, по которой разрешалось применять оружие при двукратном отказе от работы. Как писал профессор Кузьмин С в книге «ГУЛАГ в годы войны», эти меры привели к тому, что в местах лишения свободы умерло почти 600 тысяч человек, как в блокадном Ленинграде.[С-BLOCK]

Поэтому фронт для «бытовиков» был предпочтительнее. И все-таки среди фронтовиков в 1943 году появилось много «уркаганов». Выбор стоял суровый: либо голодные условия на зоне, либо фронт. Переломным моментом для «блатняков» стала Сталинградская и Курская битва. Эти две битвы привели к «расколу» в уголовном мире и дальнейшей «сучьей войне».

После Сталинградской битвы добровольцев среди уголовников стало больше. Год на фронте засчитывался за три года. Варлам Шаламов в очерке «Сучья война» отмечал, что «из уркаганов выходили смелые разведчики, лихие партизаны. Природная склонность к риску, решительность и наглость делали из них ценных солдат».

Была еще одна причина, по которой уголовники вступили в ряды Красной армии. После перелома в войне фронтовики наступали, впереди была Европа и Германия, «легкая добыча», и многие уголовники желали принять в этом участие.

Как воевали и вели себя на фронте?

Воевали уркаганы зло, отчаянно и безжалостно. Евгений Весник, который во время войны был командиром артиллерийской бригады, вспоминает: «Они воевали прекрасно. Были смелы, дисциплинированы. Я представлял их к наградам. И мне было абсолютно все равно, за что они судимы. Их награждали за то, что они прекрасно проявляли себя в боях». Многие бывшие уголовники были приставлены к наградам СССР, некоторым было присвоено звание Героя Советского Союза.

Конечно, поведение уголовника давало о себе знать. Иван Мамаев, ветеран войны, под началом которого было много «блатных», вспоминает, что через сутки после пополнения у командира взвода пропал планшет с документами и деньгами для жены и его дочери.

Преступники и на войне были преступниками, в их среде были естественны пьянки, карточные игры, поножовщина. Поэтому в 1944 году перестали призывать на фронт неоднократно судимых. На фронтах стали применяться суровые методы воздействия на «блатняков». Потому на территории противника – в Германии – на уголовников вообще мало действовали запреты. Убийства, грабежи, изнасилования и прочие «эксцессы» по отношению к гражданскому немецкому населению, о которых сейчас стали публично говорить, – не в последнюю очередь «заслуга» «блатных героев».

После войны

Демобилизовавшись, многие уголовники взялись за старое и, естественно, вскоре опять оказались в лагерях. Они рассчитывали на уважение и почёт – всё-таки кровь проливали! Однако им припомнили старый закон, согласно которому «блатной» не может служить государству, в противном случае он считается «запарафиненным» и уже не является вором. Все попытки зэков-ветеранов объяснить, что воевали они не за «граждан начальничков», а за Родину, оказались тщетными. В результате противостояние между ними и «правильными» ворами переросло в настоящую войну, получившую название «сучьей». В ходе её в лагерях и на воле погибли тысячи человек.

Варлам Шаламов делает неутешительный вывод: «Война скорее укрепила в них наглость, бесчеловечность, чем научила чему-либо доброму. На убийство они стали смотреть еще легче, еще проще, чем до войны».